Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Пробуждение мое было таким же мгновенным. Я с трудом сел на своем каменном ложе и принялся растирать онемевшие за ночь руки и ноги. А придя в себя, слегка перекусил, хлебнул из фляги воды и был готов продолжить свой путь. Рассвет едва брезжил. Впереди меня ждал долгий и трудный день, полный неизведанных опасностей. Завязывая походный мешок, я вспомнил, как Дагона говорила, что расходовать припасы надо очень бережно и расчетливо, чтобы их хватило надолго. Там, где хозяйничает Тьма, нельзя прикасаться даже к самой соблазнительной пище, иначе попадешь во власть злых сил.

Я углубился в каменный лес, на который смотрел вчера только издали. Каменные столбы стояли без всякой системы и порядка, словно и вправду здесь когда-то росли деревья, которые потом окаменели. А верхушки с ветками обломились, оставив только странные каменные стволы. Я невольно посмотрел вниз, на землю,— уж не лежат ли там сломанные сучья? Но на каменной поверхности ничего не было. Подул ветер, и я ясно услышал шум листвы. Стоило зажмуриться, и начинало казаться, что стоить посреди зеленой рощи, полной живых шелестящих листьев. Но как только я их открывал, со всех сторон меня обступал тот же самый безжизненный и холодный камень.

Ветер крепче не стал, но невидимая листва шумела все сильней. Вскоре к ее шуму присоединились чьи-то вопли и стоны, словно скорбящие всех времен оплакивали своих мертвецов. А еще через некоторое время все это сменилось совсем другими звуками, чем-то вроде слов на неведомом мне языке. Но я, в отличие от того, кто откликнулся на мой призыв тогда, на равнине, ничего не ответил. Верилось, что слова эти произносил Кто-то в мире, смежном этому. Я настолько сильно ощущал чье-то зловещее присутствие, что упал, а вернее сказать, был повержен на колени. Страшно было подумать, с чьих уст могли срываться эти слова.

И вдруг дверь в тот другой, могущественный мир захлопнулась. Больше не было ни шума ветра, ни шелеста листвы, ни скорбных воплей — полнейшая тишина царила в каменном лесу. Потрясенный, поднялся я с колен и пошел дальше по каменной тропе. Но она вскоре оборвалась, и я остановился в раздумье, что же теперь делать, куда идти. Оглядываясь по сторонам, я видел одни только камни и ничего, кроме камней. И вдруг на этом безжизненном сером фоне мелькнуло яркое пятно. Это был голубовато-зеленый шарф. Казалось, его обронили совсем недавно, может быть, даже только что. Я поднял его, он был такой тонкий, шелковистый, что цеплялся за мои шершавые, покрытые рубцами пальцы. Женщины Долины набрасывали такие шарфы по вечерам. Такой шарф был на плечах Каттеи в тот вечер, когда на пиру она весело смеялась с Динзилем.

Я понимал, что посылать мысленный зов здесь нельзя — меня могут обнаружить. И все-таки не удержался, изо всех сил мысленно позвал сестру:

— Каттея! Где ты? Каттея! Отзовись!

Теребя в руках легкий шелк, я с нетерпением ждал ответа. Тишина... Точь-в-точь похожая на ту, которая воцаряется после того, как все ушли, и дверь захлопнулась. Я продолжал звать, но ответа не было. Что же случилось? Что произошло? Я был уверен, что шарф здесь потеряла Каттея, и сунул его за пазуху в расчете на то, что с его помощью мне все-таки удастся установить с ней связь. Он принадлежал сестре, это ее вещь, и она может для нее стать точкой притяжения.

Но в какую сторону ушла отсюда Каттея? В Долину она, конечно, не вернулась. Дорога, по которой я пришел, здесь обрывалась. Значит, сестра прошла дальше между этих каменных столбов. И мне ничего не остается, как отправиться следом за ней. Я вошел в каменный лес, но так как дороги не было, то вскоре я потерял всякое представление о направлении. В какую бы сторону я ни направился, покружив бессмысленно среди каменных стволов, вновь приходил к тому же самому месту, где нашел шарф сестры. Что делать? Я сел и задумался. Это место заколдовано — вот к какому выводу я пришел. Здесь все так странно, так обманчиво. Путаница каменных стволов, их одинаковость сбивала с толку, завораживала, мешала думать. И я закрыл глаза.

А потом вспомнил далекие дни, проведенные в Лормте над древними рукописями. В Эсткарпе считалось, что ни один мужчина нс способен овладеть колдовской силой, поэтому ветхие свитки не охранялись. А они и вправду были полны иносказаний, ссылок на разные неизвестные предметы, так что непосвященным было просто не под силу разобраться во всех этих премудростях. Я же листал древние свитки и фолианты только потому, что хотел узнать, где мы можем спрятаться от Колдуний, и почти не замечал того, что мне так могло бы пригодиться сегодня. А ведь там было столько тайных сведений! Кое-что, правда, запомнилось, можно сказать, само по себе, безо всякого усилия с моей стороны. Так, я запомнил слова, вызвавшие ответ. Но зарекся когда-нибудь прибегнуть к ним опять. Однако что же еще могли нечаянно подсказать мне древние свитки?

Я постарался воссоздать в памяти картину их чтения. Перед моим мысленным взором возникла пожелтевшая от времени страница, испещренная устаревшими письменами, от которых веяло тайной. Кое-что мне тогда все же удалось прочитать. Может, все-таки воспользоваться Знанием, которое я оттуда мимоходом почерпнул? Но вопрос: есть ли во мне Сила и сколько ее? А что, если от отца я все же унаследовал Дар? И в отличие от остальных мужчин-эсткарпцев он у меня есть?

Я достал шарф Каттеи, который лежал у меня на груди, скатал тонкую ткань в жгут — получилось что-то вроде витой веревки, потом связал концы и положил на плоскую скалу. На сером камне передо мной лежало яркое голубовато-зеленое кольцо. Я смотрел на него, собирая воедино всю свою волю. Несколько строчек на древнем пергаменте и неодолимое стремление к цели — больше у меня ничего не было.

Каттея... И она встала перед моим мысленным взором, может быть, не совсем такой, как в жизни, но такой, какой я любил ее. Я собрал всю свою энергию, все силы и сосредоточился на этом ее образе. Я старался увидеть мою Каттею в середине яркого кольца. Кто я? И что могу? Сейчас я узнаю это!

Я плавно провел несколько раз над кольцом руками, негромко вымолвил три заветных слова и, затаив дыхание, стал ждать — что будет? Вот голубовато-зеленый круг сдвинулся с места, вот одна его сторона медленно поднялась вверх, а другая теперь опиралась о камень. Он стоял передо мной на ребре. Затем зеленовато-голубой обруч дрогнул и покатился в глубь каменного леса. И я отправился вслед за своим проводником.

Яркий обруч не спеша катился по окаменевшему лесу, и мне казалось, что мы с ним ходим по кругу среди безжизненных каменных стволов. Но я упрямо шел за ним, не желая отказываться от своей надежды во что бы то ни стало пройти через это заколдованное место. Когда приходилось идти навстречу солнцу, мне вдруг вспомнилось старинное поверье: если твоя тень у тебя за спиной, то сзади могут подкрасться злые силы. Но я отгонял эти мысли, не похоже было, чтобы в этом лесу обитало Зло. Просто эту каменную чащу воздвигли на пути у людей непосвященных, забредших сюда случайно или просто чужих. Его назначение запутать, отпугнуть, не пустить дальше. Наконец зеленый обруч вывел меня из каменной путаницы стволов на неровную каменистую площадку, сглаженную временем, дождем и ветрами. Здесь он, покачиваясь, замедлил свой бег, словно сила, катившая его, постепенно таяла.