Валентин Гольский - Возвращение в Белоземицу

- Садюги...

- Дим, всё нормально? - с тревогой спрашивает Яна.

Киваю - сил говорить нет. Башня меня признала и привязалась ко мне, теперь это мой дом по-настоящему, вот здесь, за этой дверью, мои комнаты, которые я могу перестроить, изменить их размер и количество. Не сейчас, этому ещё нужно учиться, но сама возможность заманчива... Тяну за ручку, и дверь послушно распахивается перед нами, а за спиной, самостоятельно и совершенно бесшумно закрывается.

Малец сидит у подножия лестницы, ведущей наверх. Лицо расплывается в улыбке, и он тыкает себя в грудь, указывает на меня, затем наверх. Кажется, просит, что бы я его поднял. Ну да, спуститься по этим ступеням малый народ худо-бедно может, а вот залезть будет несравненно труднее.

- Малец, а ты чего, опять разучился говорить?

- Аээээ... - выдаёт наш проводник открыв рот и изумлённо выпучив глаза. Затем смеётся и объясняет: - К тому, что можешь говорить тоже нужно привыкнуть.

Усаживаю его себе на шею и дедулька цепко держится за мои волосы.

- Не повыдирай только остатки, - прошу я его. - С этими нервами их и так чуть осталось...

- Не переживай, хозяин, - утешил меня наездник. - Я умею такое, что только ух! Только держись! Хочешь, мы тебе с кота соседского шерсть пересадим?

Я представил себя с шерстью пятнистого соседского кота вместо волос, и чуть не упал с лестницы от смеха. Внизу, хрюкнула Яна, которая к счастью ещё не начала подъём.

- Я тебе после этого хвост с соседской змеи пересажу. Сиди лучше молча и не смеши меня, навернёмся ещё. Яна нас ловить точно не будет - не та натура, как знаток говорю.

- Зато я милосердная, если упадёте - добью. Невзирая на тяжесть повреждений, даже если лишь синяками да шишками отделаетесь, - пообещала моя добрая подруга.

Люк сверху оказался прикрыт, но откинулся легко - словно сделанный из пенопласта, а не из листа стали. Я вылез и помог выбраться девушке.

- Ян, а как так вышло, что ты боишься мышей? - вспомнил я.

- Где, они? Где мыши? - взвизгнула Яна тут же и едва не бросилась обратно в колодец.

- Да нету, нету, это исключительно умозрительный вопрос! Ты же ведьма, должна ими филинов кормить, или в котле варить помешивая.

- Это ты меня Гингемой какой-нибудь сейчас обозвал, я правильно поняла?

- Да блин, просто теоретический вопрос, Ян!

- Ну ладно, Совёнок, выберемся наверх, я тоже пробегусь по теории, а потом к практике обращусь, возможно...

Муфтик, как оказалось, времени не терял. Выбравшись в свою комнату, я едва не запутался в многочисленных верёвочках, разложенных по полу в причудливом узоре, а запах, идущий от разбросанных повсюду цветов был столь сильным, словно я окунулся лицом в весеннюю клумбу.

- Что это? - Яна с любопытством принюхивалась. - Пахнет приятно.

- Это я след искал, - вздохнул глава ветви, сидящий на уже знакомом нам чурбачке возле письменного стола.

- С помощью цветов и верёвочек!?

- Как умею - так и ищу, - буркнул Муфтик, явно пребывавший в плохом настроении.

- Безуспешно, так понимаю? - предположил я.

- Увы, не по моим зубам оказалась зеленоглазая. Могу точно сказать, что она уже не молодая, очень сильная и умелая - такие редко встречаются. Но это всё...

Мой маленький наездник напомнил о себе, подёргав за волосы, и я поставил его на пол. Глава ветви тут же вперил в младшего свой строгий взгляд.

- Успешно?

- Да, Муфтик.

- Вот и славно, значит нам пора.

Мы с Яной проводили взглядом две маленькие фигурки и переглянулись.

- Я сейчас пришлю братьев, они приберут в комнате, - донеслось из прихожей. - Уж извините за неудобство.

Вздохнув, Яна пнула лежащий у ног верёвочный беспорядок.

- Ян... - не выдержал всё-таки я.

Она, видимо что-то почувствовала, потому что молча повернулась ко мне, посмотрела вопросительно. Пришлось прочистить горло и собраться, что бы сказать следующую фразу:

- Мне Мирослав немного рассказал про ведьм... - вопреки всем моим мысленным репетициям, сказанное прозвучало так грустно и беспомощно, что я, ощутил злость на самого себя. 'Тряпка, а не хранитель!' - обозвал мысленно, и ещё подзатыльник отвесил поувесистее, чем Муфтик своим выдаёт. Правда, лишь воображаемый.

- Про то, чем ведьмы отличаются от зеленоглазых, - ласково и певуче согласилась девушка. - Помню.

Она прошлась передо мной, направляясь к выходу, и я двинулся следом, точно ослик, ведомый на верёвочке. Вообще то, говорят, что ослы упрямые, но эти люди просто со мной не сталкивались. Я послушный, даже морковкой манить не требуется...

- Нужно помыться. Я после твоего подпола грязная, и вся воняю мышами. Ты пойдёшь?

- Ну да... так это правда?

Остановившись у своего чемодана, девушка вытащила из него другой халат и ещё что-то с кружевами, красивого атласного цвета.

- Правда ли, что я пахну мышами? Хочешь проверить?

'Она что, издевается надо мной? Или специально провоцирует на что-то?'

- Яна, - стараюсь держаться, - я про зеленоглазых.

- Дим, надеюсь, ты когда-нибудь всё же научишься говорить сложные вещи и задавать страшные вопросы. Но пока у тебя не получается...

Лишь когда мы подошли к бане, я вдруг обнаружил, что сжимаю своё чистое бельё и свежее полотенце. В какой момент эти вещи появились в моих руках так и не вспомнил.

Скрипнув, за нами закрылась дверь и Яна лениво-медлительными движениями начала расстёгивать пуговицы халата. Сверху вниз. Первая... Вторая... Показались чашечки купальника, прикрывающие два соблазнительных полукружия, а у меня во рту стало сухо.

Девушка щёлкнула меня по носу так, что я едва не подпрыгнул. От неожиданности, но было и по-настоящему больно!

- Проснись, о мой великий господин! - её голос смеялся, а лицо было опущено вниз и мне не видно.

Быстро скинув одежду, она заскочила в помывочную и я, кляня себя последними словами, почти сорвал свои вещи, швырнул их на лавку и бросился за подругой.

- Яна, хранитель сказал, что для того, чтобы цвет глаз изменился и стал таким зелёным, вот как у тебя, ведьма должна убить человека, - резко, разом, точно бросаясь в омут, высказал я.

- Всё верно, Дим, но он забыл упомянуть детали, - она убрала уже мокрые волосы со лба и выпрямилась. - Не просто убить человека, а выпить его. Осушить жизненные силы так, чтобы он умер. После этого, глаза приобретают зелёный цвет. Не сразу, но очень скоро. Если же убить таким образом не одного, а хотя бы двоих, сразу, то цвет получится глубокий и яркий, с невозможным от природы оттенком.

Её удивительные, потрясающие, поразительные глаза смотрели прямо в мои. И даже сейчас, в полумраке бани, я хорошо видел их невероятный тон свежей весенней зелени. Девушка шагнула ближе, и её высокая грудь коснулась моей. Я постарался побороть в себе невольный внутренний трепет, и кто бы подсказал как совладать с гормонами в двадцать два года!