Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

– Ну, что же, вам виднее, – согласился кудесник.

– На этом прощайте, – кивнул в ответ Готлиб и крикнул корчмарю. – Хозяин, бочонок лучшего пива, заплатим золотом.

Наемники подождали, пока хозяин принесет из погреба требуемое, расплатились и вышли.

В корчме снова стало пустынно.

– И что, – обратился молодой сотник к Велемудру, – мы отправимся к Светлояру?

– Тут нужно подумать. Хорошенько подумать, хорошенько… – несколько раз повторил старик.

Круг волхвов дал ему особое поручение. Что тут говорить, кудесники придерживались своих правил, и те не всегда совпадали с желанием правителей. Просто ведуны редко об этом говорили за пределами круга, а вернее – никогда. Для всех они были верными служителями Многоликих, посредниками между пращурами и их потомками. Как будто пращуры только и думали, как помочь потомкам, и чаяния последних так уж много значили для первых!

Память волхва похожа на сон: слишком живая и яркая, и так же, как сон, начиналась без присказки и предисловия. В ней не было ни детства, ни отрочества. И первое, что он помнил, как стояли они трое – Белозар, Яростень и он, Велемудр, – на острове посреди Моши и смотрели на стены далекого города. А почему стояли, что было до того, в памяти ни подсказки, ни намека. В легендах раскрывалось прошлое, в видениях – будущее, но начало было на том острове…

И если Белозар давно отрекся от людского и исчез в лесных дебрях на севере, то они с Яростенем исправно несли службу, защищая Прираречье от колдунов, ведьм и выкидышей Изнанки. Пока не зазвенел Хрустальный Разлом, пока Огненный Пес не закрыл для прохода Калинов мост, пока из Захрусталья не вышли те, кто не имел ни души, ни собственного тела. И Яростень перестал быть Яростенем, и вернулся из ниоткуда Ингвар.

Но вместе с захрустальными гостями выползло и что-то очень страшное, то, что по-настоящему напугало Многоликих, то, с чем не смог справиться Круг волхвов, то, что Любава назвала кляксами, а Дементий – хмырем, то, что кидалось из стороны в сторону и было неуловимо, как тень, и, как смерть, неумолимо.

И вот ему предлагают направиться к Светлояру, к месту, которое ранее обозначил Ритарх и в которое того привели пращуры. Разве бывают такие совпадения? Разве не стоило насторожиться?!

Велемудр обвел глазами своих спутников, таких молодых и задорных. Они еще не думают о смерти, не испытывают страха за свою душу, не понимают, насколько она хрупка и как желанна для тех, других…

Когда корчмарь поставил на стол подносы с тарелками и кувшином суры, а витязи радостно протянули к ним свои руки, волхв тихо спустил на волю соньку – руну с мягким усыпляющим эффектом. Пара вдохов, и сонька сработала: головы молодцев поникли, а рядом опустился на пол хозяин корчмы. Сдвинув в сторону тарелки и вытерев от каши лица витязей, Велемудр встал из-за стола, подошел к сумам, отцепил от них длинный куль, завернутый в холщовую ткань, взял посох и направился к выходу.

Там, куда он шел, не было места обычным воинам, пусть отдохнут до следующего рассвета…

***

Велемудр потянулся так, что косточки хрустнули, и довольно зажмурился под нежными лучами набирающего силу солнышка. Затем, придерживаясь за деревянное основание Идола, обошел его по кругу. Было приятно дышать свежим воздухом, прислушиваться к пению соловья и шелесту молодой листвы. Капище Светлояр стояло в окружении берез, усыпанных серёжками, и лишь иногда среди белоствольных красавиц попадались темные стволы лип. Снег начал сходить, и на прогалинах обнажился пока еще пожухлый мох, сквозь который проглядывали редкие подснежники. Где-то за лесом скрывалась с одной стороны речушка, с другой – топкое болото.

Волхв приметил в ветвях любопытные глазки бельчонка, свистнул ему, а тот словно этого и ждал: тут же спрыгнул на плечо старика и зашептал лесные тайны в ухо. Щекотунчик! Пережил холода и радуется своему нехитрому счастью! Жаль, поговорить им толком не дали, так как следом явились те, кто его призвал и ради кого он пришел.

Из-за деревьев показался высокий старик в звериной накидке, усиленной местами кожаными ремнями, с откинутым назад капюшоном, по краям которого торчали клыки. Выпуклый лоб, хмурый взгляд черных глаз, темные, с вкраплением пепельного, густые власы, борода под большим орлиным носом, в руках извилистый змеиный посох, готовый ожить в любой момент.

Рядом шел Ингвар, кареглазый, светлорусый, со слегка постриженной бородой, одетый в шелковый, шитый золотом кафтан с золотыми шнурками и кистями. На его плечах красовалась огненно-рыжая шуба, из мехового берета торчало длинное белоснежное перо, на перевязи висел короткий меч. Не молод, но и не стар, с виду воин в самом расцвете сил.

Вскоре показались и рынды в желтых сюрко и с оголенными клейморами на плечах, а также наемники во главе с Бодагором, вооруженные самым разнообразным способом. Их было несколько больше, чем требовалось. И, конечно, братья волхвы. Хотя какие они братья! Отвергли Круг, отдали при жизни свои души за болотный огонек. Пустые болванки!

Бельчонок, испуганно пискнув, исчез в ветвях соседней березы. Вот бы ему упрыгать вслед за зверьком, но кто его отпустит, кто разрешит…

– Приветствую тебя, одинокий волхв. Смотрю, Святополк не уважил своего князя присутствием, – первым начал разговор Ингвар.

– Ты огорчил нас. Мы ждали от тебя большего, – вкрадчиво добавил Яростень.

Они стояли напротив, а он не мог понять, кто они. Люди? Демиурги? Нечто иное? Под формой скрывалось то, что не укладывалось в привычные рамки. Он видел их ауру и едва не жмурился – в ней переплеталась аура тысяч людей, да что там людей.

– Святополк не отказывается от своих слов, – с трудом проговорил Велемудр, – верхние земли отойдут к Ингвару. Но зачем ваши люди атаковали рати нижних?

– Затем же, зачем нижние собрали эти рати, – усмехнулся Ингвар. – Но где моя Изабелла? Разве ты не должен был уговорить ее стать моей нареченной? Если честно, когда я согласился вернуться в Княжий град, одним из условий был этот брак. Пророчество можно изменить лишь новым пророчеством. А как ему появиться, если нет его предвестницы?

– Любава выбрала иной путь, – вынужден был признаться волхв.

– Тогда, может быть, ты отдашь мне голову моего врага, Дементия?

– Почему тебе так важно убить рыцаря? – осмелился спросить старец.

Как же их аура давит! Его охранные обереги превращались в труху один за другим, заготовленные руны – гасли. И изменить что-либо не получалось. Им не требовалось колдовать, колдовство творилось вокруг них помимо чьей-либо воли. Кудесник сжал двумя руками свой посох, словно тот мог его удержать под порывами ураганного ветра.

– Ты ждешь от меня ответа? – удивился Ингвар. – Покопайся в своей памяти, перебери свои сны. Разве ты помнишь начало? Разве ты предвидишь конец? Нет, у тебя есть только здесь и сейчас. Твои воспоминания ложь, твои предположения ложь, твое будущее ложь. Правда лишь то, что ты ощущаешь в этот конкретный момент. А в этот конкретный момент ты испытываешь страх, ужас и отчаяние. Пытаешься понять, кто мы, но сначала осознай – кто ты! Я тебе говорю – пока этот изгой жив, не будет мира в твоих землях, как нет мира в голове у него. И все же по каким-то причинам вы сохранили ему жизнь, не поверив в мои предостережения!