Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

Как только топор увяз в дереве щита, Джейк открылся и ударил рукоятью меча по шлему.

«Всегда бей в голову. Если не убьёшь, то оглушишь точно» — так вечно приказывал лейтенант.

Выпустив топор, латник отшатнулся. А в следующий миг кто-то подцепил его ногу крюком гизармы и опрокинул в воду.

— Три шага вперёд! — рявкнул откуда-то слева лейтенант.

Джейк послушно сделал три шага вперёд, крепко держа перед собой щит и тесня латников врага.

Какая разница? Мальчишки или старики, сброд или элитные латники.

У него приказ. Он не отступит.

— Они не выдержат, милорд.

— Вижу.

— Трубить отступление?

— Да.

Варг чувствовал, как смесь отчаянья и ужаса обволакивает холм.

Теперь они поняли, что их битва окончится не красивой историей, а кровью. Давно стоило.

— Велите королю бежать. Мы их не сдержим, — голос Тавера Последней Надежды был глух.

— Мы не успеем отступить. Они просто прикончат нас, пока мы будем пятиться к лагерю.

— Успеем, — заверил генерал. Он будто бы постарел на десятки лет сразу. — Должны успеть, по крайней мере… Я…

Он покачал головой и направился прочь с холма.

— С такой армией невозможно сражаться, — тихо проговорил Варг. — Оборванцы без выучки. И против кого? — он горько сплюнул, глядя в трубу на слаженные действия ксилматийцев.

— Приходится иметь дело с тем, что посылают боги, — Мэклахан с грустным лицом застёгивал шлем. — Прощайте, молодые господа. Рад был с вами познакомиться. С вами особенно, мастер Варг.

— Что? Куда вы?!

— Ну, у нас ещё есть горстка конников. Если не задержим этих молодцев, то до завтра мы точно не доживём. Нас просто перебьют.

— Не перебьют, маршал ведь…

— Не верь колдуну, женщине и ксилматийцу, — усмехнулся старый рыцарь.

Варг возмущённо надулся. Что?! И Мэклахан?! Нет, ну нет! Он не позволит, чтобы…

Глянув в глаза старика, он тут же остыл и успокоился.

— Удачи, — глухо проговорил он.

— Она мне больше не понадобиться, — заверил старый рыцарь и направился к коню.

Джейк, не выбиваясь из строя, шёл вперёд по трупам.

— Смена! — он быстро отступил назад, в третий ряд, и облегчённо вздохнул.

Он жив. Он жив… Очередная битва выиграна, а он жив. С этими латниками пришлось попотеть, но и их опрокинули. А теперь они отступают.

Наконец, они отступают. Не бегут. Но отступают. Уже что-то.

Внутри росло опустошение и пустота. Ему хотелось усесться на землю и просто смотреть в небо. И пить. Ему очень хотелось пить.

— Прибавить шагу! Нельзя позволить им отойти в лагерь! Приказ маршала!

Ну вот. Как всегда…

Слегка растянувшись на подъёме, рота ускорилась. Приказ есть приказ.

Земля дрожала под их ровным шагом.

Шаг. Грохот. Шаг. Грохот.

Или…

— Пики и копья! — истошный приказ опоздал.

Ужасающий лязг и грохот накатился откуда-то справа, взвился визг боли.

Джейк инстинктивно повернулся в сторону крика и подался вперёд со щитом. Как учили.

И напоролся глазом на острие кавалерийской пики.

Варг с полной пустотой смотрел вниз, на клин кавалерии, что во главе с Мэклаханом вонзился во фланг отряда ксилматийцев.

Одного отряда, обратившего в бегство половину армии.

Конница прошила отряд почти насквозь.

И увязла.

Варг с растущим ужасом смотрел, как блестящая фигурка Мэклахана удаляется от остальных, врубаясь в противника.

Келморская пехота спешно отступала в лагерь. Это если не сказать «бежала».

— Ну, Мэклахан! Ну! — прошипел Варг, сжимая кулаки. Ещё трое-четверо убитых — и ты унесёшься прочь! Ты уже достаточно задержал их! Осталось только…

Вороной жеребец рыцаря встал на дыбы, и блестящая фигурка опрокинулась прямо на копья.

Варг шумно и опустошённо выдохнул.

— Он мёртв? — глухой, испуганный голос Синголо.

— Да, — прошептал Варг, одним движением складывая подзорную трубу. — Его больше нет…

— Нужно уходить, пока мы ещё живы, — подала голос Пёрышко — и закашлялась. — Кто знает, что будет…

Стук копыт заставил их всех напряжённо обернуться.

— Коллегисты? — тускло поинтересовался кавалерист с окровавленным мечом.

Кавалерист в ксилматийских цветах.

— Да, — тускло проговорил Варг.

Он чувствовал себя абсолютно выпитым и усталым. Как будто бы это он сражался и погиб там, на бродах.

— Маршал настоятельно рекомендовал вам не возвращаться в келморский лагерь, — проговорил кавалерист, гарцуя. — Оставайтесь здесь, и завтра сможете наблюдать их полный разгром.

— Маршал обещал не убивать бегущих и складывающих оружие, — прохрипел Варг с тусклым возмущением. Толку-то от возмущения?..

— Обещал, — кивнул кавалерист, глядя на широкую цепь конников, что выстроилась внизу холма. — только вот никто из них не побежал. И не сложил оружие.

Варг тяжело вздохнул и сел прямо на траву.

Синголо сел рядом.

— Ты проходил через такое же? — тихо просил он.

— Нет. Через такое — нет.

Почти впритык к нему, рядом уселась Пёрышко.

— Что теперь? — тихо прошептала она.

— Может, пойти и поискать кольцо у кого-нибудь из трупов? — робко подал голос Синголо.

— Лучше не надо, — сухо проговорил Варг. — Она не это имела ввиду.

— Да, не это, — тихо подтвердила Тириарес, потерянно глядя на кавалериста. — Это всегда так? Так… Отвратительно, глупо и ужасно?

— Всегда, — прохрипел Варг, быстро утирая слёзы.

Роща вокруг спокойно покачивалась, шурша листвой. Лапа кустарника настойчиво лезла в лицо, но Варг не обращал внимания.

Он смотрел вниз с холма, на лагерь ксилматийцев.

Огни костров мигали среди бесконечных рядов палаток и шатров. Весь лагерь казался частью бредового багрово-жёлтого сна, куски которого выплывали из темноты.

И люди. Маленькие точки, что возникали в кругах света и исчезали в бездне ночи.

Люди внизу. Солдаты. Убийцы. Нет, солдаты. Убийца — это он. Когда он брёл прочь из лагеря, он видел их усталые, равнодушные и даже грустные лица. Они убивают не потому, что им хочется. Не потому, что это приносит им наслаждение. Просто потому, что так надо. Это их ремесло. И они своим к нему отношением облагородили его, насколько это возможно.

А он — просто убийца.

Варг с исступленным лицом сделал ещё два быстрых росчерка, пытаясь найти нужные слова. Не то, не то…

Он чёркал пером ещё и ещё, с чувством горечи зачёркивая ещё не законченные строки.

Это не то! Всё не…

Лист бумаги с мерзким треском порвался.

Злость наполнила тело яростью. Он вскочил и с рыком швырнул скомканный лист прочь.

— Ну почему?! — жгучая ярость сменилась отвратительной печалью и досадой. — Почему не получается?!

Если доводило до отчаянья собственное бессилие. Тем более там, где до этого у него не возникало сложностей.