Лорд Дансейни - Рассказы сновидца

— Ба, да это Сметерс!

А я сказал:

— А это не иначе как мистер Линли! — Потому что в форме он выглядел как-то по-другому.

А он сказал:

— Так точно, — и мы пожали друг другу руки.

И потом мы немного поболтали о нашей старой квартире.

А потом он меня очень удивил, потому что сказал:

— Вы как раз тот человек, который нам нужен.

Понимаете, с тех пор, как меня определили в солдаты, я чего только не делал, все, что угодно, но вот такого мне еще никто не говорил. А тут я слышу это от самого мистера Линли, и трудно поверить, что это правда.

— Для чего же? — спросил я.

— Послушайте, — сказал он, — помните Стиджера? Так вот он опять вытворяет фортеля.

— Стиджер?! — воскликнул я. — Тот самый, что купил у меня две бутылки «Нямнямо»!

— Он самый, — сказал Линли.

— И застрелил констебля Слаггера, — добавил я. — А что он теперь удумал? В своем репертуаре?

— Хуже того, — сказал Линли.

— Хуже? — удивился я. — Куда уж хуже, он и так убийца.

— Пока он убил только парочку людей, насколько мы знаем, — сказал Линли. — Он был розничным убийцей. А теперь он шпион.

— Понятно, — сказал я. — Двинул в оптовый бизнес.

— Да, — сказал он, — и мы просим вас помочь за ним проследить.

— С удовольствием помогу, — сказал я, — как смогу. А где он?

— О, он как раз здесь, — сказал Линли. — В Лондоне.

— Что ж вы его не арестуете? — спросил я.

— Ну, это последнее, что мы хотели бы сделать именно сейчас, — сказал Линли. — Это может вспугнуть всех остальных.

— Что он на этот раз натворил? — задал я вопрос.

— Видите ли, — сказал Линли, — недавно выяснилось, что не так давно он получил тысячу фунтов. В Сомерсет-Хаусе [6] В то время в этих зданиях располагались Налоговые службы. об этом узнали и сообщили нам.

— Он опять убил девушку и забрал ее деньги? — спросил я.

— Ну, это не так-то просто, — ответил Линли. — Он, конечно, в свое время нашел бедняжку Нэнси Элт с ее двумястами фунтами, но довольно трудно каждый день знакомиться с девушкой при деньгах.

— За что же отвалили целую тысячу фунтов? — спросил я.

— За то, что наиболее щедро оплачивается, — сказал Линли.

— За шпионаж? — спросил я.

— Так точно, — сказал он. — Это самая высокооплачиваемая изо всех нечистых работенок в мире. Особенно поначалу: они готовы практически на все, когда нужно заманить человека в сети, а уж потом используют его и в хвост и в гриву. А Стиджер может им очень пригодиться. Он же ведь на самом деле очень искусный убийца, следовательно, может оказаться и искусным шпионом.

— И где он находится? — спросил я.

— Мы его разыскали, — сказал Линли. — Найти Стиджера несложно. Проблема всегда в том, чтобы доказать, что именно он совершил преступление. Вот в чем трудность!

— И что он за эту тысячу должен сделать? — спросил я.

— Пока ничего, — сказал Линли. — Вот почему мы хотим, чтобы вы помогли за ним проследить. Тысяча фунтов — неплохие деньги, и дали их наверняка за какую-то очень важную информацию. И уж конечно, это оплачено либо Германией, либо Квислингом, [7] Видкун Квислинг — норвежский политик, нацист. С февраля 1942 г. до конца Второй мировой войны занимал пост министра-президента оккупированной Норвегии. Во время Второй мировой войны слово «quisling» стало нарицательным для обозначения предателя. или еще какой-нибудь сволочью. Но пока они не могут передать эти сведения за пределы страны.

— Откуда вы знаете? — спросил я.

— Потому что есть только одна штука, за которую германцы готовы заплатить любые деньги, — сказал Линли, — и мы знаем, что этой информации у них пока нет.

— А можно спросить, что это за штука такая? — спросил я.

— Где именно откроется второй фронт, — сказал Линли. — Мы предполагаем, что Стиджер каким-то образом это разнюхал, и другой шпион заплатил ему за это имеющимися у него наличными. Но если он сможет снабдить этой информацией Германию, речь пойдет уже о миллионе. Тут и сотни миллионов было бы мало, но, скорее всего, заплатят ему за это тысяч пятьдесят. В любом случае, нам известно, что они пока об этом не знают, и эта тысяча фунтов — всего лишь чаевые. Но чаевые как аванс вот за это самое.

— А он уже все разузнал? — спросил я.

— Этого мы пока не знаем, — ответил Линли.

— Понятно, — сказал я. — И вы хотите организовать за ним слежку, чтобы он не улизнул из страны.

— Да нет, это у него не получится, — сказал Линли. — Но мы хотели бы убедиться, что он не передает информацию.

— А как он это может делать? — спросил я.

— Скорее всего, по рации, — сказал он.

— А это как? — спросил я.

— Ну, мы определили местонахождение всех передающих устройств, — сказал Линли, — которыми хоть раз воспользовались с начала войны. Но наверняка остались устройства, которыми ни разу не воспользовались и которые ожидают своих больших новостей вроде этой. Я также почти уверен, что мы установили местонахождение всех почтовых голубей, хотя, возможно, есть еще парочка голубей, ускользнувших от нашего внимания. Но, согласитесь, проще спрятать рацию, чем голубя, ее ведь не надо кормить.

— И вы хотите, чтобы я за ним следил? — уточнил я.

— Ну, время от времени, — сказал Линли. — Он в Лондоне, а про все-все дома в этом городе мы знаем больше, чем вы можете себе представить. Мы не боимся передач по рации откуда-нибудь из Лондона, но не в состоянии проконтролировать сельскую местность, и поэтому за всеми его передвижениями придется следить.

— А этот другой, шпион, — спросил я, — тот, что заплатил?

— Он вообще лег на дно, — сказал Линли, — мы не можем его засечь. Но это только потому, что он затаился, а если б он всплыл и начал передавать всякие штуки по рации, мы бы давно его засекли. Вот почему мы не думаем, что он сам за это примется, он все поручит Стиджеру. В конце концов, Стиджеру в смекалке не откажешь, не каждый ведь способен совершить два убийства и разгуливать потом на свободе по всей Англии, Шотландии и Северной Ирландии.

— С удовольствием за ним послежу, — сказал я, — если вы полагаете, что это у меня получится.

Но произнес я эти слова в некотором сомнении, потому что, хоть это было и очень любезно со стороны мистера Линли предложить мне такую работу, я вдруг начал соображать, что это чрезвычайно ответственное задание, и, сказать по правде, я не совсем тот человек, которому можно такое поручить. Быть может, получи я соответствующее образование и обучение и имей я возможность смолоду управляться с такими трудными задачами, у меня бы все получилось, но я-то всю свою жизнь торговал «Нямнямо» и никогда не замахивался ни на что более серьезное, и каким-то образом я как бы сжался до размера своей работы, или, быть может, эта работа была единственной, что мне по силам, и поэтому я ей занялся, и никогда мне не доставалось ничего большего. И вот мистер Линли предлагает мне работу, которая, может, и не настолько трудна, если бы я с ней справился, а вот коли я с ней не справлюсь, то упущу человека, который передаст врагам сведения о месте открытия второго фронта, и это может стоить нам жизни тысяч и тысяч людей. Вот почему я сказал «если вы полагаете, что это у меня получится». И тем, как я это сказал, я как бы показал ему, что я с этой работой не справлюсь. Но я рассудил, что зато это по-честному. А Линли сказал: