Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Моховуха пристально смотрела на меня, и я не стал отводить своего взгляда.

— Друг...— прошептала она, словно ветер прошелестел среди свисающих с веток моховых бород.— Друг...

Моховуха умолкла и долго стояла, не отрывая от меня взгляда. А потом, словно сняли, наконец, крепкие запоры и настежь распахнули двери — ко мне хлынули ее мысли.

— Кто ты, идущий по следу через мхи? Куда идешь? Откуда?

— Я — Кемок Трегарт, пришел из-за гор,— ответил я, но тут же сообразил, что она не понимает, о чем я говорю, и добавил: — Из Зеленой Долины.

На этот раз моховуха поняла. Она что-то прошелестела — я не понял, что, но теплый поток успокоенности мягко коснулся меня и обрадовал. В ее шепоте-шелесте я различил древнее магическое слово, веками оберегавшее людей от злых сил,— ютаян.

— Ютаян...— повторил я вслед за моховухой, чтобы показать, что, вот, говорю это магическое слово и меня не поразит за это гром.

Моховуха подняла вверх ладони, они плавно заколыхались в такт движениям моховых гирлянд, которые раскачивал над нашими головами ветер. И сразу же моховые путы распались, отодвинулись от меня. Теперь я просто сидел в гнезде из мха»

— Пойдем! — прошелестела моховуха и поманила меня рукой.

Я поднялся, и она отшатнулась, должно быть, ее испугал мой рост. Закутавшись в свои серые волосы, как в плащ, она пошла-поплыла между двумя рядами пылающих лесных свечей. А я двинулся за ней. Лесные огни освещали нам дорогу, но в стороне от нее по-прежнему было темно. Значит, до рассвета еще далеко, подумал я. Мы шли, и лесные светильники отступали все дальше и дальше в стороны, тускнели. Боясь потерять свою провожатую, я ускорил шаг. Хотя моховуха была низенькой и коротконогой, шла она очень быстро, и я едва поспевал за ней.

Лес становился все гуще, а моховые пологи, свисающие с деревьев, все длинней и тяжелее. Местами они висели так плотно и были такими тяжелыми, что ветру было уже не под силу всколыхнуть их, стронуть с места. Совсем как стены, подумалось мне. Может, мы идем мимо чьих-то жилищ? И действительно, моховуха вдруг отодвинула один из пологов в сторону и жестом позвала меня за собой. Я вошел в просторный шатер из мха, посреди которого возвышалось огромное дерево. Ствол его был аккуратно очищен от коры и снизу доверху усажен горящими лесными звездами. Казалось, это пылает большой костер, свет от которого освещал весь шатер. На полу пружинил под ногами пушистый моховой ковер, на котором сидели — кто? Радушные хозяйки? Мои судьи? Спасительницы? Враги? Пока что я этого не знал. Все моховухи были очень похожи на мою провожатую, и я решил, что они «сестры. Та, что восседала у светящегося ствола, жестом повелела мне сесть. Я скинул на пол свой походный мешок и опустился на моховой ковер.

Моховухи долго и молча рассматривали меня своими большими глазами. Потом та, что, видимо, была здесь главной, представила мне всех с той церемонностью, которая, как я заметил, была свойственна всем жителям дальних окраин Эскора.

— Фуузу,— прошелестела она,— Ферув, Фроно, Фингри, Фубби.

В шатер, как я понял, меня привела Фубби. Затем главная моховуха спросила:

— Кто ты?

— Кемок Трегарт,— ответил я коротко и добавил, как это было принято у нас в Зсткарпе: — Мир твоему дому, Фуузу, и твоим сестрам, и всему роду, и пажитям и стадам.

Может, моховухи и не все поняли, но добрый смысл пожелания был им ясен. По знаку Фуузу моховуха, сидевшая от нее справа, налила из каменного кувшина в деревянную чашу какой-то жидкости, коснулась ее губами, а затем передала мне.

Дагона предупреждала меня, что в незнакомом месте пить и есть очень опасно. По разве мог я отказаться от чаши гостеприимства? Жидкость была горьковато-кислой. Радуясь про себя тому, что не нужно пить чашу до дна, я пролил несколько капель на пол, желая процветания этому дому и этой земле. Выполнив таким образом общепринятый в Эскоре обряд, я поставил чашу на колоду и обернулся к Фуузи.

— Зачем ты пришел в страну мхов, Кемок... Трегарт? — Имя мое звучало для нее непривычно и она чуточку запнулась, произнося его.— И куда ты держишь путь?

— Я ищу ту, которую у меня отняли, и след привел меня в этот лес,— отвечал я прямо.

— Здесь были те, что появились и ушли.

— Куда ушли? — спросил я с волнением.

— Этого мы не знаем,— покачала головой Фуузу.— Позади себя они оставили колдовскую завесу. Никто не сможет поднять ее, чтоб последовать за ними.

Я впервые слышал про колдовскую завесу и не знал, что это такое.

— А девушка с ними была? — еаросил я Фуузу с надеждой. Фуузу перевела взгляд на Фубби:

— Пусть она скажет, это она их видела.

— Да, девушка была,— послушно ответила Фубби,— и еще один из Великих.

— Один из Великих? — удивился я и подумал: неужели Каттею увел не Динзиль, а кто-нибудь из врагов?

— Я сразу поняла, что девушка из Светлых,— между тем продолжала моховуха.— Но ее окружали только Темные. Они пронеслись здесь, как буря, и сразу же вслед за ними опустилась колдовская завеса...

— Но в какую сторону они поехали? — в нетерпении перебил я бедную Фубби.

И Динзиль опасен, лихорадочно соображал я, но если Каттею пленили. Темные, дорога каждая минута. Теперь моим врагом становилось даже время.

— Показать-то я могу,— вздохнула моховуха,— да ты не сможешь пойти за ними.

Но я не поверил ей. До сих пор мне все удавалось, ».потому я был до смешного самоуверен. А слова «колдовская завеса» были для меня пустым звуком.

— Он должен убедиться в этом сам,— сказала Фуузу,— покажи ему!

Я распрощался с моховухами и вышел из шатра. Свечи погасли, и больше не озаряли наш путь. Было темно. Но Фубби вела меня куда-то, взяв за руку, как ребенка. Ладонь у нее была теплая, сухая и шероховатая, словно древесная кора. Бее нее я, конечно, заблудился бы. Мы шли, словно слепец с поводырем. Но вот забрезжил рассвет. Да и лес поредел. Как бы то ни было, а идти стало легче. Пошел дождь, но мох впитывал влагу, как губка. На оголенных участках земли я увидел отпечатки копыт рентана. Это значило, что я опять вышел на след похитителей Каттеи.

Но вот лес кончился. Мы с Фубби теперь шли по следу сквозь густой и колючий кустарник. И когда наступило утро, он привел нас к очень странной, совершенно отвесной и черной скале, которую наискосок пересекала широкая красная жила. И самое удивительное было в том, что след похитителей Каттеи уходил прямо в черный камень, хотя не только входа в скалу, во даже маленькой трещины не было видно на ее гладкой поверхности. Каменная стена была сплошной.

Я стал колотить по ней кулаками, пробовал даже толкнуть, но она оставалась такой же неподвижной и твердой, войти в нее было невозможно. Вопреки разуму следы, которые уже начинал стирать дождь, уходили прямо в этот неподатливый камень. И оглянулся на Фубби и увидел, что она смирно стоит сзади, закутавшись в плащ из собственных волос, а дождевые капли одна за другой стекают вниз по ее длинным серым прядям. Из них выглядывало только ее маленькое плоское личико. Фубби терпеливо наблюдала за моими бесплодными попытками сладить с неприступной скалой, но в ее больших глазах я прочитал добродушную усмешку.