Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

— Корвин, — нарушил молчание Ганелон, — я тут поразмыслил…

Я вздохнул:

— Да?

— Насчет сына Рэндома. Учитывая то, как здорово заживают ваши раны, я думаю, он мог выжить и все еще бродит где-то.

— Хотел бы я верить, что так оно и есть.

— Не слишком торопись с такими пожеланиями.

— Что ты имеешь в виду?

— Как я понял из ваших разговоров, он очень мало бывал в Амбере и мало общался с семьей, так как вырос в Ребма.

— Да, я тоже так думаю.

— Фактически, кроме Бенедикта и Льювиллы в Ребма, единственный, с кем он имел контакт, был тот, кто ударил его ножом.

— Блейз, Бранд или Фиона. Мне пришло в голову, что у него, вероятно, сложилось весьма искаженное представление о семье.

— Искаженное, — допустил я, — но, может быть, вполне оправданное, если я понимаю, к чему ты клонишь.

— Думаю, понимаешь. Допустим, что он не только боится семьи, но и имеет зуб на всю вашу компанию.

— Такое вполне возможно.

— Не думаешь ли ты, что он мог переметнуться к врагам?

Я покачал головой:

— Нет, если он знает, что они — орудие тех, кто пытался убить его.

— Но так ли это? Интересно знать… Ты говоришь, что Бранд испугался и попытался отказаться от какой-то там договоренности с шайкой Черной дороги. Коль они настолько сильны, то я хотел бы знать, не могли ли Фиона и Блейз стать их орудиями? А если это так, то не трудно представить себе, что Мартин будет искать выход, который даст ему не только возможность защищаться, но и власть над ними.

— Слишком много предположений, — возразил я.

— Враги, кажется, знают о вас слишком много.

— Верно, но у нас было несколько преподавателей, которые могли многое рассказать им.

— Могли ли они рассказать им все, что, по твоим словам, знала Дара?

— Это хороший вопрос, — признал я, — но на него трудно ответить.

Кроме случая с Текисами, немедленно пришедшего мне на ум. Однако я решил держать это при себе, чтобы выяснить, к чему он клонит, а не удаляться по касательной. Поэтому я сказал:

— Мартин едва ли способен рассказать им многое об Амбере.

Ганелон с минуту помолчал, а затем спросил:

— У тебя был случай проверить то дело, о котором я спрашивал тебя той ночью у твоей гробницы?

— Какое дело?

— Можно ли подслушивать с помощью Карт? — напомнил он. — Теперь, когда мы знаем, что у Мартина есть колода…

Наступила моя очередь замолчать, пока небольшое семейство минд-ток перешло дорогу, показывая язык.

— Нет, — наконец произнес я. — У меня не было случая проверить это.

Мы проехали немалое расстояние, прежде чем он произнес:

— Корвин, той ночью, когда мы вернули Бранда…

— Да?

— Ты говорил, что проверил алиби у всех, чтобы выяснить, кто же это тебя ударил. И пришел к выводу, что любому из них в тот момент трудно было бы выкинуть такой фокус.

— Да, — подтвердил я.

Он кивнул.

— Теперь ты можешь додумать еще об одном своем родственнике. У него может отсутствовать семейная ловкость лишь потому, что он молод и неопытен.

Мысленно улыбнувшись, я помахал рукой времени, границу которого перешагнул, вступая в Амбер.

Она спросила: «Кто там?», когда я постучал, и я ей ответил:

— Корвин.

— Минутку.

Я услышал ее шаги, а затем дверь распахнулась. На пороге стояла Виала — чуть выше полутора метров ростом и очень худенькая брюнетка с изящными чертами лица и мягким голосом. На ней было красное платье. Ее незрячие глаза смотрели сквозь меня, напоминая мне о тьме прошлого, о боли.

— Рэндом попросил меня передать, что он немного задержится, но беспокоиться незачем.

Она посторонилась и открыла дверь настежь. Я не хотел, но зашел. Я не собирался буквально выполнять просьбу Рэндома и рассказывать ей, что случилось, и куда он направился. Я намеревался просто сказать ей то, что уже сказал, и ничего более. Лишь когда мы поехали каждый своей дорогой, я сообразил, что именно означала просьба Рэндома: он попросту попросил меня сообщить его жене, с которой я успел обменяться не более чем полудюжиной слов, что он отправился искать своего незаконного сына, парня, чья мать Морганта кончила жизнь самоубийством, за что Рэндом и был наказан принудительной женитьбой на Виале. То, что этот брак оказался удачным, все еще изумляло меня. У меня не было ни малейшего желания выдавать груз неприятных новостей, и, заходя в комнату, я думал, как бы скорее уйти. Я прошел мимо бюста Рэндома, установленного на высокой полке в стене слева от меня. На самом деле я миновал его прежде, чем до меня дошло, что изображен был в самом деле мой брат. На противоположной стороне комнаты я увидел рабочий верстак Виалы. Обернувшись, я осмотрел бюст.

— Я и не знал, что вы занимаетесь ваянием.

— Да?

Оглядев апартаменты, я быстро обнаружил и другие ее работы.

— Здорово у вас получается, — похвалил я.

— Спасибо. Не присядете ли?

Я опустился в большое кресло с высокими подлокотниками, оказавшееся более удобным, чем оно выглядело. Она села на низкий диван справа от меня, подобрав под себя ноги.

— Не хотите ли что-нибудь поесть или выпить?

— Нет, спасибо. Я могу задержаться здесь лишь ненадолго. Дело в том, что Рэндом, Ганелон и я немного сбились с дороги по пути домой. В результате всего этого Рэндом и Бенедикт вынуждены были предпринять еще одно небольшое путешествие.

— Это надолго?

— Вероятно, на сутки, может, немного дольше. Если его поездка сильно затянется, он, вероятно, свяжется с кем-нибудь, через Карту, и мы дадим вам знать.

— Рэндом мне много рассказывал о вас.

Я улыбнулся.

— Вы уверены, что не хотите перекусить? Это будет нетрудно устроить.

— Он рассказывал вам, что я всегда голоден?

Она рассмеялась:

— Нет. Но если у вас было столько приключений, то, я полагаю, времени на еду просто не осталось.

— Тут вы почти правы. Ладно, если у вас завалялся лишний кусок хлеба, это будет кстати.

— Прекрасно! Одну минутку.

Она вышла в соседнюю комнату. Я воспользовался случаем, чтобы от души почесать кожу вокруг раны, где внезапно ощутил убийственный приступ зуда. Я принял ее гостеприимство по этой причине, а частично из-за того, что я действительно проголодался. Лишь немного позже до меня дошло, что она все равно не могла видеть, как я набросился на свой бок. Ее уверенные движения и лишенные колебаний манеры не давали повода ощутить ее недуг. Меня порадовало, что она была способна так отлично нести свое бремя. Я услышал, как она напевает мотив «Баллады о бороздящих воды», песню великого торгового флота Амбера. Амбер не был знаменит своей промышленностью, да и сельское хозяйство не было его сильной стороной. Но наши корабли плавали по Отражениям, курсируя везде и всюду, торгуя всем, чем угодно. Почти что каждый амбериец, неважно, знатен он или нет, проводил некоторое время на флоте. Особы королевской крови издавна прокладывали торговые пути. А за ними следовали по всем морям и океанам капитаны, для которых плавание стало профессией. В минувшие времена и я занимался этим делом, хотя мое участие никогда не было столь плодотворным, как участие Жерара или Каина. На меня произвели огромное впечатление силы глубин и дух людей, пересекавших их. Через некоторое время вошла Виала, неся поднос, на котором были хлеб, мясо, сыр, фрукты и кубок красного вина. Она поставила его на стол.