Дмитрий Манасыпов - 13 участок. Чужак [AT]

— Налипшие убийства на руках его! — каркнул Вортигерн. — Измены мстят ему за вероломство!

— Чертова птица! — рявкнула панна и замахнулась полотенцем. Ворон каркнул без цитирования и кривовато улетел в коридор.

— Чертова птица, — повторила хозяйка, ставя передо мной чашку, блюдце и положив кусок сырника. — Не может угомониться ни днем не ночью, сыплет Шекспиром, как в театре на Бродвее. Кроу, ты любишь Шекспира?

— Не особо.

— Вот и я не люблю, а эта выжившая из ума скрипелка постоянно каркает его, к месту и ни к месту. Недавно принимала ванну, с солью, со свечами, вспоминала юность… — пани Ковальска повела плечом, неожиданно блеснувшим белоснежной кожей в еще более неожиданно сползшем вырезе шелкового халата. — А он начал читать Отелло. Тьфу!

Оу, мать твою, что за дела тут творятся?! Ясна панна никогда не включала меня в список потенциально интересных мужчин, и это вот все явно неспроста.

— Как сырник? — совершенно бесхитростно спросила хозяйка. — Старый рецепт…

Рецепт, как и все старые рецепты, доказывал одно: классика вовсе не обязательно французская, но от того не становится хуже, легко побеждая все новомодное. Пропеченный творог с изюмом и цукатами, густо политый темной глазурью, расползался по нёбу чем-то неуловимо прекрасным и домашним.

— Просто прекрасен.

— Спасибо. Ладно, Кроу… — она явила себя обычную, перестав томно смотреть и болтать турецкой шитой туфлей на почему-то выставленной ножке. — Давай начистоту?

— С удовольствием. Только прожую, доем и попрошу добавки.

— Проголодался на самом деле, сукин ты кот? — удивилась пани. — Ну, ты тогда ешь, я пока немного расскажу.

Она положила еще два куска, явно, чтобы не вставать лишний раз и закурила свою трубку. Та, никогда при мне не набиваемая, тлела всякий раз, когда хотелось хозяйке.

— Никогда не любила жандармов, полицию и налоговых инспекторов, — заявила панн Ядвига, — вы все проходимцы, прохиндеи и ленивые сукины дети. Пусть и случаются среди вас порядочные люди, выполняющие дело ради профессиональной гордости с честью. Ваш капитан, например…

И, вот ведь дела так дела, пани Ковальска вдруг густо покраснела, но взяла себя в руки и продолжила:

— Слухи все хуже, Кроу. Про девочку, погибшую под мостом, знает весь Ночной город. Ковен разослал уведомления практикующим ведьмам с ведьмаками о недопустимости попыток проводить ритуалы, направленные на вызов её духа. Ночью предписываются сидеть дома, не высовывать нос, пока не будет найдена сволочь, убивающая наших. Зря, думаешь, терплю эти вот все глупости, шумящие сверху? Парни собирались отправиться на Бродвей, заработать хотя бы на оплату ночевки, они проели все возможное, двое даже отнесли нормальные инструменты в ломбард, купив обычные в магазине. Я их кормлю за свой счет, Кроу!

Пани Ковальска уставилась на меня, горя праведным гневом. Ясно…

— Мы занимаемся, пани Ядвига. Пока все сложно, на улицу и впрямь лучше не выходить, но…

— Но, но, лошадиное гов… — Панна выпустила дымок, соткавшийся в ухмыляющийся череп, потянувшийся ко мне и разлетевшийся вокруг. — Плохо ищете, Кроу! Дай мне волю, я бы…

Она снова затянулась. А я вдруг понял — ведьма Ковальска, может быть, на самом деле живущая полтысячи лет, боится.

— Что говорят ваши?

Она снова выстрелила злым взглядом, на миг проклюнувшись собой настоящей. И не сказать, чтобы у меня не встали дыбом все волосы.

— Наши… — пани Ковальска скрежетнула ногтями по столешнице. — Наши пытались, в нарушение всех предписаний, связаться с девушкой, выйти на нее, нащупать какой-то след. Я тоже пыталась.

— И?

Ядвига Ковальска, старая польская ведьма, выглядящая молодой красивой женщиной, вздохнула печалью древней бабки:

— Её душа умерла, Кроу. Тварь убила не только тело, она забрала её суть. И даже крохи магии, жившей в ней. Такое случается нечасто.

— Вот как…

— Вот так, Кроу. Город стоит на ушах, хотя особо незаметно. А тварь убивает и убивает.

— А раньше-то вы не знали, ну да, — я прикурил, наслаждаясь «лаки» и теплом без мороси. — Даже когда начали пропадать ваши. Даже когда кто-то первым наткнулся на чье-то тело. Распотрошенное, но не клыками или когтями, а хирургом. Без половины внутренних органов и это в лучшем случае.

— Знаешь, да? — она покосилась на меня. — Город хотел решить все своими силами, только не получилось. Мертвых куда больше, чем в ваших отчетах. Пропадают слабые, но эти слабые тоже наши, а мы вовсе не такие эгоисты, как считаете вы.

— Кто вы?

Ядвига Ковальски дернула носом, чуть презрительно и ожидаемо:

— Люди.

Я не стал спорить. Эгоизм? У кого его нет? А молчали вы, до поры до времени, только из-за тех самых крох магии, возвращающихся куда-то, где она копится, растекаясь потом по вашим жилам. Тоже мне, сочувствующие переживальщики…

Старые и Другие живут в странном симбиозе. Редко когда по-настоящему любя друг друга, напоминая падальщиков, так и ждущих, когда кто-то откинет копыта, чтобы почувствовать крошечную искорку магии, добавившуюся внутрь. Или не добавившуюся, тут уж как получится.

Да, полукровки почти всегда не наследуют ничего, потому на полукровок Старым чаще всего наплевать совсем. За редкими исключениями, вроде Джулс, но там дело особое.

Потому Старые и не любят делиться какими-то сведениями. Зачем, если им самим ничего не угрожает? Но вот сейчас… Сейчас они все боялись, не понимали и желали, в кои-то веки, настоящей помощи от нас. От людей.

ете подсказать?

Пани Ковальска, замолчавшая и потемневшая, только отвернулась. Экое переменчивое настроение.

— Тогда я пойду и посплю, наконец.

— Иди. Да-а-а, Кроу!

Что такое?

— Твоя Китти меня достанет! Сколько было говорено — не тащить у меня продукты? Ты ей напоминал?

— Напоминал. Сколько с меня за ущерб?

Пани фыркнула и не ответила. Ну, на нет и суда нет.

Брауни, читающий газету в кресле у стены, что-то там ворчал мне вслед. Вортигерн каркнул про Бирнамский лес, но неразборчиво. Дом, милый дом…

Мисс Китти ждала меня на кровати, раскинувшись всем своим гибким телом. Косилась яркими зелеными глазами и, как обычно, была непроницаемо загадочна. Как все женщины и все кошки.

Говорят, что черные коты с кошками приносят неприятности. Не верьте, черныши с усами приносят тепло и уют, точно вам говорю.

— Привет, красавица…

Дверь моей квартиры мягко закрылась, мисс Китти мяукнула и тут же оказалась на моем плече. Облизала лицо, от виска до уха, не забыв куснуть мочку. Ткнулась головенкой в лоб и заурчала. Подлиза…

Я погладил ее, почесал у копчика. Тот у нее явно чесался, постоянно подставляемый моим пальцам. Почесать-то не проблема.

В отличие от явно растущего второго хвоста.