Елена Белова - Звездный дождь-2 [СИ]

— Как кстати… — протянул Дан. — Радости, наверное, было…

— А как же! Король, ясное дело, возрадовался, да так, что армию стал распускать еще до того, как подписи на договоре высохли. Причем ликование его величества было столь безмерно, что он закатил при дворе сначала всеобщее молитвословие, а потом всеобщий пир, никого не выпуская за ворота… а на городских площадях подозрительно быстро стали появляться бочки с вином в честь победы. Много бочек. Якобы их выставили обрадованные миром горожане впридачу к традиционному дару короля. Только вот почему-то со стертыми клеймами бочонки были…

Свеча на столе чуть слышно треснула, пламя закачалось, бросая блики на лица мужчин. По стенам старого подвала запрыгали неровные тени. И стало тихо — только потрескивание фитилька.

— Понятно… Это то, что я думаю?

— Именно. Когда город протрезвел наконец настолько, чтоб слышать, по улицам уже вовсю кричали глашатаи, сообщая гражданам о прискорбном происшествии — герцог Соброн, неслыханное дело, оскорбил божью пару, а посему передается в руки Ордена Опоры для покаяния и просветления… Мол, преступление не столь велико, чтобы предавать суду и смерти, и, памятуя о многочисленных заслугах и воинских подвигах, герцогу оказывается милость, то есть возможность раскаяться…

— Милость? Понятно… Хорошо сработано.

— Аккуратно и продуманно. И с семьей все рассчитали. Сам герцог дома — никакой тюрьмы, никаких подземелий, сам Орден не карает, что вы, он только помогает грешному осознать свои заблуждения. А вот младшие сыновья при дворе. Его величество всемерно скорбит об их отце, что подавал столь пагубный пример юношам, и постоянно держит мальчишек при себе… так сказать, дабы внушить отрокам должные благие помышления. Придворные восхищаются добротой и благородством его величества. Понятно?

Свечка снова затрещала, разбрасывая искры, и Тир отвел глаза от стены — пляска теней напоминала засаду… волчью. Или орденскую. Как обложили, как обложили, сволочи! Благородство, а? Благородство…

— Понятно. Мои братья — заложники. И если отец исчезнет…

Договаривать он не стал, да и не понадобилось. Хорошо, когда тебя понимают с полуслова.

В руку ткнулось холодное. Кружка. Кажется, с лидийским красным. Скривив губы в сочувственной улыбке, Дан подтолкнул кружку, хлопнул по плечу и зажег еще пару свечей, к разгоняя тени ко всем злишевым порождениям.

Хорошо, когда тебя понимают…

— Мы тут уже кое-что сделали…

— Мы? — вино оказалось крепковатым, в голове зашумело уже с третьего глотка. Или это от голода?

— Я, Эрнесто, сержанто Марко, порочнык Варес Энуш, управляющий ваш… хватает народу. Герцога бы мы вытащили хоть сегодня, но без детей он не согласен. Так что предлагаете, парни?

— Марита, ну скоро уже?

— Терпи.

— Да я сроду столько на одном месте не сидела!

— А ты не сиди. Ты почитай. Ну-ка, где тут были Аркатовы «Росписи»?

— Мучительница… — прошелестел голос. — Как я страницы переворачивать буду? Локтем?

— Ты хоть одну прочитай? А дальше я сама переверну…

Лата бросила на «мучительницу» жалобный взгляд, но та осталась равнодушна. Сегодня она исполнила давнюю мечту и, отыскав «дорогую подругу» на складе семян, коварно завлекла ее в «баньку» — так Латка обозвала комнату для омовений. Правда, скоро обзываться у сельчанки не стало ни сил, ни возможности — Марита взялась за нее всерьез и на деле показала разницу между корнями мыльнянки и настоящим душистым мылом. А потом, безжалостно изъяв у Клода некоторые травки, сотворила из них особую смесь, обмазав подругу с ног до головы. Растерянная девушка даже не отбивалась — уже поняла, что бесполезно — и только иногда жалостным голосом выспрашивала, когда это кончится…

Но «это» все не кончалось и не кончалось. Даже когда девушке удалось выбраться из баньки, бессердечная Марита тут же набросила на нее простыню, спеленав и тем самым предотвратив попытку бегства, а потом скомандовав «Сидеть», закопалась в каких-то клодовых баночках. На пушинку у Латки даже возникли сомнения насчет того, в здравом ли разуме «дорогая подруга» — когда Марита стала подступать к ней с варежками… это летом-то!

— Мариточка, а ты уверена, что правильно их надеваешь? — робко спросила она спустя пару-тройку пушинок. Когда вторая пара варежек, вымазанных изнутри, оказалась у нее не на руках — это было бы еще знакомо и понятно! — а на ступнях.

— Еще как!

— Мрррррррряу! — прокомментировал кот. Серое чудовище тоже вело себя странно и защищать хозяйку от посягательств отчего-то не торопилось. А наоборот, с интересом обнюхав откупоренные баночки, цапнул крышечку от одной и принялся гоняться за ней по всей комнате. Вот и кстати.

Довольно усмехнувшись, Марита оставила Латку на круглом табурете (долго еще придется привыкать к здешней мебели, долго), строго наказав никуда не удирать и ничего не снимать. А сама, усевшись на мягкое сиденье «дивана» (по крайней мере, так называл эту странную лавку Аркат) и придвинула к себе иголки и раскопанный в кладовой кусок ткани…

Жаль, что есть только два цвета… но цветные нитки исправят этот недостаток. Узелок, а теперь за край, а теперь пропускаем нитку под петельку и затягиваем. Обычный перекидной шов, который в умелых руках творит чудеса. А ее-то руки, вышившие за последние десять лет не меньше десяти долгомер всевозможных полотен…

Она привычно мурлыкала романсеро о рыцаре, а нежная, сказочно тонкая ткань послушно ложилась под иглу, и ровный шов удлинялся на глазах… надо бы и их рыцарю что-то сшить, и остальным тоже. Обносились они…

Интересно, а ту, что должна была стать наградой, кто-то спрашивал? В романсеро ее мнение приняли во внимание, но это же романсеро… Игла все быстрее мелькала в тонких пальцах, одна за другой вплетались в узор цветные нити… один за другим ложились на стол легкие узорчатые цветки…