Дэн Патрик - Колдовская метка [litres]

– За нами не было слежки, – возразил Вернер, хотя глаза его неуверенно метнулись в сторону окна.

– Значит, дюжина мужчин за деревьями – игра воображения? Или мне кажется, что мысли их на сольском языке?

Марек встал с угрюмым лицом и схватился за длинный нож на поясе. Вернер тихо ругнулся, и тогда рыбак и кузнец скользнули к окну, встав по обе стороны.

– Лучше возьму-ка я нож, – промолвила Хьелльрунн.

– Лучше оставайся безоружной, – возразила Камалова. – Меньше шансов быть убитой.

Хьелльрунн открыла дверь, вынудив Марека повернуться в её сторону.

– Что ты задумала? – негодующе спросил он.

– Мы знали, что они придут.

– Хьелль, у них численное преимущество, – настаивал Вернер. – Нас слишком мало.

Однако она и не ждала одобрения. Поляна стала местом бесчисленных уроков, страхов, ярости, вопросов и иногда даже ответов. Вероятно, это станет местом её гибели.

– Уж лучше встретить погибель среди деревьев, чем в этом жалком городишке.

Движение справа подтвердило информацию госпожи Камаловой.

– Ты совсем не удивилась нашему визиту, – съязвил темноволосый всадник. Ухмылка никогда не исчезала с его губ. – Вот преимущество чтения мыслей.

– Держись подальше, – монотонно скомандовала Хьелльрунн.

В ушах шумело Призрачное море; чувства обострились. Она слышала лес и зимнюю стужу. Вороны встревоженно перекликались вдали среди лихорадочного шёпота деревьев.

– Дитя моё, я не уйду, – усмехнулся всадник. – Как и мои товарищи.

Из леса, в сопровождении крестьян, появились ещё трое Охранцев. За деревом прятался Бьёрнер, который первый бросился доносить, но не желал быть свидетелем последствий своих действий. Марек с ножом в руках тут же вышел из дома и встал возле дочери.

– Привет, дружище, – поздоровался всадник.

– Я тебе не дружище, – отрезал Марек.

– Ты у нас легенда.

Хьелльрунн насчитала дюжину солдат. Нож её и вправду был маловат.

– Легенда среди Охранцев, – продолжил всадник, повернувшись к товарищам, как будто рассказывая байку у камина в таверне. – Подумать только, пришли в поисках пропавшей Зоркой, а нашли человека, который променял Империю на любовь и соблазнил Зоркую.

– Я покинул Империю, потому что устал от убийств.

– Убийство – это всё, что у нас есть, брат.

– Не соглашусь, – возразил отец. – Не в убийствах смысл. И ты мне не брат.

– Брат по оружию, разве нет? Жаль, что придётся покончить с тобой, Марек. В наши дни легенду не часто встретишь.

– Вы никого не убьёте, – выпалила Хьелльрунн.

– О, нас хорошо обучили, как расправляться с дезертирами, – насмехался всадник. – Девочка, ты-то точно не станешь преградой.

– Ваша проклятая Империя отняла моего брата, но больше вы никого не заберёте.

Гнев Хьелльрунн превратился в бушующий шторм; в волны, разбивающиеся о непоколебимые скалы. Ярость выплеснулась грохочущим градом.

– Хьелльрунн, – прошептал Марек. – Хьелль, ты оторвалась от земли.

Охранцы наступали, оголив лезвия в лесном мраке.

Стейнер перешагнул через разрушенную дверь камеры в коридор, тотчас увидев трупы солдат.

– Я уж думал, умру в этой камере.

– Все так думали, – согласился Тиф. – Кими рвалась тебя вытащить с первой секунды заключения.

Стейнер подумал о принцессе и о том, как сильно они сблизились. Он тоже ради неё пойдёт на многое. Теперь на шее тяжёлым грузом висел амулет, напоминая, что от него зависела не только судьба Огненных духов, но и каждого ямалца во всём Винтерквельде.

– Пойдём же, – позвал кузнец приятеля. – Дела ждут. Нужно помешать Ширинову подняться на борт.

Зрелище, что встретило Стейнера и Тифа, бросало вызов любой вере. Академия Земли превратилась в поле боя и вотчину страха: создав собственные Тройки, Огненные духи нападали на солдат. Жертвы их умирали от удушья, хрипя, кашляя и моля о пощаде. Пока юноша со спригганом шагали по коридору, навстречу попался солдат. Он тотчас поднял булаву, но путь ему преградил призрак с янтарными мерцающими глазами. Схватив рукоять, он выдернул оружие из руки солдата, а товарищи впустили в лёгкие струйки дыма. Мужчина рухнул на землю, схватившись одной рукой за горло, пока другой рукой размахивал в воздухе.

– Духи… Они неуязвимы?

– А как убить того, кто уже мёртв? – Тиф наблюдал за смертью врага. – Их можно сдержать с помощью воды. Или колдовства, как я подозреваю.

Препятствия на пути не заканчивались: Стейнер отразил кувалдой сокрушительный удар булавы, а Тиф вонзил в лёгкие нож. Солдат отшатнулся, хрипя, и тогда кузнец ударил кувалдой в бронированное плечо, помяв металл и переломав кости. Противник рухнул, и Тиф бросился к нему с ножом, чтобы перерезать горло.

– За что ты его? – недоверчиво спросил Стейнер.

– Он уже был не жилец. Особенно после кувалды.

– Но зачем?..

– Мертвецы не болтают, Стейнер. Этот солдат не был твоим другом. Он бы схватил твою сестру по команде Ширинова, как и любой из них.

Юноша кивнул, пытаясь игнорировать море крови, и бросился по лестнице к двойным дверям. Внизу его ждали трое послушников с гранитной кожей.

– Проклятие. Им уже горло не перережешь, – угрюмо буркнул Тиф.

Лезвие с запачканной кровью кромкой ярко блестело в его руке. Стейнер поднял кувалду и перевёл взгляд с одного послушника на другого. Все они оказались такими юными. Возраст в каменном обличье определить было трудно, но выглядели они не старше пятнадцати.

– Я не хочу сражаться, – убеждал Стейнер. – Вы не виноваты, что попали на Владибогдан. Вы не просили колдовскую метку и не грезили служить Империи.

Один из послушников вздрогнул. Слабое белое сияние смыло гранит с его кожи. Мальчик склонил голову, угрюмо поглядывая на кузнеца.

– Брата отправили сюда за три года до того, как меня забрали, и когда я приехал, то не смог его найти. Ты знаешь Дмитрия? Видел его?

Стейнер покачал головой и сглотнул, не в силах рассказать страшную правду.

– Я хочу остановить Империю. Хочу, чтобы они прекратили забирать детей, – объяснял он. – Но мне нужно пройти через двери, чтобы помешать Ширинову.

При упоминании Зоркого послушники обменялись тревожными взглядами.