Лиза Истомина - Семь печатей фейри

Я прикусила нижнюю губу и задумалась. Как… Как… Точно!

— Есть идея! — торжественно произнесла и воздела палец к небу. — Я соглашусь встречаться с Бенедиктом, как того хот ел Инкерстон, а Майе по любому попросит этого заново. Но буду стараться вытягивать из главного инженера все, что можно. Даже если я это уже знаю — лишнее подтверждение никогда не мешает.

— Глупости. Ты же не думаешь, что у тебя получится устроить подлянку мужчине старше тебя? — Олли поднял подозрительный взор на меня: — Или все-таки думаешь?

Грациозно спрыгнув на пол и протанцевав до окна, я еще пару минут покачивалась из стороны в сторону, напевая про себя мелодию.

— Он не ждет подставы, Оливер. Понимаешь? Совсем не ждет. Это разве не наталкивает на определенные мысли?

— Хорошо… Но ты идиотка, сестренка. И если ты провалишься, то я не стану защищать твой зад.

Так многозначительно прозвучало… Я аж в страхе затряслась!

Позер.

— Прекрасно. — Да, я обиделась. — Тогда ты живешь в неведении.

С той стороны донесся глухой рык.

Отступление второе. Нешуточное.

— Да ладно? И повелась? — Инкерстон с удовольствием затянулся сигарой.

Бенедикт Майе довольно кивнул и щедро плеснул в кружку холодного темного пива.

— Согласилась на твою авантюру и глазом не моргнув. Правда, улыбалась она слишком подозрительно… Да и глаза ее странно блестели…

Риш хихикнул и потянулся к картам. В полумраке комнаты, где в который раз собирались ради игры в баккару братья, витали дым от папирос и запах смазки.

— А ты заметил? — лениво поинтересовался некромант у механика, тасуя бумагу. — Синющие, словно васильки.

— Не-е-ет. Не только васильки. Лён.

Некромант перестал мучить карты и внимательно присмотрелся к Бену:

— У-у-у, батенька! — зацокал языком. — Не увлекись-ка девчонкой всерьез, а то, гляжу, ты и цвет глаз успел подробно разглядеть.

— Ты никогда не был романтиком, Риш.

— А ты был? Так что там с мисс Долль, мой дорогой на четверть-и-даже-меньше-механический друг?

Механик рассеянно повел ладонью, как бы показывая — сложно.

Да, поверила.

Но что с того, если он её совсем не знает? Все механики изворотливы по своей натуре, кто знает, не взбрело ли девчонке что в голову. Есть, конечно, и шанс проверить… Но когда он появится, один бог механики знает.

— Ты бы не портил пока отношения со студенткой, Риш, своими высказываниями, — предупредил Бен, думая о своём. — Нам она понадобится.

Некромант присвистнул:

— Это ты мне заявляешь? Ну, братец, вконец охамел! Я-то с ней не чаще, чем на студсобраниях видеться буду. В отличие от тебя. Ты должен выложиться на все сто.

В этот момент старший Майе не выдержал. Вскочил на ноги, задел бедром стол. По полу покатился бокал с вином, оно разлилось кровавым пятном на светло-сером мраморе. А металлическая ладонь сжималась в кулаке, и по покрытой золотом меди пробегали разряды магии. Миг — и огонь вперемешку с молниями охватил руку инженера-конструктора.

— Планы свои амбициозные попридержи. Согласие ты и моё, и её получил. Что ещё надо?

Ярко-зелёные глаза злорадно блеснули в свете тусклой электрической лампочки.

— Всё. Архив должен быть открыт.

Следующим утром я едва встала: Виктор, прослышав про мое возвращение, до глубокой ночи гонял меня в рун [13] Рун — игра-аналог японского го с небольшими изменениями. В игре используется доска с вертикальными и горизонтальными линиями 20х20, два разноцветных (черные и белые) набора квадратных, двояковыпуклых камней, две чаши с крышками. Выигрывает тот, кто "убьет" большее количество камней противника — сделать это можно двумя способами: собрать дюжину камней противника, или выстроить плотную "стену" против противника, обеспечив тем самым себе наибольшую территорию. и потихоньку спаивал полусладким вином, в которое добавлял изредка что-то. В наказание, как выразился дядя. Сейчас же я едва голову от подушки отняла. И застонала, ощутив всю прелесть похмелья. Не удалось Линке с Тиль устроить попойку, так Ангерер дотянулся своими святошными руками!

Я приоткрыла один глаз и с неким отстранением пронаблюдала за дрыхнувшей без задних ног на книге фейкой. В ладошках она сжимала конверт из плотной бумаги. Спит, значит. Меня вчера бросила на растерзание этому хмырю полуметаллическому, а сама… спит. И какие-то тайны хранит, по-видимому.

Поднялась на ноги, преодолев головную боль и сглотнув в надежде избавиться от сушняка во рту, доползла до Тиль. Бо-о-оги, как жутко! Никогда больше пить не стану! Ни за что на свете! Ни за какие платиновые шестеренки! Слабыми пальцами я оттолкнула никак не отреагировавшую фею в сторонку, вытащила конверт и, усевшись на полу посреди неубранной комнаты, принялась сосредоточенно вскрывать его.

Но, если честно, я больше отвлекалась на зевоту и посапывание эльфийки, чем занималась делом. Наконец, мне удалось достичь желаемого результата. И, знаете, когда пусть и заспанный взгляд натыкается на почерк твоего бывшего, то есть совершенно нынешнего, но в то же время теперь уже бывшего — ааа! Запуталась! — директора школы механиков, трезвеешь и просыпаешься сразу.

Он ждет меня в Парке Карсберга? Для поговорить? В одиннадцать утра, что через… полтора часа?

— Тиль, просыпайся! — Я взяла мелкую в ладонь. — Тиль. Ти-и-иль!

Эльфийка подскочила, заозиралась и, кажется, не до конца поняла, в чем дело.

Нет времени ждать.

— Тиль, где ты успела встретить второго декана факультета Механики в Университете, а теперь простого учителя? — накинулась я тут же на телохранительницу. — Почему ты сразу не сообщила мне? Почему не разбудила?

Блондинка проморгалась и встряхнула головой. Та-а-ак, я примерно понимаю, куда культуристка утащила фею после нашего прощания.

И эта с похмелья!

— А теперь по порядку. — Тиль уселась. — Кого я там успела встретить?

— Директора моей школы механиков, — медленно повторила я. — Это было у тебя. — Потрясла бумагой. — Ты его вчера видела?

Тиль нахмурилась и отвела взгляд, вспоминая.

— Я… никого не видела. Совершенно точно. И ничего не брала. А что написано?

Ткнула пальцем в листок.

— Не ходи. — Фея вцепилась в мой большой палец. — Мало ли, зачем ты потребовалась ему.

Но с моей точки зрения подобный поступок выглядел глупо.

Собираясь в рекордное сроки и не выслушивая претензий фейки, я раздумывала над разговором с Майе. Ох, не нравилась мне наша сделка. Не нравилась! Пугала. В какой-то степени изумляла. Слишком быстро он согласился. Нечисто его согласие.

Однако, грех жаловаться. Если Бенедикт Майе честен и с собою, и со мной, то он сдержит свое слово, и я получу, что желаю.