Александра Баркова - После пламени. Сборник

Едкий дым заставил его согнуться в удушье.

Маэдрос повис на цепи, опустив голову… когда увидел, что чёрная трещина прорезала камень под самыми его ногами. Скала снова содрогнулась, снова омерзительный дым заполнил лёгкие; нолдо отчаянно пытался вытолкнуть его из себя, и тут почувствовал, что падает сам, что опоры нет… Он изо всех сил вжался в скалу, позабыв о собственном стремлении к смерти…

Каменная лестница рухнула. Рухнула мгновенно, как не может обрушиться такая махина. Но это случилось. Клубы пыли медленно оседали в бездне.

Маэдрос ощутил, что под его ногами остался выступ шириною в полступни. Не более.

«Шагнуть в бездну! Вот она, смерть! — Не будь наивен. Эта цепь удержит тебя. И ты будешь висеть. Так — ты хотя бы стои́шь».

— Будь ты проклят, Моргот! Будь ты проклят!! — крик Маэдроса слился с гулом затихающего обвала.

На скальный выступ напротив прикованного нолдора бесшумно опустился крупный ворон, уставился прямо в глаза пленника и громко каркнул, как засмеялся. Взгляд у него был явно не птичий. Очень знакомый взгляд.

— Ты всё равно не победишь меня! — крикнул ему в лицо Маэдрос, в душе сознавая всю тщету своих слов.

Ворон, похоже, не счёл это утверждение убедительным. Зыркнул насмешливым чёрным глазом и принялся, не торопясь, очень тщательно чистить перья. Когда он закончил и вновь посмотрел на нолдора, в его взгляде не было и тени чуждого разума. Самый обыкновенный ворон.

Снегопад усилился. Птице это не понравилось, она захлопала крыльями, стряхивая снежинки, и улетела, оставив Маэдроса одного среди скал и клубящихся облаков.

Время остановилось.

Властелин неподвижно сидел в кресле, слегка наклонив голову к правому плечу и опустив ресницы. Один. Я тихо приблизился и остановился в четырёх шагах от него, дожидаясь, пока он закончит наблюдать и обратит на меня внимание.

Наконец Мелькор открыл глаза и выпрямился.

— Мальчишка почти сдался, Саурон,— Властелин невесело усмехнулся.— Он уже сорвался на крик. Вот дурачок!

— Он убил Рданга. И едва не сбросил в пропасть Ортага,— я невольно сжал кулаки.

— Я видел,— Мелькор сдвинул брови.

Он тоже не любил терять хороших бойцов. Очень не любил.

— Властелин, если тебе требовалось сломать пленника, это можно было сделать проще. И обойтись без жертв,— я шагнул вперёд, впившись взглядом в черные глаза Мелькора.

— Если бы я хотел сломать Маэдроса, я сделал бы это,— невозмутимо ответил Властелин.— Но он нужен мне для другого.

— Приманка?

— Нет, торг.

Я подумал, что ослышался.

— Торг? С… с Воплощёнными?!

— С сыновьями Феанора. Я намерен заключить с ними мир.

— Зачем?! — Забывшись, я почти выкрикнул это.— Нам ничего не стоит перебить их всех, как щенят! Аман может в любой момент снова напасть на нас, а ты тратишь драгоценное время на возню с эльфами!

— Аман не нападет,— спокойно возразил Мелькор.— И залог этого — те самые нолдор, которых ты предлагаешь уничтожить.

— Залог?…

— Именно. Валар прокляли этот народ и предоставили его судьбе. То есть,— Властелин улыбнулся,— мне. И тем самым отрезали себе путь в Эндорэ. Так что нолдор нужны мне, как щит против Валар, а Маэдрос — как щит против нолдор.

Он замолчал, откровенно наслаждаясь эффектом своих слов.

Так вот оно что! Я посмотрел на него с искренним восхищением:

— Властелин, ты воистину мудр!

И всё же была ещё одна мысль, которая не давала мне покоя. И я решился задать вопрос:

— Но Феанор? Он-то тебе зачем?

Мелькор ответил не сразу. Мне показалось, что он колеблется.

— Феанор мой друг,— сказал он наконец.

Видимо, разочарование отразилось на моём лице слишком явно. Властелин помрачнел.

— Он мой друг, Саурон,— повторил он настойчиво.— Кроме того, он мне нужен. Есть у меня один план…

Глаза Мелькора блеснули, совсем, как бывало в Утумно, когда его захватывала очередная идея, и у меня снова заныло в груди от тоски по былым временам. Впрочем, я всегда умел обуздывать чувства.

— Ты хочешь с его помощью всё-таки подчинить себе нолдор? — предположил я.

Властелин весело прищурился и качнул головой:

— Арду, Саурон.

Помолчал, улыбаясь чему-то, и повторил:

— Арду.

Стоять в карауле — дело скучное и утомительное. Часами всматриваться в серо-синий сумрак, подставляя себя злобному северному ветру, несущему холод, или ничуть не более ласковому западному ветру, несущему сырость.

Безрадостное дело — стоять в карауле.

Но в караул сейчас рвались все.

Всё войско.

Маглор еле удерживал их в лагере. Строительством укреплений удерживал.

Проклятая тишина. Проклятая неизвестность.

Последней вестью были обрывки осанвэ гибнущих соратников. О судьбе Маэдроса никто не знал ничего.

Самые дерзкие нолдор потом побывали на месте побоища и привезли оружие погибших.

Тела?

Не будем говорить, что было с их телами.

Нет, тела не привезли.

И Маэдроса не нашли.

Плохо искали? Или…

И вот сейчас весь Химлад вглядывается в сумрачный северный горизонт.

Хоть что-нибудь! Хоть какую весть! Всё, что угодно,— лишь бы не эта проклятая тишина!

Шабрук наслаждался жизнью. Правда, после первого гонга, когда вестовой передал ему и ещё нескольким парням приказ явиться к Властелину, у снаги чуть ноги не подкосились со страху. Но обошлось. Ничего страшного Великий не сделал. Рассказал, что требуется от орков, велел повторить. Шабрук справился с первого раза — он всегда был памятлив. Властелин внимательно выслушал, покивал, других парней отпустил, а смышлёному снаге распорядился выдать двойной паёк. Да ещё посулил такой же по возвращении. И порцию браги — а уж этакое счастье выпадало только командирам, да и то по большим праздникам.

А задание-то Великий дал и вовсе пустяковое, даже драться не надо. Проехаться до стана квын-хаев, передать послание ихнему старшему — Мыл-гыру и вернуться с ответом.

Шабрук важно ехал впереди небольшого отряда, одной лапой на всякий случай придерживая свёрнутый в трубку пергамент за пазухой.

Стоящие на горных отрогах нолдор даже не увидели — почувствовали приближение врагов. Врагов ли? От этих орков не шло волны ненависти. От них несло каким-то ещё не имеющим названия чувством. Нолдор невольно морщились, как от запаха мёртвого тела.

Потом это назовут словом «презрение».

— Они не биться едут,— тихо сказал Элеринг.

— Посольство? — прищурился Варгон.— Ещё одно?

— Возможно,— положил ему руку на плечо Тильсирвэ, командир этой заставы.

— Позовёшь Маглора? — вскинул взгляд Варгон.

— Для начала хоть увидеть их надо,— скривился Тильсирвэ.— В этом мороке едва ли что разглядишь…