Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Вот и мальчишка досадно погиб, едва начав у ведьмы обучение. Но, почему она выбрала именно его? По каким таким соображениям? Потому, что колдовству нужно учить с детства? А этот Совин оказался единственным ребёнком в деревне, кому можно передать свои знания? И всё? Обычный мальчишка, с обычной биографией – к колдунье в ученики, только в силу возраста? Так просто?

«Нужно посмотреть их первую встречу!» – решил Фарбаутр.

Принцип перемещение, он, кажется, уяснил. Надо лишь определиться, какое событие хочешь увидеть.

«День знакомства с ведьмой!» – приказал он.

Быть может, по реакции колдуньи, по словам и поведению, удастся понять, чем ей приглянулся мальчишка.

Пространство вокруг начало привычно расплываться, а предметы – терять очертания. Фарбаутр приготовился из осени перепрыгнуть в весну. Из морозного октября в солнечный май.

И в этот момент его тело, внезапно, бросилось вперёд! Так стремительно и резко, что чуть не лопнула грудь.

Двор, старики и старухи – всё вернулось, произошёл откат назад. А в голове взорвался женский крик:

«Витя! Стой! Зачем ты…?!»

Фарбаутр увидел спину мальчишки, его рывок из строя. Услышал звонкий возглас:

– Это мои корзины! И мой нож!

Рука Фарбаутра… нет, чёрт… рука матери, метнулась за сыном, вцепилась ему в плечо – в попытке удержать на месте. Мальчишка отмахнулся, скинул её, и прыгнул ещё дальше.

Мать, а с ней и Фарбаутр, суматошно ринулись следом, панически повторяя в мыслях:

«Зачем? Зачем? Зачем?»

Понятно. Эпизод с признанием мальчишки. Неинтересно.

«Вернуться к прежнему заданию!» – велел Фарбаутр не то себе, не то матери, не то призраку, как таковому.

Мать мальчишки, тем временем, уже продиралась сквозь толпу стариков – Фарбаутр будто помогал ей расталкивать соседей, отбрасывать с пути. Впрочем, их фигурки уже и сами растворялись, бледнели, превращались в силуэты, а затем и пятна. Вместе с ними мерк и белый свет – Фарбаутр покидал сегодняшний день, и уносился в прошлое, в воронку месяцев, суток, часов и минут.

Вдогонку – где-то там, позади – вскричал испуганный голос матери мальчишки:

– Да, это наши корзины!

А ему, с таким же ужасом, вторила мысль:

«Ведь вы обещали сына не трогать! У нас был уговор! Я делала всё, что вы велели!»

«Стоп! – выдохнул Фарбаутр. – С кем уговор?! Что она делала?! О чём речь?!»

Едва прозвучали все эти вопросы – вокруг настала полная тьма. И движение будто бы остановилось.

«Надо сформулировать чётче! – подумал Фарбаутр. – А то сейчас забросит, непонятно куда».

Вокруг – и правда – из темноты уже проступали бревенчатые стены, стол, белая печь, табуретки. Изба. Кухня. За окошком брезжил рассвет.

«5 октября, наш дом…» – в мозгу Фарбаутра это знание возникло, как естественная вещь, без озвучания.

«Так… Значит, следующий день, после охоты в лесу за курьером… – отметил он себе. – Надо остаться…»

В избе стояла жара – сухой, еловый воздух с привкусом древесной смолы. Со скрипом отворилась дверь, и в кухню из сеней вошёл Бородач – Игнатов.

– Ну? Есть, что рассказать про ведьму? – спросил он с порога, глядя на Фарбаутра в упор.

Вернее, на мать мальчишки, конечно.

«Господи… да сколько ж можно…» – услышал Фарбаутр её тоскливый внутренний возглас.

– Мне не до этого пока – сказала она вслух. – Честно говорю, сейчас смотрю за ней вполглаза. У меня сын…

Обернувшись, она кивнула в дальний конец. И Фарбаутр увидел мальчишку в постели, под кучей одеял. Он был весь в поту, малиново-красный, неподвижный, с закрытыми глазами. Не понять, то ли спит, то ли без сознания.

– Что с ним? – Бородач бесцеремонно протопал мимо, через кухню, к кровати.

«Как будто вам не всё равно всем!» – с ожесточением парировала мать в мыслях, идя следом.

– Упал вчера в реку… – подойдя к сыну, она поправила подушку, Фарбаутр ощутил горячую влажность на пальцах. – Всю ночь горел, температура за 40. Ничего не ест, только воду пьёт. И в себя не приходит…

Мальчишка дышал ртом, с хрипами и свистом. Бородач покивал, глядя на него:

– Рыбу ловил, что ли?

Мать мальчишки резко обернулась, до боли в шее – и Фарбаутру тоже.

– От ваших убегал! Когда в лесу стрельбу устроили и взрывы!

– Ааа… – равнодушно протянул Бородач. – Ну, и зря. Я тоже был там. Не дал бы тронуть. Уговор, есть уговор.

И подняв указательный палец, сменил тон:

– Пока ты его выполняешь. А ты получается, уже второй день не наблюдаешь за старухой.

Фарбаутра накрыла волна отвращения – не от Бородача.

А от спёртого дыхания в зобу, и страха, который вынужден делить с матерью мальчишки, сам того не желая.

«Что… Что сделает…? – пульсировал мозг женщины. – Со мной, что хочет, только не с Витей…!»

– Я два месяца за ней смотрю! – выпалила она Бородачу в лицо. Тот ухмыльнулся:

– А толку? И что насмотрела? Чего узнала? Наш капитан недоволен.

– Мне начать сочинять?! – её голос зазвенел от гнева.

И такой же яростью наполнились мысли:

«Я виновата, что у бабы Сейды ничего не происходит?! Что в доме у неё круглые сутки темно и тихо? А куда она ходит в лесу и что там делает, не знаю! Был уговор, следить только в деревне!»

– Начни работать. И получше! – внушительно ответил Бородач. – Переставь кровать!

Мотнул он головой на мальчишку.

– Вот сюда, на это место! – указал на стол у окна.

За стеклом была отлично видна изба ведьмы.

– Сиди, и гляди в оба глаза! – прибавил, как добил он. – Или найду, кем заменить. И будет конец уговору. А сынок пойдёт сапоги у нас всем чистить и полы в казармах мыть!

И двинулся на выход. Однако мать не метнула ему заряд ненависти в спину, как ожидал Фарбаутр. Она с тревогой оглянулась на сына.

«Господи… надеюсь, он не слышал…?» – обмерла её душа, и сердце. Мальчишка пребывал в беспамятстве, грудь его тяжко вздымалась. Сзади хлопнула дверь за Бородачом. И вот теперь, ему вдогонку полетело:

«Только б не узнал, что Витя ходит в лес с бабой Сейдой! Только бы никто ему не проболтался!»

«Немыслимо… – констатировал Фарбаутр. – Она работает на нас, следит за ведьмой… И абсолютно безрезультатно, хотя её сын у этой ведьмы в учениках! И не в курсе, что мать завербована».

Вот уж комбинация…

Но, хуже – Бородач! Его два месяца дурачат, а он ни сном, ни духом! И думает, что держит мать на крючке.

«Впрочем… – признал Фарбаутр – тут и я хорош. Давно надо было проверить всех, кого Игнатов подрядил наблюдать за колдунами».

И учесть свою очередную ошибку: не смотреть свысока на низшие расы. Ведь и в голову не приходило, какие хитросплетения могут сложиться в таких убогих селениях!

А Бородач и без того уже вызывал раздражение. Узнать, что мальчишка был в лесу у реки, в день, когда там поймали курьера – и даже не сообщить об этом! Не придать значения!