Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

– Почтенный, ты можешь явить чудо, ты постоянно этим занимался последние дни – отчего сейчас мы должны пробиваться через снега и вот теперь посты ретичей? – спросил центурион. – Нет смысла поднимать тревогу, надо либо перекинуть нас сразу на остров, либо отойти.

– Я не могу перекинуть никуда, ничего не могу – брат сразу узнает, кто шебуршится в его землях, все поймет, и на нас бросят армию. Или пойдет разбираться сам, показывая, кто здесь хозяин. Это его земли, уже тысячи лет, тут каждая травинка может выдать.

– Сейчас нет травы, – вмешался языкастый Мертвец. – одни сугробы.

– Ты понял, о чем я. Если я произнесу заклятье, перенесу вас или еще что-то сделаю, мы пропали.

– Я полагаю, мы и так пропали, – холодно отрезал Лонгин. – Вилять меж собирающимися армиями смерти подобно. Если орды двинутся на север, как раз в пределы загдийцев и на тракт, которым завладел Урмунд, то собираться всей армии надлежит в том месте, где нас будет ждать монах. И либо его сыщут, либо нас.

– Зачем господу идти на север? – спросил Узашлив. Ремета пожал плечами.

– За чем угодно. Загдийцы давно воюют с ретичами…

– С ретичами воюют венеды, почтенный, – тихо отвечал молодой человек. – Ты нас все время путаешь. Да, дикари, но разные. Венеды прежде занимали Ретский лес, пока сами ретичи не истребили и не изгнали остатки через море. Через шесть столетий, то же сделали прибывшие из Эльсиды переселенцы.

– Ты так хорошо знаешь историю чужого племени, – хмыкнул Врешт.

– Племен. Как и загдийцы, венеды – союз племен. Нас много и мы разные. И вместе воюем с вами… или миримся как недавно. Или снова воюем, как с Пахоликом во главе. У него в армии немало венедов.

– Значит, можно пойти на хитрость, – тут же встрял Лонгин. – Можно попытаться заманить хотя бы часть армии Пахолика в Реть. Тем более, почему бы тому не пройти коротким путем через государство, как он думает, не способное дать ему отпор, но в котором его воины насладятся кровью. Мертвец, ты сможешь стать приманкой?

– Пахолик полагает что Мертвец на этот раз убит. Вытаскивая его из подвалов, я обрушил потолок, чтоб убедить…

– Вот уж вряд ли, – произнес сам наемник. – Если Пахолик не увидит тела, он по-прежнему будет считать меня живым и утроит охрану. В лучшем случае, будет хуже спать, – прибавил он, помолчав.

– А если узнает, что его враг в Рети, может послать легион, или на что делится его армия, а сам потом поехать за головой. Мы так двух зайцев убьем разом.

– Меня, Лонгин? – усмехнулся Мертвец?

– Пахолика, почему нет? Но если и не убьем, то благодаря господу, сильно проредим его воинство. Пока враги крысятся, нам останется только стоять в сторонке и ждать, а после…

– После не будет. Бог войдет в силу, и тогда…

– Ремета, и что тогда? Что он в виде змия? Да, страшный, ты говорил, может достигать в высоту холки лошади, а в длину десяти саженей.

– Ты забываешь, Мертвец, что это бог. Он может перемещать свое тело как угодно – хоть летать, хоть бежать со скоростью шквала, хоть плеваться огнем, хоть ядом, метать молнии и говорить так, что враги будут умирать от единого слова, а рабы пойдут на любую смерть ради него. Убить его тело можно, но для начала придется к нему подойти. Да и само убийство ничего уже не решит, ретичи пойдут за чудесами и гласом. А прочие будут бежать прочь. Армия ему нужна не для силы, а для количества.

– Ты умеешь успокоить, – зло буркнул Врешт. Магистр, доселе молчавший, хотел что-то произнести, но внезапно махнул рукой и стал укладываться. Лагерь потихоньку замолк. Наутро, позавтракав не разводя костра, товарищи собрались и медленно двинулись на запад. Очень медленно, как бы ни старался подгонять их отшельник. Даже Маля, прежде поддерживавшая старца во всем, теперь осмелилась возразить.

– Я не могу вселить то, чего во мне не осталось, сударь, – робко произнесла она, потупившись. Ремета резко повернулся к ней, рука поднялась, но тут же опустилась. – Можешь делать со мной или с моими, что угодно. Я мало чем смогу помочь тебе.

– Ремета, ты берешь заложников? – Мертвец захлопал в ладоши. – Какая прелесть.

Отшельник зло отчитал наемника, затем, сбавив тон, попытался оправдаться, увы, стало хуже. Лонгин потребовал разведать окрестности, вот хотя бы магистра послать, его магия воздуха для бога огня неинтересна, иначе подставлять весь отряд нет ни единого смысла. Командиру пришлось согласиться, отправить вперед мага. После чего центурион остановил отряд, велев всем сойти с дороги и ждать. Не зря, через час с небольшим мимо проехал разъезд ретичей. Конечно, немного, всего-то десяток вояк, одолеть которых – хватит и одного из наемников. Вот только следы останутся. Снег с утра прекратился, облака немного поднялись, мороз, крепчавший всю ночь, начал потихоньку отходить, хотя по-прежнему колол щеки. Наконец, вернулся магистр.

– Впереди две засеки, одна, верно, просто отдыхающие воины, отставшие от своих, другая похожа на разбойников, но тоже движется к столице. Первую я ослепил, так что можем двигаться до развилки спокойно, со второй разобраться не составит труда.

Лонгин зло сплюнул.

– Ты вообще зачем ездил? Магию проверить? Надолго их ослепление? Мимо тебя проезжал разъезд? Нет? Подумай сам, что было, встреться разъезд со слепыми товарищами, – и тут же резко – Едем до развилки и на месте уже разберемся.

– Будет потеха? – оживился Врешт. Центурион улыбнулся.

– Постарайся не усердствовать. Нам трупы придется укрывать. Почтеннейший, ты можешь спрятать нас от глаз засечников? – колдун покачал головой, но вот Маля согласилась, да она попробует, но совсем на короткий срок, так что идти придется на рысях.

– Побереги мою женщину, я же с ней, нормальной, жить хочу, – щеки ведуньи порозовели.

– Врешт, милый мой сударь, но если я стану твоей женщиной, я же не перестану оставаться для всех. Это моя работа, и она мне нравится. А на твои доходы, про которые ты рукой махал, мы семью не построим. А мне хотелось бы, – неожиданно серьезно закончила она. Все расхохотались. Молотобоец побелел, полез чесать кулаки, однако, его и в этот раз ловко перехватил центурион. В медвежьей хватке Врешт быстро остыл, попросил освободить, а затем произнес:

– Я ж вижу, кого ты покрываешь. Только зря, она моя женщина, чтобы кто ни думал.

– Прежде всего, вы мои воины, – рявкнул Ремета. – Исполните уговор, тогда и разбирайтесь сами, как знаете. А пока…

– Разъезд! – шикнул Узашлив. Собравшиеся было выбираться на дорогу тотчас вернулись, укрываясь от посторонних взглядов. Ретичи возвращались, только теперь они были настороже, держа в руках обнаженное оружие и пристально посматривая по сторонам. Ехали медленно, настолько, что Мале пришлось на всякий случай использовать защитное заклинание.