Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян [litres]

Гостомысл вытащил из широкого рукава, где у него находился карман, берестяной свиток, и положил на стол. Как раз снизу поднялась жена Идарича с подносом, уставленным множеством узоренных берестяных баклажек с медом. Гостомысл еще в прошлый визит в поселение отметил, что меря в берестяную посудину вкладывают внутреннюю, прочно сшитую из кожи, которая жидкость не пропускает. Зачем это делалось, он не понял. Береста тоже жидкость не пропускает. Подумал, что узоренную посуду берегут, и не желают ее лишний раз пачкать. Под молчаливые взгляды мужчин статная, под стать мужу, женщина поставила поднос на стол, и тут же вышла. Староста развернул свиток, руки других меря расставили по углам тяжелые баклажки, чтобы береста не скручивалась. Все склонились над рисунком, вычерченным писалом в руке князя Вячерада.

– А здесь отмечено только пять поселений… – сказал Идарич. – А отложилось от Ростова восемь. Только откуда князь про эти пять знает? Именно про эти. Ему же мы еще ничего не сообщали. Все пятеро старост ездили к Бравлину на поклон. Еще трое вот только-только готовятся поехать. Их в рисунке нет. Откуда Изявлад о нас знает? Мне это очень интересно.

– Это как раз то, о чем вас должен был предупредить мой гонец. Он предупредил?

– Предупредил, но очень невнятно, как о возможности – я так понял гонца.

– Я так думаю, что среди вас, тех, кто к князю Бравлину ездил, был предатель, – сделал свой вывод князь-посадник. – У князя Изявлада слишком много информации. Он знает даже имена тех, кто ездил в Новгород, знает все, о чем там говорили.

Идарич посмотрел серьезно.

– От каждого поселения было по два человека. Со мной ездил Казце. С другими старостами – их доверенные люди. Кто-то из них сделал донос. Не старосты же… Старостам резона нет урон поселению терпеть… И что теперь, когда думаем, что есть предатель?

– Теперь самое сложное, – сказал Гостомысл. – Я надумал собрать ополчение из всех пяти поселений. И сразу же подумал о предателе, которого мы не знаем, и понял, что Изявлад, в случае, если предатель прорвется, будет знать каждый наш шаг. И от этой мысли отказался. И даже гонцов послал только в два поселения. Сюда, и к старосте Зоре. Туда же, к Зоре, должны вскоре подойти две стрелецкие сотни варяжского полка. И потому сейчас давайте думать вместе, что мы сможем предпринять, и хватит ли у нас сил, чтобы ростовские полки и булгар встретить…

Между тем хмельной мед пил и согревался пока один младший конунг Адальстейн. Он все равно улавливал в разговоре только отдельные слова, но не понимал смысла. Свеи, в том числе, и конунг, запомнили только отдельные распространенные воинские команды, и бытовые слова, в основном, касающиеся еды или работы, которую они недавно выполняли на возведении вала вокруг Новгорода. Другие гости, промокшие и замерзшие не меньше, пока к баклажкам не притрагивались. Слишком серьезный велся разговор, а хмельной мед все же затуманивает голову и заставляет мысли плавать в этом тумане.

Идарич смотрел на Гостомысла озабоченно и с ожиданием.

– Сколько всего войска у Ростова? – спросил стоящий чуть в стороне от стола скромный Казце. Он хорошо понимал разницу не только между собой и князем Гостомыслом, но даже между собой и сотниками, прибывшими с князем, между собой и своим поселковым старостой. Эту, последнюю, разницу, подчеркивал даже дом старосты, единственный дом во всем поселении, стоящий башней среди землянок. – Им тоже лишних воев искать негде. Наш народ, я слышал, в дружину идти отказывается, потому и почти вся дружина у него наемная.

– Вместе с булгарской конницей три с половиной тысячи, – сообщил князь-посадник. – Это, как я считаю, достаточно много для такой операции, которую Изявлад задумал. Непростительно много. Но он, я слышал, большой храбростью не отличается, и предпочитает, чтобы его охраняли многие вои. Хотя я не уверен, что многие вои смогут спрятать его от стрелы того же сотника Русалко. Никто из наемников не захочет себя вместо такого князя под стрелу подставлять. Они не для того к нему нанимаются, а только для того, чтобы почти законно грабить.

– А у тебя, княже? – поинтересовался Идарич. – У тебя сколько войска?

– У меня полторы сотни новгородцев, которые, на мой взгляд, стоят тысячи, по крайней мере, три сотни булгар и сотню ростовской дружины они уничтожили быстрее, чем те сообразили, что их ждет уничтожение. Была бы там тысяча, они и тысячу уничтожили бы. Кроме того, есть тысяча конных свейских копейщиков, пришедшие сейчас со мной. Есть еще пятьсот конников из Мурома, и пятьсот лыжников-пехотинцев оттуда же. Два последних полка под командованием муромского опытного воеводы Зайца. Они идут в войске Изяслава, и атакуют его сзади, когда начнем атаку мы. Эта тысячу муромцев я не вносил в общее число войска Изявлада. Есть еще, как я уже сказал, две сотни стрельцов-русов, они должны нас ждать в поселении на реке Пола. Пока они входят в подчинение старосты Зори.

– У меня вопрос возник, который просить прояснения. Почему ты, княже, выбрал только наши два поселения? – спросил Идарич. – Почему именно эти поселения, стоящие в разных концах маршрута движения войска Изявлада.

– В ваших людях я как-то не сомневался… Тебя, Идарич, знаю, Казце – знаю… Вы не могли предать. А у Зори… Там, как Казце уже рассказывал, мои стрельцы отличились. И Изявлад об этом не знает. Если бы предатель был оттуда, ростовский князь знал бы, кто виновник вашего отложения.

– Он и так это знает, – с нехорошей усмешкой сказал Идарич. – Он сам, князь наш бывший, и есть виновник… От него и уходим к Бравлину. С надеждой уходим, с верой в лучшее. Всем людям свойственно искать лучшее. И народ меря в этом не будет исключением.

– С этим нельзя не согласиться, – кивнул головой Гостомысл. – Но именно я позвал и вас, и жителей того поселения отложиться к новгородскому княжеству. Но до Изявлада это не дошло. Значит, там, у старосты Зори, тоже предателя нет. Так я посчитал.

– Да, наверное, тем людям можно верить. И я им верю. Но, в любом случае, сил у нас набирается слишком мало, чтобы князю Ростова противостоять. И в три оставшиеся поселения обратиться нельзя. Опасность от одного, но нельзя, получается, ни в одно обратиться. Мы не знаем, где предатель. Было бы время в запасе, могли бы поочередно для по три караулить. Принести весть, и караулить. Предатель пошел бы к Изявладу навстречу. И семью свою куда-то отправил бы, зная, что ждет поселение. Но времени нам боги не отпустили. У булгар быстрые лошади. Если они сегодня вышли, значит, через несколько дней будут здесь.

– А еще три поселения, которые пока не отложились официально? – спросил Русалко. – Их же Изявлад тоже постарается уничтожить. Только чуть позже. В три обратиться нельзя, а в три другие – необходимо. Они тоже жить желают, значит, и защищать себя будут.