Михаил Логинов - Забытый край [СИ]

Но старик-домовой всё же кривился. Ему явно подобное было не по нутру.

Они только начали пропалывать огород. Старик, совсем скоро после начала работы, с кряхтением поднялся, огляделся среди густого бурьяна, и сказал:

— Пойду я, ненадолго… скоро вернёмся!

Стенсер было подумал, что его бросили совсем одного и принялся работать быстрее прежнего, — чтобы успеть со всем справиться до темна. Он искренне надеялся и хотел окончить всю работу не только вокруг дома, но и ещё одно поручение выполнить. Но, к его великому и тёплому удивлению, совсем скоро он работал далеко не один.

И, что по-настоящему удивляло Стенсера, старики, собравшись вместе, работали значительно быстрее и лучше. Мужчина прежде подобное замечал, что вместе они: «Как будто бы сильнее», — но по первости подобное списывал на обоюдные подтрунивания и товарищеские подзатыльники. Но там, уже в огороде, мужчина задумался, что, быть может, для духов родственность имеет не простую роль.

«Наверное, когда они рядом, это придаёт им дополнительные силы?»

Прополов огород, Стенсер взялся перекапывать тяжёлую, жирную землю. Старики оттащили сорняк в сторону, и пошли прибираться вокруг ожившего плетня, — ограждавшего огород. А Стенсер, обливаясь потом, страдал и перекапывал давно не тронутую землю.

Дворовой, впервые после того, как Стенсер ему помог, разругался на молодого хозяина:

— Ты чего корни-то не убираешь? Что за толк от такой перекопки?

Стенсер хотел было начать выбирать корни, но тут уже домовой его отругал:

— И кто тогда будет копать? Или что, всё самое тяжёлое на стариков переложишь?

Дворовой прибавил:

— Копай, давай, а уж мы всё сами выберем.

И Стенсер копал, да так старательно, самозабвенно, что ничего кругом не замечал. Даже боль, которая поразила его не привычные к такому труду мускулы, удавалось побороть одним упорством. Изредка останавливаясь, наскоро переводил дух, утирал обильно валивший пот, и вновь брался за работу.

Стенсер не заметил того, что банник куда-то запропастился, и вслед за ним убирали корешки только домовой с дворовым. Узнал о пропаже одного из духов-стариков только позже, когда уже заканчивал перекопку, и чуть было не обрадовался, но…

— Пришёл-таки! — язвительно сказал домовой.

— А мы уж гадали, не съел ли тебя кто? — не остался в стороне дворовой.

Молодой мужчина продолжал копать и только после узнал, что банник приволок пару вёдер с проросшей картошкой. Откуда он её взял? Стенсер даже предположить не взялся. Но, обрадовался, думая: «О! Поджарка будет!» В свою очередь трое братьев обрадовали его:

— Иди, капай, сажать будем!

Мысленно ругаясь и проклиная себя за то, что ввязался в подобное, Стенсер засаживал, при поддержке стариков, огород картошкой. Старики по очереди брали картошку и бросали в ямку, а после, точно разрешая, говорили:

— Не стой столбом, засыпай!

Когда эти хождения по мукам кончились, Стенсер с трудом смог добраться до стола. Ели они много, жадно, но оказалось мало. Наскоро накашеварив, Стенсер съел много больше обычного, но всё равно ощущал голод. Он хотел съесть ещё одну тарелочку, но все старики разом сказали:

— Куда?

— Положь!

— Не трожь!

Так, после тяжёлого дня, Стенсер остался полуголодным.

Правда, сытость и сонливость нагнали его позже, когда он один уже был у предлесья. Старики отказались идти с ним, сказав:

— Ты уж извини.

— Хозяйство бросать нельзя.

— Но если что, айда домой. Одну ночь, да как-нибудь и подождёт… теперь-то!

Но, откладывать то, что можно сделать сразу… хотелось, но молодой мужчина пересилил себя и заставил взяться за работу.

Зелёный, обычно злобный заяц, пристально следил за человеком. И не отходил, постоянно был рядом и глядел, как человек делает грядки, как пересаживает на них клубнику. Не малых усилий стоило обратить предлесок в аккуратные грядки полные земляники.

Вокруг малины Стенсер взрыхлил землю и сделал что-то вроде клумб, но простых, — земляных. А домой он уже шагал, когда вокруг густились сумерки. Шагал и думал: «Дойти бы… не упасть бы где без сил!»

Новый день, — новые переживания и заботы. Молодой мужчина никак не мог отделаться от мысли, что грядущая ночь не сулит ничего хорошего. И это его волновало с самого раннего утра, когда он только готовил завтрак.

Домовой поглядывал с обидой на молодого и неразумного хозяина. Полночи он старательно и со знанием дела отчитывал того за поспешность и горячесть нрава. А Стенсер и сам себя ругал, задаваясь вопросом:

«Если бы я не открыл дверь, то, наверное, он бы ко мне и не прицепился вовсе» — думал он, вспоминая бледного ночного гостя. — «Словно мне и без него бед было мало!» — и горько усмехаясь, продолжил. — «Помоги кому-нибудь, окажи помощь и в благодарность, будь добр, пои всякого желающего своей кровью… чем не благодать!»

За столом они со стариком не перекинулись ни единым словом. Молодой мужчина, глядя на морщинистое лицо, даже призадумался: «А как бы всё сложилось, не помоги я тогда этой летучей мыше?» — и, ковыряя завтрак, молодой человек пытался понять, было бы это к лучшему или сделало всё только хуже.

«Но, в одном старик прав, — открывать дверь всякому, кто в неё стучит, по меньшей мере, — дурное поведение. А если быть совсем уж честным — идиотизм!» — вздыхая, и не торопливо завтракая, он продолжал размышлять. — «И ведь кто знает, как всё могло обернуться. Но, благо он не пришёл прошлой ночью, дал перевести дух после всей этой работы… только… не может ведь он вечно стороной проходить, мне не мешая!»

Стенсера немало угнетало простое понимание: «Рано или поздно он придёт», — а само ожидание грозило стать по-настоящему мучительным.

«Нужно пообщаться с Кондратием. Быть может, он чего подскажет? — думал Стенсер, но с надежной прибавлял. — Или вовсе поможет?»

Только нужно было идти к полям, а двигаться, после тяжёлого трудового дня оказалось не самой простой задачей.

«Лучше немного помаяться, чем своей кровью поить всякого страждущего!» — с усмешкой думал молодой мужчина, собираясь в дорогу. О фляге с водой, не смотря на усталость, он не забыл. — «Лучше пусть мне будет немногим сложней, чем я опять начну также, как в прошлый раз, страдать от жажды!»

— Человек, да ты никак издеваешься? — было, первым, что сказал Кондратий, услышав историю о ночном знакомстве с бледным мужчиной. — Ладно полуночница, тут ещё понять можно… но зачем ты… — великан не на шутку изумлялся. — Как ты смог его отыскать?

Стенер пожал плечами.

— Я его не искал, он сам меня нашёл.

Великан покачал косматой головой.

— Должна ведь быть причина, по которой он к тебе явился.

Молодой мужчина виновато улыбнулся, понимая, что всё же: «Не следовало мне той летучей мышке помогать, эх!» — и после, всё с тем же видом, принялся рассказывать о том, как помогал подраненному созданию, как подкармливал.