Ярослав Морозов - Ларин Петр и волшебное зеркало

Пётр перестал слушать. Взрослые оставались взрослыми, независимо от того, жили они на Островах, в России или в Тимбукту. Вольные мореходы, верховные волшебники, водители троллейбусов и инженеры-экономисты — все они были одним лыком шиты и одинаково подходили к решению любых проблем. Вместо того чтобы подумать и принять какое-то решение, они будут пить ром и хвалить друг друга за храбрость и прозорливость, а потом махнут на всё рукой и расползутся по койкам, потому что утро вечера мудренее… Их можно было понять, они устали всю жизнь нести на своих плечах тяжкий груз ответственности, и всё же… Всё же, при всём своем уважении к капитану и Властимиру Могучему, Пётр понимал, что рассчитывать на них не стоит. Они по-прежнему были уверены, что внутри железных кораблей рычат и плюются зловонным дымом ужасные демоны, а морские гвардейцы оживлены силой самой чёрной на свете магии. Ни дать ни взять две суеверные старухи… Да нет, хуже! Где отыщешь в наше время старуху, которая всерьёз полагала бы, что внутри моторной лодки сидит чёрт с рогами?

Пётр окончательно закрыл глаза и сосредоточился, надеясь получить знак от дяди. Его беспокоило то, что тот перестал являться к нему даже во сне. Раньше такие видения случались довольно часто, а теперь вдруг прекратились, как будто…

Пётр суеверно не стал додумывать эту мысль до конца. Он не хотел верить в то, что дяди Иллариона больше нет в живых. Гораздо больше ему нравилось думать, что дядя перестал подавать ему знаки потому, что он, Пётр, был на правильном пути. Ну а если бы дядя действительно погиб, Петру оставалось бы только примкнуть к одному из экипажей морских пиявок — гномы, по крайней мере, не боялись работать руками и умели метко стрелять. Они целиком посвятили себя мести; это была армия, с которой Пётр не побоялся бы выступить против войска настоящих демонов.

Но ведь он точно знал, что никакими демонами тут и не пахнет! Железные корабли заправлялись самым обыкновенным бензином, а внутри одетых в чёрные латы кровожадных гигантов находились компактные источники электрической энергии, которые они наверняка где-то подзаряжали. И делалось это где угодно, но только не в аду…

Где-то на Островах существовала огромная база железных кораблей, и поблизости от неё наверняка возвышался блистающий роскошью дворец Её Величества Королевы-Невидимки. Невидимки? Ну нет! Конечно, на Островах всё возможно, но настоящие невидимки редко прибегают к помощи ржавой военной техники и железных роботов, вооружённых пружинными ружьями большой убойной силы. «Техника, техника, — думал Пётр, лежа на спине с закрытыми глазами. — На Островах технику считают суеверием, бабушкиными сказками. Островитяне в ней не нуждаются, им вполне хватает простенького колдовства, примитивной ремесленной магии. И так, если верить капитану Раймонду, здесь повсюду, от Северных Скал до Южного Архипелага. Острова хорошо освоены и густо заселены, и никто на Островах не знает, откуда приходят и куда уходят железные корабли. Обычно они передвигаются по ночам, скрывшись за пеленой тумана, чтобы никто не мог их выследить, узнать их курс и отыскать их базу… И при этом на всех морских картах можно видеть огромное белое пятно — Мёртвый Материк, к берегам которого уже тысячу лет не приставал ни один корабль. Те, кто пытался разведать эти неизвестные берега, не возвращались… Почему? Кто населяет Мёртвый Материк — драконы, чудовища, какие-нибудь вурдалаки или железноголовые?»

Пётр не заметил, как уснул. Спал он беспокойно — не столько спал, сколько дремал вполглаза. Сквозь сон до него доносился хриплый голос капитана Раймонда, немелодично, но с большим чувством выводивший слова полюбившейся песни:

Властимир Могучий шипел на него, требуя тишины, но тут же, забывшись, старческим дребезжащим тенорком подхватывал рефрен:

Проснулся Пётр глубокой ночью. В пещере было темно, огонёк-обманка давно погас, и в темноте раздавался сочный храп капитана, решительно заглушавший все остальные звуки. Сквозь дверной проём виднелось красноватое мерцание потухшего костра, над которым в чёрном небе горели две яркие звезды, крупные и мохнатые, как осенние астры. Трёп по-прежнему сладко посапывал рядом с ним; под овечьей шкурой, которой кто-то укрыл Петра, пока он спал, было тепло и уютно.

Пётр чувствовал себя отлично выспавшимся, бодрым и готовым к немедленным решительным действиям. Он проснулся с готовым планом; ему казалось, что он разгадал тайну железных кораблей. Оставалось только проверить эту догадку, и Пётр решил, что сделает это один, без лишнего шума, и не станет подвергать опасности никого из своих новых друзей.

Он тенью выскользнул из-под овчины, нашарил в темноте свои сапоги и, взяв их под мышку, на цыпочках выбрался из пещеры. На улице он обулся и осторожно, чтобы никого не разбудить, миновал спящий лагерь. Никто его не окликнул, никто не попытался остановить. Даже Свисток куда-то запропастился — видимо, гулял по берегу моря в обнимку с Дудкой, рассказывая ей небылицы. На мгновение Петру стало одиноко, но искать Свисток в кромешной темноте было некогда, а прибегать к помощи магии Пётр не отважился: рядом был Властимир Могучий, которому ничего не стоило засечь посланный Петром телепатический сигнал даже во сне и догадаться, что дело тут нечисто. «Что ж, — решил Пётр, — один так один. В конце концов, так даже лучше».

Он решительно повернулся спиной к призрачно белевшей в темноте Парусной скале и зашагал через оливковую рощу туда, где над обрывом покачивались неразличимые во мраке мачты кораблей.

Добравшись до берега, он приготовился сотворить заклинание Сна, но это не понадобилось: горевшие на мачтах ♦Каракатицы» розовые огни освещали мирно спавших вахтенных. Бородатый гном подложил под голову принесённый с берега обломок скалы, а вахтенный ♦Каракатицы» удобно устроился на бухте каната. Шлюпка, на которой капитан Раймонд вечером объезжал ♦Каракатицу» в поисках новых повреждений, всё ещё покачивалась между высоким бортом парусника и скалистым берегом, привязанная длинным фалом к выступу кормовой надстройки. Остров Шустрый медленно дрейфовал на северо-восток, увлекая за собой надёжно пришвартованные корабли.

Пётр осторожно спустился с крутого берегового откоса, без единого всплеска погрузился в воду и поплыл к шлюпке. Вскарабкаться на борт, не наделав при этом шума, оказалось труднее, чем он думал. Справившись с этой нелёгкой задачей, Пётр первым делом проверил рундучок под задней банкой — то есть, выражаясь сухопутным языком, сундучок под скамейкой. Аварийный запас провизии, состоявший из бочонка пресной воды и мешка с сухарями и вяленой рыбой, был на месте. На месте оказались и карта, и компас, и даже маленькая копия установленного на мостике корабельного оракула. Пётр не стал сверяться с оракулом — он был по горло сыт магией, да и темень стояла такая, что не было видно собственной руки. Закрыв рундучок, Пётр вынул из висевших на поясе ножен короткий кинжал, доставшийся ему вместе с костюмом, пробрался на нос шлюпки и двумя движениями перерезал фал.