Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 22

— О, вы вернули нам взамен гораздо больше, — ответил Тауно, когда его сестра коснулась губами лба Панигпака. Она рассказала брату, что сил у старика оказалось поменьше, чем у молодого охотника, но зато он был с ней очень нежен.

— Друзьям не пристало сводить между собой счеты, — напомнил Панигпак. Не имей он дел с норвежцами, он вряд ли смог бы отыскать подходящий ответ. — А сейчас кое-кто осмелится преподнести прощальный подарок.

Он протянул диск. Тауно положил его на ладонь и внимательно рассмотрел. В углублении на одной из его сторон были вырезаны и закрашены черной краской, резко выделяясь на желтовато-белом фоне, два изображения: птица с черной головой и кривым клювом рядом с лунным полумесяцем. Когда Тауно ощутил таящееся внутри волшебство, по его телу пробежал зловещий холодок.

— Вскоре вы окажетесь в чужих землях, среди незнакомцев, — сказал Панигпак. — Тамошние жители говорят на языках, которых вы не понимаете. Тот, кто станет носить этот амулет, поймет любое услышанное слово и сможет ответить на том же языке.

Эйян коснулась диска кончиком пальца.

— Когда имеешь дело с такими предметами, всегда необходима осторожность, — пробормотала она. — Твои чары не похожи на наши. Что нам следует знать о твоем подарке?

— В нем заключена сильная магия, — столь же негромко ответил ангакок. — Чтобы вызвать ее, кое-кому пришлось до предела напрячь свои жалкие силы. Для начала мне пришлось вскрыть погребальный холм моего отца и взять кусочек его черепа... нет, он вовсе не сердится — он смог помочь вам даже сейчас, обитая среди теней, и получил от этого удовольствие...

Амулет связывает один дух с другим. Остерегайтесь и не всматривайтесь долго в изображенные на нем знаки. А еще лучше носить его под одеждой или чистой стороной наружу, потому что любой дух, пожелавший покинуть мир, будет затянут в него, а это равносильно смерти. — Он помолчал. — Если такое произойдет, плененный дух может снова выйти наружу и войти в того, кто станет носить амулет — если хозяин амулета согласится. Но разве пожелает кто-либо стать наполовину чужаком?

Тауно торопливо сжал в кулак ладонь с амулетом, но Эйян разжала его пальцы. Взяв амулет, она повесила его себе на шею так, как советовал Панигпак.

— Спасибо тебе, — поблагодарила она слегка дрогнувшим голосом.

— Не за что. Что еще мог предложить вам старый дурак?

После немногих прощальных слов и последних объятий брат и сестра взяли каяки и зашагали к воде. Вскоре лед под ними проломился, они спустили каяки в полынью, забрались в них, плотно закрепили вокруг пояса кожаную обшивку и отвязали весла. Помахав на прощание, они направили каяки на юг. Инуиты и Бенгта долго смотрели им вслед, пока две точки не растворились вдали.

Однажды на обратном пути Тауно встретил стадо гренландских китов, путешествующих вокруг света, и услышал их пение. Мало кому из морских людей это удавалось, потому что властелины океанских просторов редко приближаются к берегам — а кто станет специально искать их в море, да и что скажет он этим царственным существам?

Тауно охотился. Эйян плыла дальше, а его каяк с накрепко затянутым верхом качался на волнах, привязанный веревкой к ее суденышку. Время от времени они менялись, чтобы оставленные без присмотра утлые лодчонки не унесло ветрами неизвестно куда. Бросаясь в волны, чтобы размять немеющие от долгого сидения тела, они держались рядом с каяками, а когда спали в море, то каждый привязывался к своему каяку, а второй веревкой друг к другу. Подобные предосторожности доставляли им немало хлопот, к тому же охотиться вдвоем было бы намного легче, но все же они приближались к цели быстрее и с меньшими усилиями, чем если бы пересекали океан вплавь.

Тауно нырнул глубже, надеясь добыть рыбу покрупнее — мелочь не стоила потраченных на нее усилий, слишком уж много пищи требовали их тела для работы и чтобы не замерзнуть. И тут, на глубине, он услышал далекий звук, прозвучавший, как обычно слышишь в воде, а не в воздухе, не только в ушах, но и в мускулах, крови и в костях. В прохладных серовато-зеленых глубинах раздался пульсирующий гул. Поначалу слабый, он заставил Тауно развернуться и двинуться навстречу. Поняв, кто издает эти звуки, он неутомимо плыл вперед, потому что стадо китов наверняка вспугнет многих обитателей моря и он легко отыщет среди них обильную добычу. И тут киты запели.

Не в силах совладать с собой, Тауно все плыл и плыл, миля за милей удаляясь от тех мест, где намеревался остановиться, и наконец увидел их — могучие рифы горбатых спин, животы и огромные пещеры распахнутых ртов. Каждый плавник превышал размерами человека, хвосты отбрасывали прочь невидимые, но мощные водные вихри, унося вперед туши, превосходящие размерами большинство кораблей. Медленный рокот движения сотен исполинов разносился вокруг, становясь частью музыки, которая, повышаясь от баса до неслышимых человеческим ухом звуков, то усиливалась, то затихала.

Тауно почти не знал их языка, а амулет остался у Эйян. Впрочем, никто из соплеменников Тауно не превосходил его в этом отношении, потому что речь китов даже отдаленно не напоминала речь людей суши или моря. Звуки служили не словами, а описаниями событий, и каждый был полон значения не меньше, чем целая библиотека книг или воспоминания о прожитой жизни, проносящиеся перед внутренним взором умирающего человека. Разум Тауно унаследовал знания двух рас, к тому же он был поэтом. Позднее он сумел восстановить фрагмент услышанного, но все же с тоской сознавал, что это лишь незначительный кусочек, случайно отделившийся от огромного целого и не дающий даже намека на его форму или смысл.