Ярослав Морозов - Ларин Петр и волшебное зеркало

Шлюпка тихонько закачалась на волнах. Она оставалась на месте, в то время как остров Шустрый продолжал медленно плыть на северо-восток, увлекаемый то ли подводным течением, то ли собственной волей, то ли приказанием Властимира Могучего. Петру было недосуг в этом разбираться. Дождавшись, пока чёрный силуэт острова окончательно растает в ночи, он вставил в уключины пару тяжёлых шлюпочных вёсел и стал грести, торопясь до утра уйти как можно дальше от этого места.

На рассвете Пётр установил мачту и поднял треугольный парус. Опыт, приобретённый им во время прогулок под парусом по водохранилищу, оказался как нельзя более кстати. Хоть шлюпка с «Каракатицы» и была намного тяжелее и неповоротливее пластиковых скорлупок, на которых до сих пор плавал Пётр, управлять ею оказалось несложно: тот же косой парус, те же шкоты, тот же румпель… Правда, сама шлюпка, казалось, была удивлена тем, что ею управляют без помощи заклинаний, и поначалу артачилась, словно не в силах понять, чего от неё хотят. Но через пару часов Пётр окончательно разобрался в немудрёном такелаже, поймал ровный западный ветер, парус перестал бестолково хлопать у него над головой, надулся, и бело-голубое судёнышко резво побежало вперёд, рассекая форштевнем синюю океанскую волну.

Пётр убрал вёсла, закрепил шкоты и перебрался на корму. Здесь он открыл рундучок и вынул оттуда карту: нужно было проложить курс.

За время путешествия на борту «Каракатицы» Пётр уже успел познакомиться с местными картами и потому не боялся заблудиться. Как и все вещи на Островах, карты здесь создавались при помощи магии. Подкреплённое заклинаниями искусство картографов творило настоящие чудеса, и здешние карты не были просто раскрашенными листами пергамента. Развернув карту, Пётр без труда отыскал на ней маленький красный крестик, обозначавший место, где он сейчас находился. У него не было нужды определять своё местоположение по звёздам, как это делали мореплаватели в старину: карта занималась этим сама. Достаточно было проложить по ней курс, начертить на пергаменте тонкую линию от точки А до точки Б, а потом просто следить за тем, чтобы красный крестик не слишком далеко отклонялся от этой линии, чтобы рано или поздно попасть в нужное тебе место.

Так рано или поздно?

Пётр искал на карте ответ именно на этот вопрос: рано или поздно?

Судя по карте, от берегов Мёртвого Материка его отделяло что-то около тысячи морских миль — не так уж много для того, кто отправился в кругосветное плаванье, но всё же чересчур далеко для утлой парусной шлюпки с недельным запасом сухарей и воды. Сверкавший под лучами утреннего солнца океан выглядел спокойным и ласковым, но это был океан, и Пётр уже видел, какие здесь случаются штормы. Затеянное им предприятие было отчаянной авантюрой; если бы дело происходило в мире, из которого пришёл Пётр, он ни за что не отважился бы на такую прогулку. Однако здесь был не его мир, а Острова, на которых, как известно, нет ничего невозможного.

Честно говоря, Пётр и сам не знал, зачем всё это затеял. Вокруг него расстилалась морская гладь без конца и края, полное одиночество тисками сжимало сердце, но он чувствовал, что поступил правильно. Путь, которым прошёл когда-то его дядя, оказался неверным. Это был путь открытого неповиновения воле Королевы, путь восстания и войны — единственный путь, которым мог пойти профессиональный военный, каким был дядя Илларион. Этот путь закончился поражением и пленом, и вряд ли что-то изменилось бы в лучшую сторону, если бы двести лет назад Властимир Могучий встал на сторону Большого Илла и его соратников. Чародей был бессилен против Королевы, потому что не знал ни её имени, ни места, где она скрывалась от всего мира.

Это казалось Петру очень странным: обитатели Островов порой не замечали очевидных вещей, лежавших прямо у них перед глазами, как будто что-то застило им взоры. Возможно, в этом были виноваты наложенные Кассиусом Крайком чары, а может быть, им мешало что-то ещё. Как бы то ни было, никому из них даже в голову не приходило поинтересоваться Мёртвым Материком — единственным, по мнению Петра, местом, где могла скрываться Королева со своей ордой железноголовых. И говорить с ними об этом было бесполезно: Мёртвый Материк считался гиблым местом, на котором лежала печать древнего проклятия. Там не действовала магия Островов; даже Властимир Могучий со своим магическим кристаллом не мог хотя бы одним глазком взглянуть на то, что там творилось. Ну а о том, чтобы уговорить капитана Раймонда и предводителя морских пиявок пристать к берегу Мёртвого Материка, даже и мечтать не стоило. Да и какой от них прок на суше? В море они ещё могли как-то тягаться с железными кораблями морской гвардии, да и то… Им удалось с огромным трудом победить охрану, выставленную Королевой у золотого острова, но что будет, если она вышлет им навстречу настоящий флот? А она его вышлет, потому что на мачте каждого железного корабля установлено Всевидящее Око, и Её Величеству, несомненно, уже известны все подробности вчерашней морской баталии. И тогда капитанам мятежных кораблей, а вместе с ними и опальному чародею придётся спасаться бегством и, укрывшись в каком-нибудь труднодоступном уголке Архипелага, потихонечку копить силы для грядущих битв. А тем временем чернокнижник Кассиус Кранк будет по указке Королевы превращать в золото остров за островом, скалу за скалой, пока Острова не превратятся в огромный склад излучающего смертельную радиацию золота…

Да, собирать силы и идти на Королеву войной было уже некогда. И вообще, Петру казалось, что Предначертание привело его сюда вовсе не для того, чтобы в качестве бесполезного зрителя принимать участие в морских сражениях. Королева знала о его появлении на Островах и стремилась любой ценой от него избавиться. Выходит, она его боялась? Именно его, Ларина Петра, а не флотилии вооружённых самодельными катапультами парусников и даже не чар Власти-мира Могучего. Значит, и действовать нужно было в одиночку. Петру казалось, что у него есть небольшой шанс разобраться с этим делом без кровопролития, которого так опасался Властимир Могучий.

Пётр вернулся к карте. Белое пятно, обозначавшее Мёртвый Материк, выглядело не таким уж большим. Пожалуй, Мёртвый Материк был не столько материком, сколько очень крупным островом — побольше Гренландии, но гораздо меньше Австралии. Это слепое, ничем не заполненное пятно на разрисованной изображениями морских животных и странных птиц старинной карте казалось сплошной пеленой тумана, скрывшего под своей непроницаемой завесой Королеву со всеми её тайнами. Эти тайны Петра не интересовали, кроме одной-единственной: где Королева прячет своего пленника, Большого Илла? Если дядя Илларион действительно до сих пор оставался в живых, то Её Величество наверняка держала его где-то рядом, под рукой, чтобы он всё время был на глазах и ненароком не сбежал.