Елена Белова - Звездный дождь-2 [СИ]

Люди ли они вообще?

Плесень… ядовитая…

— Отвечай, мажье отродье! Отвечай!

— Калган…

— Что калган?

— Корень такой… помогает при такой проблеме… как у вас… три королька, и мужское бессилие больше никогда не испортит вам настроение…

— Ублюдок!

Несколько пушинок ослепительно-черной боли. Перетерпеть. Пере… перетерпеть. Выхода нет… другого. Мустафир не остановится. Инченцио его не удержит… пока… ему только выгодно, чтобы пленник оценил… «разность подходов». Значит, тянуть время не выйдет. Вырваться, организовав выход из крепости, не получилось. Осталось что? Или «сломаться», умоляя Инченцио о защите и ошейнике, или дерзить этой твари, пока она не сорвется. Тогда Инченцио его все-таки остановит…

Снова ледяным в лицо, опять вода. Терял сознание? И не заметил.

У мальчишки-послушника такие глаза… он и правда видит такое первый раз? Тронул он чешуйку или нет? Хоть бы на миг остаться наедине…

И если он кому-то расскажет, то останется только повеситься.

— Что за маги пришли вам на помощь? Откуда? Как им удалось разбить хват-отряд?!

— Значит… про калган… неинтересно? Пробовал уже, и без поль… ммм…

— Мустафир, отойди! — Инченцио все-таки собрался остановить соратника, пока он не уничтожил добычу. Бык тупой, никакой тонкости…

Но он не успел.

Снаружи, казалось, под самой стеной, что-то сухо треснуло, резануло вспышкой, потом гулко ухнуло, и человеческие крики взрезали привычный утренний шум.

— Пожар! Пожаааааааар!

— Спасите!

— Драконы!

— Что за глупость? Откуда здесь драко…

Новая вспышка! И еще одна. И…

Лицо южанина исказилось.

— Это не могут быть драконы! Не могут! Ты, мажонок, отвечай, что это за фокусы, что за…

Все случилось очень быстро. Когда Дан, не выдержав, все-таки закричал, что-то с треском вылетело из темного угла, проломив камень пола, и хлестнуло-ударило Мустафира, дернув его в сторону и размозжив висок.

Инченцио успел отшатнуться. И даже смог разглядеть нападавшего — путаницу гибких зеленых стеблей, окруживших пленного. Ветви хищно качались, одна за другой сползая к полу… и выпрямляясь с зажатыми обломками камня.

При виде сцены в новой сфере Звезда онемела. Буквально. На долгие пять пушинок. Потом воздух резанул отчаянный крик:

— Они… они… твари, ненавижу!

— Лата, успокойся! Сейчас же! Клод, дай ей этих мирных капель!

Напоить девчонку каплями оказалось потруднее, чем Арката. Латка ничего не слышала, рвалась к сфере, лицо серое, глаза в пол-лица… Поить пришлось почти силой. Зубы девчонки стучали о кружку, половина настойки пролилась, и Тир мимолетно пожалел об этом. Самому ему никто хлебнуть не предложил…

Теперь мы с тобой наравне, Дан.

— Латка, ну же! Смотри, что это? Вот это? Оно же твое?

Девушка смотрела не понимая. О чем они? Как можно говорить о чем-то ее, если там… если с Даном…

— Очнись! — потребовал безымянный, не отводя глаз от дрожащей, колеблющейся сферы. — Это твое растение? Ты можешь почувствовать, где оно?

— Что?

— Латка, — теплые и надежные руки Клода как-то очень привычно обняли ее за плечи. — Если ты его почувствуешь, мы сможем понять, где эта крепость. И помочь…

Ансельмо был одним из проявлений «милосердия собратьев». В Орден он попал с лесной дороги — двухлетний ребенок пытался выползти из-под тела женщины, убитой двумя стрелами. Кто налетел в лесу на торговый караван, чей именно был ребенок? Разбираться Орден не стал. Разбойников не нашли, покойников похоронили, благословив их посмертные судьбы, остатки разграбленных товаров осели на каком-то из орденских складов… а выжившего ребенка отправили в приют. На всякий случай, пока за ним не явятся родичи. Но родичи так и не явились, и с двенадцати лет Ансельмо приставили к работе — отрабатывать потраченное на его еду и одежду за все эти годы. До недавнего времени он тихо трудился при архиве помощником писаря, потом в один не самый добрый день явился некий собрат, велел отобрать двоих «пограмотней, но таких»… — и многозначительное шевеление пальцами. Каких таких, юноша не понял, но старший писарь смысл шевеления явно уловил и отрядил с собратом сироту Пьетро и самого Ансельмо. Зачем были нужны двое, неясно, если нагрузки на хватало даже на Пьетро? Если б он недавно не исчез, оставаться бы писарю при тюрьме и библиотеке отца Инченцио…

Но лучше б он там остался!

Нет, Ансельмо не был совсем наивным, несмотря на страстную любовь к книгам, порой заслоняющую для него мир. Он знал, что в Ордене не все белы и чисты, как заповедовала божья пара… но знать, что существует такое… такие…

Инченцио и этот новый отче. Чудовища. Хуже разбойников, не добивших когда-то мальчишку на лесной дороге. Хуже мага, который ему даже понравился. Он смеялся, рассказывая о драконах…

…Когда зеленый ужас убил обоих отче, единственное, что смог Ансельмо — выплеснуть на него воду из ведра. Но ужас от этого не обозлился. Наоборот, как-то по-собачьи встряхнулся, одобрительно прошуршал ветками и взялся за мага.

— Значит, вместе? — понимающе повторил Тир. — Син, дай руку.

Протянуть руку тому, кто еще вчера шпынял и смотрел свысока?

Но мозолистая рука протягивается уверенно и бестрепетно. И так же уверенно раскрывается ему навстречу ладонь с мозолями от меча — ладонь, которая никогда не должна была касаться раба. Но сплетаются пальцы и похоронены сословные различия.

— Клод, твою.

Там придется убивать. Делать то, что противно самой твоей природе.

Но тонкие пальцы (опять перемазанные соком каких-то трав!) уверенно смыкаются на запястье Тира.

— Латка, готова?

Она не сможет. Она ведь только землевичка…

Но тонкая фигурка одним движением срывается с места и обнимает Тира. Слева и справа девушку охватывают Син и Клод…

И четверка пропадает мгновенно, вместе с травой, на которой они стояли, и уже не слышит «Удачи!», брошенное Стимием, и боевое «Мрррррряу» серого кота.

Гибкая ветвь, страшно похожая на хлыст, перехлестнула магу через горло… и Ансельмо шатнуло — на красивых зубчатых листьях кое-где темнели пятна… пятна… Крови.

— Нет! — ахнул Ансельмо. Не рассуждая, не думая, он обеими руками вцепился в упругую ветку. — Не трогай!.. Я… я тебе еще воды дам!

Почему он вступился за пленного чародея — юный послушник не смог бы объяснить даже себе… ведь отче он защищать не пробовал… Впрочем, толку от его защиты не было никакой — зеленый ужас только раздраженно выдернул ветку, отмахнувшись от дурацкого обещания и от неловкой попытки метания ведра. Второе ведро, правда, ему не понравилось — и зло прошелестев, три крепкие зеленые ветки быстро и надежно спеленали бестолкового архивиста…