Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

Не успел осмотреться, как к нему приблизился мужчина. Дементий его узнал. Среднего возраста, не слишком высокий, плечистый, с довольно простым лицом, темными власами, спадающими ниже плеч, и ухоженной бородкой, Ляшко из рода Орловичей был серьезен и не торопился начинать разговор. На его желтом камзоле, украшенном золотыми строчками, как будто жил свой жизнью вышитый Черный орел, который, мнилось, в полутемном помещении шевелил крыльями, тряс головой и клювом, сжимал когти на лапах. Его братья сверкали каменьями, переплетаясь в танце между зубьев короны, украшавшей голову королевича.

– Я не смог отказать себе в желании посмотреть в твои глаза. Надеюсь, в последний раз, ибо сейчас тебя убьют, – ледяным тоном произнес Ляшко.

Повисла пауза, затем клинок прижался к шее Дементия, кто-то из рынд ждал лишь кивка, чтобы оборвать жизнь молодого рыцаря. Юноша молчал, слыша громкий стук собственного сердца.

Между тем королевич продолжал:

– После того как закончим разговор, для меня и моего королевства ты будешь все равно что мертв – покинешь земли лехов и никогда не вернешься. А чтобы мое слово для тебя было более весомым, пройди в дальний угол, там все поймешь.

Дементий медленно двинулся в указанную сторону. И вдруг, еще не веря своим глазам, бросился вперед и обнял подвешенного на цепях обнаженного по пояс старика, чья грудь была перечеркнута косыми рваными ранами, затем сполз по его телу и ткнулся головой ему в ноги.

– Твой отец, умирая, ценой своей жизни заплатил за твои поступки.

– Почему? – почти зарычал Дементий.

– Тебе что-то еще надо объяснять? – возмутился Ляшко, дернув плечами. – Ты отнял жизнь у моего вассала и его дочери. Не тряси головой, послушники лишь объявили приговор, а исполнил его ты – представитель местной власти. Вспомни, кто бросил в костер факел? Кто стоял у обрушенных ворот Боровицы, когда кнехты Асгера брали штурмом замок. Ведь именно этим была подтверждена справедливость обвинений! На моей земле ты за меня осудил моих вассалов! Ты был в своем уме?! Щенок…

– Но мой отец… – слезы не давали говорить, юношу трясло.

Перед Дементием стоял образ живого отца, сильного и уверенного владетеля, поражавшего терпением, с которым раз за разом объяснял, как правильно держать меч и из каких позиций следует атаковать. Он так гордился сыном, когда тот впервые попал копьем в тренировочное кольцо. Вспомнился поникший взгляд родителя, когда отрок отъезжал в странствия. Его радость, когда тот возвращался. Отец после смерти жены, матери Дементия, всегда был один. Так и не связал себя новой супружеской клятвой. И вот он мертв.

– Разве ты вмешался, когда твоего соседа убивали, а его дочку на твоих глазах замучили? – услышал он голос королевича. – Может, ты возражал, пытался противиться несправедливости? Понимаю, титул рыцаря, столь почетный в Закатном крае, где ты, видимо, себя и видишь, слишком манил. Это клеймо для тебя важнее, чем человеческие жизни. И кем тебя я должен теперь назвать?

Ляшко некоторое время молчал, потом чуть менее эмоционально добавил:

– Мой долг – сберечь последнее королевство в этих землях, попытаться сохранить наши обычаи. Я связан столькими клятвами и обещаниями, столько приходится делать, чтобы от лехов отвести длань Владык! Но ты-то почему стоял и молчал?

Дементий обнимал ноги отца, опустошенный и сникший, потерявший связь с реальностью.

– Разве не имел я права то же сделать с твоим отцом? Разве можешь ты мне чем-либо возразить?! – вдруг заорал королевич не своим голосом и ударил в стену кулаком.

После паузы он подошел к Дементию и прошептал:

– А не думал ли ты, что на Лысой горе на тебя девушку вывели, как дичь на охотника? Что играли с тобой в игры кошкины? Что был ты балаганным Петрушкой и прыгал, когда тебя дергали? Так скажи, зачем мне вассал, своей головы не имеющий? Молчишь?! Слушай же мою волю: ты покинешь королевство. Так как Владыкам придется отдать Боровицу, в ответ я заберу у тебя Кресты. Отца твоего погребу с почестями в родовом склепе Забугоровских, он был славным воином и хорошим человеком, с пониманием встретил свою судьбу.

Королевич посмотрел на Дементия уже спокойным взглядом и подытожил, чеканя каждое слово:

– Лен забираю, тебя прогоняю, твой род после тебя – проклинаю. Ты получил то, что хотел, рыцарь.

И Ляшко вышел из пыточной вместе со своими рындами.

***

Урчали дрова в печи, давно было за полночь, Марфа плакала, Митяй хлюпал носом. То, что он услышал, не укладывалось в голове. Как благородные помыслы могли привести к таким ужасным последствиям, а человек так быстро лишился всего, что имел и чем дорожил?

– В нашем мире все несправедливо, – прошептала вдова; ее голова лежала на плече Дементия. – Мало радости, много разочарования, весы судьбы раз за разом перевешивают в противоположную от счастья сторону. Мы живем на грязной, гадкой планете. Может, и правда ей давно пора куда-нибудь провалиться?!

Рыцарь ее погладил, но, ссутулившись, все так же смотрел на огонь.

Митяй осторожно поинтересовался:

– От кого же был ребенок?

Марфа рванулась дать ему подзатыльник, но он вовремя отбежал. Было жаль рыцаря, его отца и невесту, но он интуитивно чувствовал, что именно в ребенке все дело. Однако картинка никак не складывалась, и паренек снова спросил:

– Неужели девушка могла понести от чудовища? И ради ребенка пожертвовала собой?

– Она была его невестой! – возмущенно закричала их хозяйка.

Дементий примирительно ответил:

– Откуда мне знать? Может, и от чудовища, а может, и от человека. Недосуг мне было это выяснять, да и кого спрашивать: королевича, Роланда, Инока? Кто бы сказал правду? Кто ответил? Да и кому из них можно верить?

– А чудовище, что ты о нем думаешь? Оно могло быть связано с королевичем? Или Роландом?

Митяй жаждал раскрыть эти тайны. К его удивлению, рассказчик лишь пожал плечами.

– Ты будешь мстить? – не унимался пастух. Услышанное неожиданно придало ему воинственности, и он хотел убедиться, что Дементий так все не оставит. – Ведь у тебя отняли и отца, и имя, и замок, и землю. Ты же был владетелем, равным магнатам, твой род не менее древний, чем род Орловичей или Драгановичей, а из тебя сделали простого наемника!

– Разве месть вернет мне отца? – ответив вопросом на вопрос, рыцарь сжал правую ладонь. – Но одно я знаю: из прошлого рождается настоящее. Если бы не случилось того, что было, мы не сидели бы сейчас здесь, не говорили, не узнали друг друга, и не было бы нашей совместной истории. Ты предлагаешь мне выступить против целого королевства? Красивая сказка, достойная песен скальдов, если забыть простое правило: до короля дотронешься – и сам обожжёшься, и других спалишь. Потому я не знаю.