Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 22

Луна уже садилась, когда из всех глоток разом вырвался крик. Гладь озера разорвало темное пятно — в их сторону двигался уродливый силуэт. Не доплыв до берега, он остановился. Люди увидели воинов Ванимена, кружащих вокруг водяного.

Ванимен добрался до мелководья, встал и зашагал к людям. С него текла вода, пленочкой ртути покрывая все тело. Лицо морского царя сияло от гордости.

— Мы победили! — объявил он.

— Хвала Всевышнему! — радостно воскликнул Иван, но к нему тут же вернулась солдатская подозрительность. — Ты уверен? Что же вы совершили? И что нам теперь делать?

Ванимен скрестил руки на могучей груди и рассмеялся:

— Верно, мы не можем его убить. Но даже сегодня ночью, когда водяной сильнее всего, мы доказали свое превосходство. Наше оружие причиняло ему боль. Он не сумел схватить никого из нас, зато мы мучили его, пока мучения не стали для него невыносимыми. Мы также показали ему, как умеем ловить рыбу — он и в этом не смог нас превзойти. Мы выхватывали рыбин прямо у него из-под носа, распугивали других, не давали ему кормиться.

В конце концов, воспользовавшись особыми чарами, мы дали ему понять, что станем проделывать такое ночь за ночью, сколько потребуется, и ему лучше обуздать свой гнев и уйти добровольно. Мы проводим его вверх по реке, мимо вашего города, и там отпустим. Пусть плывет дальше, к безлюдным предгорьям. Больше он не станет вам докучать.

Иван обнял Ванимена. Солдаты радостно закричали, из воды им отозвались воины царя. Водяной угрюмо молчал.

— Идите вдоль берега, — посоветовал Ванимен. — Мы не будем терять вас из виду.

Он повернулся и шагнул в воду.

Сквозь поредевшие листья на землю скользнул белый силуэт

— Ах нет, — пропела вилия, — неужели вы прогоните бедного старого урода? Здесь его дом. А мне станет без него одиноко. С кем я буду играть и резвиться?

Ванимен увидел пляшущий над травой силуэт обнаженной девушки — прекрасной, но почти прозрачной. Воане ее губ и рта не клубился пар от дыхания.

— Русалка!— взревел он и бросился в воду.

Существо остановилось.

— Кто ты? — спросила она жупана высоким нежным голосом. — Не помню ли я тебя?

По коже Ивана заструился пот. Он содрогнулся, но шагнул вперед, охваченный более ненавистью и яростью, чем страхом.

— Демон, призрак, отвратительная воровка душ! — завопил он. — Изыди! Возвращайся в свою могилу, в свой ад!

Он рубанул ее мечом, но лезвие лишь скользнуло по бесплотному силуэту. Вилия воздела руки.

— Почему ты такой злой? Не сердись, — взмолилась она. — Останься со мной. Ты такой теплый, а мне так одиноко.

Выронив меч, Иван поднял крест.

— Именем святой Троицы и святого Мартина, с чьим знаменем святой Стефан шел в бой, изыди!

Вилия повернулась и побежала в лес, не оставляя следов на покрытой инеем траве. Они услышали ее рыдание, вскоре сменившееся смехом, а потом все снова стихло.

Колокола начали созывать людей, и вскоре весь Скрадин закипел. Люди забросили дела, готовясь к празднику, который, начавшись после полудня, продолжался и после заката.

Те, кто проснулся в этот день на рассвете, увидели жуткое зрелище — мимо города под охраной соплеменников Ванимена плыл водяной. И им в тот момент показалось, будто весь привычный мир — замок, церковь, город, дома, поля, размеренные часы труда и расписанная от Пасхи до Пасхи привычная жизнь — все это сдвинулось в сторону, подобно занавесу, и люди увидели давно от них скрытое, что не было уютными Небесами, а древней бесконечной дикостью.

Но еще до полудня, когда охотники Ванимена вернулись вместе с жупаном и его людьми, все страхи оказались забыты. Сразу заговорили о ловле рыбы в озере. Да, в дремучий лес все еще было рискованно заходить, и останется он таким же диким еще не одно поколение. Но год за годом работали дровосеки, все просторнее становились поля, все многочисленнее дома, и вокруг озера ширился полукруг возделанных земель. Чудище ушло, и теперь по озеру можно спокойно плавать — если не подплывать слишком близко к опушке леса.

Жупан подтвердил добрую весть. Он собственными глазами видел, как водяной, отпущенный на волю победителями, медленно направился вверх по течению реки — где-то вплавь, где-то скребя брюхом по камням на мелководье — и скрылся в отдалении. Вид у него был подавленный. Кто знает, не суждено ли ему умереть задолго до Судного дня от безнадежности?

Отец Петар отслужил благодарственную мессу, правда, с несколько кислым выражением на лице. Затем началось веселье, и ближайший луг покрылся людьми в праздничных одеждах, украшенных вышивками. Женщины нарядились в просторные блузки и широкие юбки, открывающие во время танцев лодыжки. На костре жарилась бычья туша, а рядом с ней, на кострах поменьше, кипели котлы, наполняя воздух соблазнительными запахами. Бочки и бочонки щедро делились пивом, медом и вином. Волынки, флейты, рожки, барабаны и однострунные скрипки с трудом перекрывали музыкой гомон веселья.

Среди крестьян свободно ходили беженцы из Лири — Иван Су-бич взял на себя ответственность и отпустил их из-под стражи, взяв слово не уходить далеко от селения. Соплеменники Ванимена наслаждались дружелюбием людей и с надеждой смотрели в будущее. Заботясь о пристойности, жупан велел им одеться и снабдил одеждой, одолженной у крестьян — правда, зачастую поношенной и скверно сидящей. Но беженцы, счастливые от того, что собрались вместе после долгой разлуки, не обращали на это внимания. Как бы там ни было, одежда тут же летела в сторону, едва парочки из Лири выходили за околицу деревни и находили развесистый куст или прикрытый деревьями речной берег.

Самым шумным и веселым из празднующих оказался отец Томи-слав. Он пришел в деревню вместе с Ванименом, когда Иван одобрил идею морского царя, и жупану с большим трудом удалось отстранить его от участия в походе к озеру. Зато теперь, когда мужчины, взявшись за руки, принялись отплясывать коло вокруг кипящего котла, его непотраченная энергия будоражила всех.

— Гоп! Гоп! Выше ногу! Прыгай от радости, как Давид перед Господом! А вы, мои милые, — крикнул он деревенским красавицам, — подождите немного, скоро мы спляшем вместе!

Ванимен и Мейива вознаградили себя после долгой разлуки и вернулись на луг, когда танец коло уже завершался. Лука, сын Ивана, пробился сквозь толпу, чтобы поприветствовать их. Яркие одежды худощавого юноши никак не сочетались с задумчивостью на его лице. Лука с самого начала заинтересовался морскими людьми, жадно ловил каждую новость и даже спорил с отцом по поводу того, как с ними обращаться. Теперь, после смелого поступка Ванимена, он подошел к нему с восхищенной почтительностью.

— Здравствуйте, — произнес он, перекрикивая шум толпы. — У вас печальный вид, когда следовало бы радоваться. Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?