Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

– Я слышал эту легенду еще в детстве. Всегда плакал, когда мне ее мама читала. Лет в пять, наверное. Только имя женщины, оно было другим.

– Шестьсот лет назад эту историю переписывали и пересказывали на разных языках. Конечно, имена менялись. Менялись и города и страны. Я одна бродила и искала любимого. Пока однажды не поняла, что он полюбил другую и ушел в небытие с ней – чтобы уже никогда не возвращаться к жизни и не тревожить меня. Возможно, он хотел поступить как лучше, даровать и мне покой, но я продолжала воскресать. Даже убив себя, я возрождалась на следующее утро, младенцем в какой-то другой или в этой же стране. Я взрослела, зная, кто я, зачем пришла в этот мир, и… это преследует меня слишком долго, наемник. У меня нет больше сил так жить, а потому я взмолилась о помощи к громовержцу, и тот выслушал и пообещал помочь мне, если я помогу ему.

– Ты хочешь уйти сразу, как мы сделаем дело?

Маля пожала плечами.

– Мне нечего больше ждать.

– Наверное, я скажу глупость, но может быть ты побудешь здесь еще немного? Не ради меня, я сам пришел за тем же, но ради другого.

– Вы все хорошие люди, что ты, что Врешт, что Узашлив или Лонгин. Даже магистр по-своему обходителен и приятен своим железным упорством. Но сколько же можно, наемник? Я сбилась со счета веков, неужто я прошу так много? Да и потом, – вдруг торопливо добавила она, – Если я задержусь, громовержец может отказать. И что тогда? Вечно скитаться, помня все предшествующие жизни, как одну?

Он замолчал. Потом произнес тихо.

– Я думал, что один такой, даже гордился своей особостью. Способностью все время умирать и зачем-то возвращаться к жизни. Четыре раза уже. И каждый раз с болью, мукой, страхом, отчаянием. Но ты…

– Ты тоже уйдешь? – ее голос дрогнул. Мертвец покачал головой.

– Не сейчас. Я обязался привести Сиромаха его родным. Когда-нибудь после. Как получится. У меня ведь другой способ желанной смерти.

– Постой, – произнесла женщина после долгого молчания. – А если бы ты умер тогда, во время схватки с охраной Пахолика? Не дотянувшись до него мечом, он бы стоял пред тобой, истекающим кровью, пронзенным десятком стрел, смотрел, невредимый, на побежденного врага, и смеялся над тобой. Что тогда? Это все равно желанная смерть?

Он задумался. Потом пожал плечами.

– Наверное, – произнес, наконец, наемник. – Ведь все земное ушло бы, а я вернулся к той, с которой не виделся так долго.

– Да хранит тебя богиня, – едва слышно произнесла Маля, бережно снимая шапку и касаясь его головы.

– Спасибо, – пробормотал Мертвец, отводя взгляд. Узашлив снова свистнул, откуда-то издалека, заметив на дороге новый разъезд.

К ночи они продвинулись еще на десяток миль, можно сказать, повезло. Маля измучилась, загораживая отряд от мелькавших всадников. В темноте движение только усилилось, дозоры с факелами сопровождали то пеших, то конных, движущихся в разных направлениях, но за одним и тем же – сыскать себе силу и славу господа, причаститься духом его. Отряду пришлось обходить немало разбитых лагерей, воинство даже не выставило дозоры, да и к чему они, ведь столица рядом, а защитников великое множество. Попутно встречались и паломнические стоянки, поближе к военным, но все одно сами по себе. От них слышались песнопения или звуки рожков. К полуночи все утихло, отряд, отошедший в глубь леса, нашел и себе место для ночлега. В темноте перекусили мороженым мясом и сыром, закутавшись, забылись сном. Никто не спорил, не ссорился, не желал тратить бессмысленно силы. До света подлявшись, поспешили к дороге.

Лонгин вышел вместе с Узашливом и почти тотчас вернулся – движение не прекращалось. До места назначения оставалось всего ничего, меньше пятнадцати миль, но пройти их казалось немыслимым. Ремета молча спешился, взял лошадь под уздцы и двинулся вдоль дороги, остальные двинулись следом. Узашлив иногда выглядывал на тракт, но лишь для того, чтобы немедля вернуться. Лишь к полудню движение прекратилось, им удалось проехать еще несколько миль. Снова остановились, на этот раз остроглазый загдиец снова кого-то заметил.

Мертвец отвел Ремету в сторону, подальше от чужих глаз и ушей.

– Мы влезли в мышеловку, – произнес он. – Пытаться уйти без толку, надо тебе, громовержец, открываться.

Если собеседник и не ожидал подобных слов, то виду не подал. Долго смотрел в лицо наемнику, разглядывая мельчайшие детали, чуть скривив рот, наконец, произнес:

– Как давно ты это понял?

– Как ты заговорил о брате. Еще в городе. А после слов Мали…

– Она тебе рассказала обо мне?

– Нет. Мне жаль, что ты так поступил с Реметой, громовержец. Он хороший человек, хоть и твой сын.

– Ты от него заразился.

– Мне его не хватало уже, когда ты явился в образе отшельника и встал на моем пути в вечность. Что ты думаешь делать, боже?

– Я снова использую тебя, Мертвец, – отвечал тот устами Реметы. – Мне нужен твой друг – Жнец душ. Никто, кроме тебя, из нашего отряда не сможет призвать его на помощь так скоро, как это нам необходимо.

– Тебе, громовержец. И я не хочу пожертвовать своим единственным другом, ради прихоти. Ведь бог огня немедля узнает о его присутствии и уничтожит, сколько бы душ ретичей перед этим он ни собрал. А если ему и удастся пройти в замок…

– Не удастся, как и мне. Я помогу Жнецу: буду отвлекать брата от тебя и твоих товарищей. Только так получится проскользнуть в крепость. Но поспешите, я не смогу сдерживать его вечно – ведь тут брат многажды сильнее меня.

Мертвец вздохнул.

– Как мне обратиться к Жнецу? – наконец, спросил он.

– У тебя есть его браслет, надень и сосредоточься на нем. Он тебя выведет к некроманту. После ты сможешь с ним говорить.

Так просто. Только сейчас наемник понял, для чего ему подарено украшение. Мертвец отошел от бога, вынул из кармана штанов браслет, который постоянно носил с собой последний год. Надел на плечо. Подождал, вспоминая лицо друга. Желая снова увидеть его и боясь этой встречи, ведь недаром Жнец говорил, что их новое свидание может оказаться последним. Свара меж людьми перестала быть только их забавой, сейчас или чуть позже, но обязательно в схватку вступят боги. И кто тогда останется живым?

– Я слышу тебя, друже, – он почувствовал в сознании голос Жнеца. – Что случилось?.. Ты в Рети…, как и зачем ты там оказался?

– Я не хочу, чтобы ты приезжал сюда, – наемник мысленно обрисовал предысторию появления отряда близ Метоха. – Это не наша война. Если ты окажешься втянут, тебя используют и выбросят, как битую карту.

– Рано или поздно, но это случилось бы. Наверное, с того мига, как почувствовал появление последнего своего соперника, прожившего всего три дня и умерщвленного Реметой. Ты прости меня, ведь это я посадил тебя на крючок, попросив отправиться в Эльсиду, – спокойно отвечал Жнец. – Он хотел взять меня за горло, вот мне перед Реметой ответ и держать.