Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

Во время короткого привала они перекусили сытным козьим сыром и вяленой говядиной, изготовленной по старинной методе, верно, потому дубовой и безвкусной. Дали небольшой роздых коням и снова продолжили путь. Двигаться по сугробам, что наросли за последние дни, становилось все труднее, а небеса и не думали расходиться, неторопливо засыпая Ретский лес. Мороз еще прибавил, приходилось укутываться плотнее, поддевать вязаные шерстяные рубахи и мерзнуть во время ночевок. Скорость передвижения заметно упала, и то не вина лошадей, еле пробиравшихся по высокому снегу, невыспавшиеся люди уставали от бесконечного леса, старались прикорнуть во время пути, да не удавалось, лошади путали, вздрагивали, выискивая пути продвижения через темный, негостеприимный бор, коему ни конца, ни края, который поглощал все звуки, и что смыкал кроны и стволы все ближе, будто намереваясь всеми силами противостоять пришлецам – неважно кто они и куда направляются.

Через три часа после остановки, они наткнулись на дорогу, пересекавшую лес с севера на юг. Магистр глянул на карту – путь вел из Дамагара, самого северного города Рети, в Метох, незадолго до столицы разделяясь надвое. Одна дорога шла в сам город, другая же огибая озеро, прокладывала путь к небольшим поселениям у моря, возможно, именно ей и стоит воспользоваться. Острожный Ремета покачал головой, но прочие воспряли духом. Чем тащиться по лесу, теряя часы и дни, уставая и замерзая, лучше уж рискнуть и продвинуться как можно дальше и быстрее, только перед селениями уходя в непролазную чащобу. Так их никто не заметит, ведь по тракту мало кто ходит, тут больше звериных следов, нежели человеческих, а раз уж боязливые звери столь вольготно чувствуют себя на хоженом пути, так и им не пристало хорониться и бояться всякого куста.

Особо напирал Врешт, больше всех уставший от холода и не один раз свалившийся с лошади, задремывая. Боялся и Узашлив, у которого имелось куда более отчетливое и ясное возражение – едва не охромевшая от кротовины кобылка снова могла попасть в неведомую яму. До Метоха больше полутора сотен миль, лучше отправиться торным путем.

Ремета сдался, когда магистр посчитал, во сколько дней им обойдется блуждание по лесам, как долго будет дожидаться их монах, и дождется ли вообще. Кто знает, если они не придут днем позже назначенного срока, сможет ли он явиться еще хоть раз. Схимник ругнулся, но кивнул, отряд выехал на дорогу. И тут же бросился обратно, едва только молодой загдиец услышал глухой топот копыт многих всадников.

Спешились торопливо, легли, заставили лечь и лошадей, закрыв морды. Мертвец немедля вспомнил подобное же приключение три года назад, он с Дориношей, первым и истинным носителем этого имени, вел княжича на коронацию в Тербицу. Отряды Бийцы тогда часто пересекали их путь, не один раз приходилось прятаться по оврагам и колкам, чтоб не быть замеченными дозорами. Вот и сейчас, стоило залечь, как на дороге появилось человек сорок конных, нестройными рядами проносившимися в сторону Метоха. Кони у всех разные, кольчуги и оружие тоже. Отряд, верно, ни разу прежде не собирался, не готовился к боям, не проходил подготовку, по тому, как держались в седлах люди, можно понять, сколь случаен оказался набор: многие едва усиживали на конях, безмерно устав во время перехода, который казался им сущей пыткой. Кони так же хрипели, морды пенились неимоверной усталостью, глаза закатывались, зубы грызли удила. Отряд сильно растянулся, пришлось ждать долго, пока последние, отстающие почти безнадежно, проедут, и дорога освободится от неумелого воинства ретичей.

Прождав еще час и не услышав более топота, решили выехать снова.

– Следующий такой отряд мы сами разнесем, – веско подвел итог обычно молчавший Лонгин. – За него сойдем, если что, при встрече с другими скажем: приняли бой и сумели спастись. Я вижу, ретичи не особо заботятся об отстающих.

– Я вижу, ты не особо говоришь на ретском, – тут же оборвал его Ремета. – Среди вас всех его знаю только я. И что, я похож на славного конника? А Маля, или ты про нее напрочь забыл?

– Нам важно быстро проскочить тракт, обойти деревни и поселения на дороге. Их немного, – центурион тоже смотрел карту, – охрана не высовывается за заборы, посты и засеки вряд ли установлены так далеко от столицы. Женщину они не увидят. Как и тебя, почтенный. Тем более, если отряд шел в Метох, его главная цель – накопление сил. Не знаю, почему, но если начинают сгонять даже таких воинов, обнажая окраины, готовится что-то очень важное. Возможно, у них неприятности в самой столице.

– Неприятности это мы, – недовольно морщась, молвил схимник.

– Не думаю, почтенный, – отвечал центурион. – Иначе нас искали бы и попытались уничтожить на подступах, как можно дальше. Плохого воинства у Рети хватает, ты о том сам говорил. А хорошее они стерегут в крепости.

– Верно сказано, – встрял маг, – именно что стерегут. Воинам моего ордена никогда не доверяли, ведь они служили другому богу, и неважно, что оставались в душе верны прежнему. Зато те в любой миг готовы как угодно доказать преданность. И это меня настораживает.

– А орда ретичей – нет? – хмыкнул Мертвец. И повернулся к Ремете. – Нам пора двигаться, почтенный, и либо по дороге, либо поперек, но стоять тут мы никак не можем.

– Верно… не можем, – пробормотал схимник. – Двинемся за отрядом, пусть и небыстрым. Не нравится, что они так спешат в столицу. Как бы не были их дела божескими.

– Пахолика они не боятся, а следовало бы.

– Пахолик сперва пойдет на Тербицу или в Опаю, но уж никак не к ним. Это после, если обуздает страну, тогда отомстит за позор у стен крепости, но никак не раньше.

– Скажи, что тебе нравится это. Кривия второй раз будет разорена, только теперь не с юга, а с севера. По тем же людям пройдет новая война, а они едва передохнули…

– Да плевать, нам надо до меча добраться.

– Если б ты подождал полчаса, я успел положить Пахолика, и тогда не пришлось ждать его орды.

– Если б я подождал, тебя могло не стать. Нет уж, одного раза мне хватило. Запомни это раз и навсегда, наемник, я определил твою судьбу, я ей и распоряжаюсь. Всем здесь я определил судьбы, все это помнят, ты только дерзишь и грызешься, – Мертвец хотел ответить, но раздумал, впрочем, Ремета еще раз напомнил ему, кто он и по чьей воле еще здесь, в поднебесном мире. Наемник повернул лошадь и ударив каблуками, поспешил прочь по дороге в Метох. Отряд, нежданно получивший нового начальника, двинулся за ним. Последним, ругая наемника, ехал Ремета, впрочем, к нему вскорости подъехала Маля – разошедшийся сын божий затих едва не в один миг. Потом что-то ответил ей, та кивнула, схимник поспешил к магистру. Начал долгий разговор с ним, оба подотстали, чтобы прочие не расслышали слов, Лонгин посоветовал обоим не тормозить отряд, вдруг какой другой, попрытче прежнего, следом идет.