Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том III [publisher: Издательские решения]

Мало-помалу караван приближался к темной полосе деревьев, хотя она словно отступала по мере приближения, и перед заходом Солнца путники разбили лагерь на открытом песчаном участке.

Как обычно, развели костер, но исчезновение Иванелло вызвало всеобщую подавленность – разговоры велись вполголоса.

Как прежде, Вармус установил ограждение и снова обратился к пассажирам: «Пропажа одного из нас остается неразгаданной! Поэтому рекомендую каждому соблюдать исключительную осторожность! Ни в коем случае даже не подходите к ограде!»

Ночь прошла спокойно. Утром караван вовремя тронулся в путь, и Кугель снова выполнял роль дозорного.

Местность постепенно становилась не столь засушливой. Теперь стало очевидно, что полоса деревьев впереди тянулась вдоль русла реки, текущей с холмов и пересекавшей пустоши.

На берегу реки колея круто повернула на юг и следовала вниз по течению до каменного моста из пяти арок; здесь Вармус объявил перерыв, чтобы погонщики могли напоить фарлоков. Кугель приказал магической веревке укоротиться и таким образом опустил «Авентуру» на дорогу. Пассажиры «первого класса» спустились на землю и бродили вокруг, чтобы размяться.

У въезда на мост возвышался трехметровый монумент с бронзовой табличкой, привлекавшей внимание всех прохожих и проезжих. Кугель не смог разобрать надпись на табличке. Голф Раби приблизил к надписи длинный нос, пожал плечами и отвернулся. Доктор Лаланке, однако, заявил, что текст на табличке относился к диалекту сарсунийского языка, широко распространенного в девятнадцатом эоне и остававшегося в употреблении на протяжении четырех тысяч лет.

«Это чисто церемониальная надпись, – пояснил доктор. – В ней говорится:

«ПУТНИКИ! ПЕРЕХОДЯ ПОСУХУ

РЕВУЩИЕ БУРНЫЕ ВОДЫ РЕКИ СЫК,

ПОМНИТЕ, ЧТО ЭТОЙ ВОЗМОЖНОСТЬЮ

ВЫ ОБЯЗАНЫ БЛАГОВОЛЕНИЮ ХАЙВА,

ПОВЕЛИТЕЛЮ ХАРАДА

И ХРАНИТЕЛЮ ВСЕЛЕННОЙ».

Как видите, воды реки Сык больше никак нельзя называть «ревущими» или «бурными». Тем не менее, следует отдать должное щедрости короля Хайва. В самом деле, это было бы предусмотрительно». Доктор Лаланке вежливо поклонился монументу.

«Суеверие! – фыркнул Голф Раби. – В Коллегии мы склоняем головы только в знак почтения к Безымянному Синкрезу в средоточии Ступицы».

«Вполне может быть», – безразлично отозвался доктор Лаланке и отошел в сторону. Кугель перевел взгляд с экклезиарха на доктора, после чего поспешно поклонился монументу.

«Как же так? И вы, Кугель? – воскликнул Голф Раби. – А я-то думал, что вы – человек без предрассудков».

«Я отдаю честь памятнику именно потому, что у меня нет предрассудков, – возразил Кугель. – Древний обычай ничему не мешает и не требует никаких затрат».

Вармус с сомнением погладил пальцами мясистый нос, после чего отвесил монументу тяжеловесный поклон, чем вызвал у экклезиарха очередной приступ отвращения.

Фарлоков снова запрягли; Кугель снова поднял «Авентуру» в воздух, и караван проследовал по мосту через реку.

Через некоторое время после полудня Кугеля охватила сонливость; опустив голову на руки, он слегка задремал… Вскоре, однако, ему стало неудобно оставаться в этой позе. Протирая глаза и позевывая, он обозрел окрестности – и его внимание сразу привлекли какие-то скрытные перемещения в густых придорожных порослях дымноягодного кустарника. Наклонившись вперед, Кугель различил несколько десятков коренастых приземистых фигур в мешковатых панталонах, грязных куртках различных оттенков и черных платках, обмотанных вокруг головы. В руках они держали копья и боевые крючья – не было никаких сомнений в том, что они собирались напасть на караван.

Кугель прокричал Вармусу: «Стойте! Готовьтесь к обороне! Впереди, в кустах – засада бандитов!»

Вармус остановил караван, поднял рожок и протрубил сигнал тревоги. Караванные служащие, а также многие пассажиры, приготовили оружие, намеренные защищаться до последнего. Кугель опустил воздушное судно на дорогу, чтобы пассажиры «первого класса» могли принять участие в битве.

Вармус подошел к «Авентуре»: «Где именно они устроили засаду? И сколько их там?»

Кугель указал на заросли: «Они притаились в дымноягоднике; я насчитал не меньше двадцати трех человек. У них копья и железные ухваты».

«Молодец, Кугель! Вы спасли караван!» Вармус изучил ландшафт, после чего взял с собой десять человек, вооруженных шпагами, заряженными дротиками самострелами и духовыми ружьями, выпускающими ядовитые шипы, и отправился на разведку.

Через полчаса Вармус – разгоряченный, запыленный и раздраженный, вернулся со своим отрядом. Обратившись к Кугелю, он спросил: «Скажите снова – где вы заметили засаду?»

«За кустами у дороги, прямо впереди».

«Мы прочесали весь участок и не нашли никаких разбойников – там нет никаких следов их присутствия!»

Нахмурившись, Кугель смотрел на заросли дымноягодника: «Значит, они ускользнули, как только заметили, что караван остановился».

«Не оставив никаких следов? Вы уверены в том, что их видели? Или у вас начались галлюцинации?»

«Разумеется, я уверен в том, чтó я видел своими глазами! – возмутился Кугель. – Вы меня за дурака принимаете?»

«Нет, конечно, – примирительно сказал Вармус. – Вы правы, здесь нужен глаз да глаз. Даже если вам что-то привиделось, лучше перестараться, чем прозевать опасность. Но в следующий раз проверьте себя дважды, прежде чем поднимать тревогу».

Кугелю ничего не оставалось, как согласиться, и он вернулся на борт «Авентуры».

Караван продолжил путь мимо неподвижных и безмолвных зарослей; Кугель бдительно нес вахту на носу.

Ночь прошла без происшествий, но утром к завтраку не вышла Эрмольда.

Так же, как раньше, Вармус тщательно обыскал судно и участок, окруженный оградой, но Эрмольда словно растворилась в воздухе подобно Иванелло. Вармус встревожился настолько, что осмелился постучать в дверь каюты, занятой Ниссиферой – хотя бы для того, чтобы убедиться в ее наличии на борту.

Послышался гортанный полушепот: «Кто там?»

«Вармус, вожатый каравана. Как вы себя чувствуете?»

«Я в полном порядке, мне ничего не нужно».

Вармус обратил к Кугелю лицо, искаженное гримасой беспокойства: «Никогда еще у меня в караване не случалось ничего подобного! Что происходит?»

Кугель задумчиво произнес: «Ни Иванелло, ни Эрмольда не сбежали в Пустынь добровольно – это очевидно и неоспоримо. И тот, и другая летели на борту „Авентуры“ – таким образом, ночные преступления совершил кто-то из пассажиров первого класса».

«Что вы говорите? Как это может быть?»

«Другой возможности нет».

Вармус сжал огромный кулак: «Мы должны найти убийцу и заставить его признаться!»