Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

Тогда он просто почувствовал запах беды. Пошел по ее следу. И вышел к Вдовьей башне. А когда увидел Любаву, все сразу и понял. Надо было дать ей убить себя, но куда там. Его сущность готова была убиться сама.

Рыцарь уставился в окно. Ему показалось, что оттуда на него смотрит еж. Тот еж !

Как тогда, травинки щекотали нос. Тело притопило бархат изумрудного мха. Яркая иволга пересвистывалась с неприметным соловьем. Птицы перелетали с ветки на ветку и сбрасывали сверху капли, оставшиеся после недавнего дождя. Он же, обросший неухоженной бородой, внимательно разглядывал ежа, облокотившись перед ним на локти. Зверек был крупный и тоже смотрел на него бусинками внимательных глаз. Сколько они вот так изучали друг друга, неизвестно. Может час, кто знает, а может, и куда больше. Но, видимо, ежу надоело. Он забеспокоился, свернулся клубком и выставил длинные иглы. Дементий вздохнул; ему не нравилось то, что необходимо было сделать, но иного выхода он не видел. С самого момента пробуждения мужчина не мог добыть себе пропитания. Порубежье оказалось пустынным: ни села, ни выселки. В животе заурчало, спазм скрутил желудок. Рыцарь мысленно извинился, вынул из ножен меч и проткнул им жертву.

Лезвие легко прошло сквозь тело пискнувшего животного, со следующим нажимом разрезало иглистый панцирь. Дементий отложил меч в мох, после чего развернул добычу, содрал пальцами желтую шкуру с панцирем, рассек туловище на части и, не выдержав, начал рвать зубами еще теплое жилистое мясо, плотно приросшее к костям. На запахи он был приучен не обращать внимания. Покончив с трапезой, поднял обветренное лицо вверх и поймал губами падающую каплю. Возвращающаяся память настойчиво тянула на восток, до вечера времени было много. Потому он спрятал кости под мох, вытер лезвие меча, поднялся и быстрым шагом устремился прочь.

Странно, почему вспомнил об этом сейчас, когда и думать ни о чем кроме огня не мог?

В комнату постучались.

Он встал с кровати, пошатнулся, подошел и открыл дверь. За ней оказалась незнакомая девушка. Она подняла глаза – темные, так похожие на две черные точки глаз того ежа . Этого хватило, чтобы он резко схватил ее и без слов втащил в комнату. Само собой получилось, что они оказались в объятиях друг друга. Ее платок сполз на воротник шубы. Он глубоко вдохнул запах косм и уткнулся губами в шею незнакомки, чуть ниже правого ушка.

Почему-то по ее щекам потекли слезы, но она не оттолкнула его. Вместо этого ее пальцы принялись бегать по его спине, словно отыскивая что-то. Завязки поддались на втором рывке. Одной рукой он удержал ее за талию, второй сорвал с нее шубу и отбросил к сундукам. Ее губы ответили его губам, глаза вновь посмотрели в его глаза, и он окончательно перестал себя сдерживать.

Они упали на волчью шкуру. Ее руки загнулись и уперлись в ножки кровати. Она полностью отдала себя в его власть. Оба это поняли и признали.

Одежда на ней была разорвана, тело покрыто жадными поцелуями.

И она отвечала ему, порой более безумно, чем он, целовала его там, где редко целуют.

Он изливал в нее, и потом она глотала то, что не принято глотать, а между этим и тем стонала так, что даже его внутренний кто-то урчал в ответ. Пока их пот не смешался, пока они вдруг не остановились – он сверху, она под ним, спиной к нему, чувствуя его дыхание на позвонках шеи.

И только тогда он увидел кровь на ее бедрах.

– Ты до этого не была с мужчиной?

Девушка перевернулась, отстранилась, затем легла рядом набок. Ее пальцы пробежались по его лицу, задержавшись на губах.

– Не думай об этом. Что случилось, то случилось, – произнесла она бархатным голосом. – А ты, и правда, зверь, как про тебя говорят. Дикий и необузданный. Я принесла тебе выпить, хотя корчмарь и предупреждал, что не нужно.

Она окинула взглядом комнату.

– Вижу, он был прав. Вскоре сюда прибудут наместник с невестой. Они хотели, чтобы ты к ним спустился. Все перед тобой в долгу…

Последние слова были сказаны с явной усмешкой.

Гостья чем-то неуловимым напоминала Марфу, только нос чуть поменьше, без горбинки, а груди побольше. Она стянула шубу с сундука, покопалась под ней и достала флягу. Дементий машинально протянул руку, но вдруг напрягся. Его внутренний кто-то поднял шерсть и оскалил зубы. Там, за дверью, почудилась угроза. Этого хватило, чтобы он вскочил и начал быстро одеваться. Затянув кожаный пояс, обернулся к девушке, чье голое тело соблазнительно выгнулось на полу, и тихо предупредил:

– Не торопись выходить, даже если станет очень шумно.

Потом взял в одну руку ножны с мечом, в другую топорик и вышел.

Он не знал, как ее звали, но и не хотел этого знать. Имена больше не имели значения – всех тех, кто был до нее, всех тех, кто будет после, если после вообще будет…

***

Мужичок пробрался в корчму в надежде найти Митяя. Привык к засранцу, чего тут скрывать, понравились его доброта и забота. Но к его удивлению пастуха рядом с рыцарем не обнаружил. Что же за несчастье такое? От людских эмоций едва копытца не отбросил, истончился так, что сквозь себя смотреть мог, а все зазря! Нет пастуха, понимаешь ли, тут. Нету его и там.

Ох, как анчутка лихо ушел из колдовской темницы! Медвежонок оказался отличным скакуном – держал приличный аллюр. Потапычу намазал на нос, пусть знает, как удерживать нежить в заключении. Интересно, каково берендею собирать мишек по всем окрестным лесам? Хотя и малышу теперь трудно придется – поди найди дорогу обратно к мамке. На миг стало жаль звереныша. Но…Се ля ви есть селяви.

Помещение корчмы было длинным и двухъярусным. На втором этаже, куда вела лестница от входа, располагались по периметру жилые комнаты постояльцев, могущих при желании откушать там же, на галерее. Большая печь отделялась от посетителей высокой стойкой. За ней стоял корчмарь в белоснежном фартуке. Он раздавал указания суетящейся прислуге. За спиной мужчины на стене висел добротный невод, а над неводом – здоровое чучело головы сома. На столах в изобилии присутствовали мясо, рыба, толокнянка и соленая редька. Медовуха с сурой распространяли сладкий хмельной дух.

В другой раз анчутка потер бы в предвкушении лапки, постучал бы копытцами, но только не сейчас. Корчма была переполнена лихим людом. Слишком много на одно помещеньице! Слишком кровожадные у всех намерения! Да и местный чебурашка не зря дрожал под стойкой.

Дементий не заставил себя ждать – появился на галерее с обнаженным оружием. Пока еще настороженный, оценивающий, готовящийся. К нему тут же устремились два молодца из подозрительных. Внизу у выхода обнаружился знакомый любитель снежных подстав Иванко. Вот кому надо было поддать, да поосновательней! Но проговорить что-либо анчутка не успел, так как на стол рядом свалился один из тех, кто пошел на рыцаря. Посетители повскакали, но еще большую панику посеял ворвавшийся в зал громадный воин с ленточками в бороде, в полной броне с зерцалом, покрытой серебряной вязью. Он гаркнул «чурило» и киданул било от цепа, целясь в голову Иванко. Однако тот, верткий тип, ушел от удара, отбежал к стене и завопил фальцетом: