Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян [litres]

– Дозволь, княже, слово молвить, – внятно, на славянском языке произнес староста Зоря.

– Слушаю тебя, Зоря, – показал Гостомысл, что знает старосту по имени, что всегда вызывает восторг у простых жителей. Просиял лицом и Зоря. И даже плечи расправил шире. Его авторитет только что был всенародно подкреплен.

– Обращаемся к тебе, княже, как к представителю князя Бравлина с просьбой.

Зоря остановился, и осмотрелся, словно желал увидеть всеобщую поддержку своим словам. Ростовцы вокруг него стояли плотной толпой, и ждали, когда староста произнесет такие важные для них слова.

– Слушаю-слушаю, продолжай… – поторопил князь-посадник.

Он знал, какие слова произнесет Зоря. И приготовил на них ответ.

Но эти же слова должны были услышать еще и ростовцы, потому что ответ напрямую касался их. И даже больше, чем старосту поселения, которое уже отложилось к Новгороду.

Ради именно этих слов, произнесенных прилюдно, Зоря вместе с другими старостами и был послан Гостомыслом в Ростов заранее. Старосты должны были на своем примере показать, чего стоит дружба с новгородцами, а на примере князя Изявлада, к чему приводит дружба с булгарами, и предательство собственного народа. Новгород не просто защитил отложившиеся к нему поселения меря, он еще и уничтожил с помощью союзников и княжескую дружину Ростова, и булгарскую дружину. Пусть Новгород и не близко, но близко Торжок, близко союзники Новгорода – Муром и Смоленск. Помощь оттуда всегда может подойти. Видимо, все в Ростове уже знали, что произошло в Муроме. И это только лишний раз подтверждало, насколько важно держаться за новгородскую дружбу.

– Прими княже, наш народ вместе с градом Ростовом в свое княжество. Будь нам и отцом, и матерью, и защитником, и спасителем. И мы будем по первому твоему зову вставать на защиту новгородских земель. В сем клятву кладем всенародно, и принимаем главенство над собой новгородских князей.

Гостомысл нечаянно посмотрел на воеводу Даляту. Тот не шевелился в седле, но лицо его выражало явное недовольство. Далята, как помнил Гостомысл, не приезжал из Бьярмии на вече в Русу. Там Бьярмию представлял старый князь Астарата. Но и Далята должен хорошо знать, что Руса не захотела объединения с Новгородом. Однако Новгород нашел, с кем объединиться. И тем значительно усилился в дополнение к тому, что усилился после переселения в земли словен вагров. Кроме того, Здесь имело значение еще одно событие. Как знал Гостомысл, именно Далята привел из Бьярмии полки, которые под командованием воеводы Славера сожгли Славен. Значит, считал себя причастным к этому действу. Наверное, и в самой Бьярмии Далята под командованием князя Войномира участвовал в каких-то сражениях, когда словене во главе с Буривоем терпели поражение. И Далята продолжал чувствовать силу Русы большей, чем сила Новгорода, хотя Новгород при Бравлине, если быть объективным, становился несравненно сильнее Славена при Буривое. А Руса без князя Войномира и без воеводы Славера стала намного слабее, чем была еще совсем недавно. И дальнейшее усиление Новгорода было Даляте откровенно не по душе. Это было написано в его хмуром взгляде. Но, чтобы прочитать этот взгляд, следовало обладать знанием, которым обладал Гостомысл. Однако ростовцы этими знаниями не обладали, и не могли узнать ничего, что помешало бы им уважительно и с надеждой относиться к Новгороду.

Однако, ростовцы ждали, что ответит Гостомысл старосте Зоре.

– Я, к сожалению, не уполномочен официально давать вам согласие князя Бравлина. Я специально приехал сюда, чтобы попытаться договориться с Ростовом и народом меря о возможности союза в той или иной форме. К сожалению, даже поговорить с князем Изявладом не удалось, но я надеюсь что союз с народом и с городом у нас получится прочный. В поддержку вашей безопасности я оставлю на время в городе воеводу Даляту с полком. Если булгары пожелают вмешаться в вашу жизнь, то Далята, как человек опытный, сумеет дать им отпор. Но князь Бравлин, когда получит известие о вашем желании, я думаю, выразит свое согласие, и пришлет к вам в город если не князя, то своего наместника или воеводу, который будет вам всем, надеюсь, по душе, и будет соблюдать интересы народа меря и жителей Ростова. Я сам попрошу князя Бравлина, чтобы он прислал человека заботливого, на которого вы всегда сможете положиться. И договорюсь с князем, что, в случае возникновения непонимания между народом меря и наместником князя за горожанами и другими меря остается право обратиться к князю с просьбой или наместника сменить, или утвердить вашу собственную кандидатуру. Может, вы сможете сами выбрать себе человека, которого все уважаете и цените, которому все доверяете…

Гостомысл сразу заметил, как зашевелились, и стали переглядываться вышедшие встречать его бояре. И понял, что любому наместнику придется бороться не только с внешним врагом, но и с внутренними интригами. И потому добавил, желая остудить боярский пыл:

– При этом я считаю, что выбрать вы вправе не по благородству происхождения, а по человеческим качествам. Того, кого особенно уважаете, даже самого простого по происхождению человека. Из практики я сам знаю, что бояре лишь изредка могут быть неплохими советчиками, но в правители их допускать нельзя, иначе жди беды. Но, каким ни будь ваш выбор, князь Бравлин будет его уважать, это я вам могу обещать…

Гостомысл приложил руку к груди, и наклонил голову, словно народу Ростова поклонился.

– Проезжай, княже, вперед. Терем Изявлада в твоем распоряжении. Там и договорим, – за народ ответил староста Зоря.

– Вы письмо князю Бравлину подготовили?

– Конечно. На буковой дощечке вырезали. Эй, там… Освободите князю Гостомыслу дорогу… Он в княжеском тереме остановится.

– А куда самого князя дели?

– Сидит, в цепи закованный, в самом сыром подвале, где раньше несогласных держал. А караулить его взялись родственники убиенных князем людей. Посадили его на хлеб и воду, даже меда не дают. Пусть, говорят, поймет, как сам людей держал…

– Долго ли так выдержит?

– Долго в том подвале у князя ни один человек не выдерживал. Не выдержит и он сам…

– Смотрите, не упустите его. Иначе наберет наемников, придет город назад забирать…

– Чтобы наемников набрать, деньги нужны. А откуда они у беглеца найдутся!

– В долг наймет. Пообещает рабами из своего народа расплатиться. Обычное дело.

– Тогда, тем более, не выпустим…

Сомкнутые щиты пешего войска – вовсе не спасение от славянских стрел. Пора бы уже данам это понять давно. Тем не менее, они привыкли к своим большим щитам, и считали их надежной защитой. Большой круглый щит в плотном строю четвертью своей площади прикрывает щит соседа справа, а сосед слева прикрывает срединный щит четвертью своего. Однако стрела сложного лука пробивает эти щиты даже там, где они сдвоены, хотя иногда там и застревают. И князь-воевода сам был свидетелем сечи, когда стрельцы специально посылали первую стрелу в сдвоенные участки щитов, стреляя не в полный натяг тетивы. Сковывали их попарно, а то и по три. А второй стрелой, пущенной прицельно ближе к центру, щит пробивали, и убивали воя, что за этим щитом прятался. В итоге сосед не мог удержать на одной руке два тяжелых скованных краями щита, и ронял их. Так открывали целый ряд пехоты, и уничтожали.