Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян [litres]

Сама крепость была каменная, высокая, и пытаться захватить ее было сложно, если вообще возможно было это сделать без камнеметательных баллист, способных разбить ворота. Но за воротами обязательно, в соответствиями с архитектурными порядками тех времен, находился захаб, в котором, как правило, нападающие и несут самые большие потери. Игра не стоила свеч. Выход армии короля Готфрида из окружения крепость предотвратить не сможет. А именно это было и нужно князю-воеводе. Нескольких стрел хватило, чтобы погасить боевой пыл данов. Больше не из ворот, не на стене, никто не попытался продемонстрировать верность своему королю.

Колонна прошла дальше в сторону второй крепости. Однако память, видимо, подвела проводников. И скалы, среди которых дорога и проходила, завершились раньше, чем руяне увидели крепостные башни. И тогда Дражко, никогда не упирающийся в свои предыдущие решения, решил остановиться. И даже слегка назад отойти, где скалы были выше, и, местами, даже представляли собой вертикальные стены по обе стороны дороги. Запереть данское войско в таком коридоре было не слишком и сложно, даже имея такие ограниченные силы, как у князя-воеводы Дражко. К тому же, скалы давали преимущество тому, кто первым займет здесь позицию. Была возможность группам стрельцов совершить большой обход, чтобы занять позицию прямо на скалах, и иметь способность расстреливать данов сверху. Благо, после пополнения арсенала, стрел должно было хватить надолго.

Дражко выслал вперед по дороге дальнюю и ближнюю разведки, и приказал остальным воям сначала натаскать из расщелин скал и с обочины камни, чтобы частично перегородить дорогу между двух занятых стрельцами противостоящих громадных монолитных скал, а потом уже устраиваться на отдых. Хотелось надеяться, что отдых этот может продлиться до утра, хотя Дражко вполне понимал, что Готфрид тоже человек достаточно умный и опытный, и понимает, что сила славянского войска в его стрельцах. А в темноте ночного прохода между скалами не очень хорошо видно, в кого стрелять, и стрельцы, таким образом, теряют свое преимущество дальнего боя. К тому же погода Дании была явно на стороне данов. Луну и звезды было не видно, а низкие тучи грозились, похоже, снегом. И потому князь-воевода расположил за каменным бастионом, который соорудили его вои поперек дороги, сотню стрельцов, объяснив им, что стрелять следует на уровне груди всадника. Конечно, стрельцы не привыкли стрелять в темноту. Они обычно любят видеть цель, которую желают поразить. Но здесь иначе поступить было невозможно. Первая полусотня расположилась сразу за камнями, частью к ним вплотную, и должна была после первых стрел присесть, чтобы дать возможность стрелять второй полусотне, расположившейся стоя. Подумав, Дражко выставил позади второй полусотни еще и третью, которая должна была безостановочно стрелять над головами своих воев, не покидая седел. Скоро вернулись разведчики. И дальняя разведка, и ближняя сразу. Они встретились с разведкой данов, послали два десятка стрел, и отступили, потому что к данам вышел и гарнизон средней крепости – не менее полутора сотен воев. А разведчиков было всего два десятка. В каждом десятке по пять стрельцов. Но первые потери понесли даны, и это уже радовало.

Разведка данов не пошла в преследование, опасаясь того, что ее заманивают в засаду. Даны хорошо знали эту дорогу, все-таки, родная территория, и, что было для них непривычно и странно, Дражко подступал как раз из глубины этой территории. Но знание дороги, понимание того, как легко на этой дороге устроить засаду, остановили опытных разведчиков Готфрида, и, по сути дела, спасло их. Но разведка руян свое дело сделала, и вовремя предупредила основную часть войска о приближении армии данов.

Однако, Готфрид то ли по непонятной причине не спешил воспользоваться темным временем суток, то ли был еще далеко от этого места. Все же большая армия не может передвигаться так же быстро, как конная разведка. Руяне-викинги ждали и жаждали отчаянной схватки. Но Готфрид подступил уже ближе к утру, незадолго до рассвета.

Услышали приближение противника руяне, конечно, раньше, чем смогли его увидеть. Обычно любое большое войско хорошо слышно в ночи по шелестению кольчуг и звону доспехов [96] Даже пластинчатый доспех обычно крепится только с одного конца, а второй болтается свободно. Это создает металлической пластине некоторую эластичность, которая не мешает воину двигаться, и не сковывает его настолько, что ему бывает трудно нанести удар. И потому, особенно у конников, доспехи всегда звенят и шелестят, и передвижение войска можно услышать издалека. . А когда дорога становится коридором со стенами, такой звук слышно издалека. По звуку можно было подумать, что армию данов уже близко. Однако, ее появления пришлось еще долго ждать. Стрельцы, изначально подготовив, и даже подняв перед собой луки, опустили их до нужного момента. Рука и во время стрельбы устанет, зачем же утомлять ее раньше времени…

Вместе со всеми ждал и сам князь-воевода. Он сидел на коне, и посматривал не столько на впереди лежащую дорогу, сколько на свое войско, на готовность бойцов вступить в схватку. По обе стороны дороги, прижавшись к скалам, стояло по сотни викингов, готовых занять позицию на камнях, когда стрельцы эту позицию по команде князя-воеводы покинут. Оружие было уже в руках. Кто предпочитал работать копьем, кто считал, что он большего успеха добивается с мечом в руках, но большинство предпочитало боевые двуручные топоры-бродаксы на длинной ручке. Топоры были узкими в обухе, и широкими в остро отточенном лезвии. Каждый удар этого оружия был смертельным, рассекал и шлемы, и кольчуги, и цельнометаллические доспехи, прорубал щит, как тонкую дощечку. А опытные вои наносили удар бродаксом по щиту так, что он разрубал щит, и перерубал держащую его руку. Конечно, такие же топоры были на вооружении и данов. И потому схватка обещала быть кровавой. Тем более, данская армия из-за узости дороги никак не могла бы использовать свое численное преимущество, что обычно и обеспечивало им победу над бодричами. Но теперь в рать бодричей входили и вагры, не ушедшие вслед за своим князем из земли предков, и нордальбинги, известные своим упрямством и, как ни странно это звучит, расчетливостью в бою. Да и большой полк франков, соединившись с Годославом, ставил короля Готфрида в непривычное положение более слабого. А теперь, стараниями князя-воеводы Дражко, еще и окруженного. Это был большой удар по самолюбию всегда самодовольного правителя Южной Дании – еще бы, Готфрида окружили на его собственной территории! – это был и политический удар по его репутации, и сильный козырь в руках его противников, тоже претендующих на власть в Дании. Одновременно это был удар и по лютичам с лужицкими сербами, обычными противниками Годослава и Дражко. Годослав, сумев победить, продемонстрировал бы свою силу и существенную помощь короля Карла Каролинга. Это показывало бы опасным соседям, как трудно им придется, если они вздумают ввязаться в обострение отношений с княжеством бодричей.