Елена Белова - Звездный дождь-2 [СИ]

Хвала Дару, в этот страшный миг Соброну-младшему не подчинился голос. Просто не протолкнулся через охваченное спазмом горло. Слабый вскрик, заглушенный уличным шумом, остался неуслышанным. А в следующий миг самоконтроль рыцаря вернулся на место, подстегнутый болезненным тычком, успешно замаскированным под пьяное: «Ты меня уважаешь?»

— Я прикрою, — едва слышно проговорил Дан. — Только потише…

И принялся нетрезвым голосом излагать описание достоинств некой девицы, якобы недавно удостоившейся счастья с ним общаться. Любопытствующие прохожие, конечно, останавливались послушать, но поскольку описываемые достоинства были многочисленны и неправдоподобны, а повествователь все время сбивался, повторялся и «путался в показаниях», то люди более-менее внимательные качали головой и уходили. А небольшой кружок самых любопытных, окруживший парней, даже послужил прикрытием. Пока зеваки ржали над попытками Дана изобразить руками какие-то совершенно немыслимые окружности «А крепкие, ик… крепкие такие… Клянусь, они могут крушить крепостные стены! Ик…», Тир жадно всматривался в знакомое лицо.

Он не видел отца с весны.

Тот… изменился.

Герцог Соброн, военачальник и мужчина в расцвете лет, кавалер Ордена Мечей Алты, один из самых видных представителей Вышней Знати, исчез. В кресле, которое несли двое мощных мужчин, сидел совсем другой человек. Широкие плечи и мощные руки, с легкостью державшие поводья коня и нелегкий рыцарский меч, словно усохли. Волосы, раньше темно-русые, сейчас густо накрыло сединой. И он никогда не ездил в кресле… он даже новомодные кареты не признавал, не считал приличными для мужчины… Да что же с тобой случилось, отец? Папа…

— О, смотри, Соброна опять везут, — одному из зевак надоело слушать про «невероятные стенобитные орудия», и он отвлекся на проходящую мимо невеселую группу.

— На очередное покаяние? Да когда они от него отстанут, пиявки ненасытные?

— Сам как думаешь? — мрачно ответил первый. Второй выматерился, и оба смолкли, без всякого энтузиазма слушая пылкие Дановы излияния.

Покаяния? Какие покаяния? Куда эти *** дети его несут?!

Он метнулся следом за носильщиками… точней, попытался — потому что в длокоть тут же вцепилась чужая рука.

— Эй, приятель! — Дан икнул и повис на нем всей тяжестью. — Ты это… э… куда это? А как жжж это… выпить?

Один взгляд, и зеленые глаза понимающе прищуриваются.

— Стой тут… — еле слышно прошептал златоградец. — Э-э, да ты совсем пьяный, приятель! — громко возглашает он в следующую пушинку. — Ну просто в лоскутья. В глину! В свиной пятачок! Ты на ногах не стоишь! Парни, гляньте, он на ногах не того… ик! Что я тебе скажу, дррррух! — Дан спотыкается, и проникновенное воззвание сменяется нелогичным. — Надо выпить. Стой тут, я счас… А этта… хто одолжит доблестному вину… в смысле воину на выпивку? Мы того… поиздержались.

Он вытаскивает карман, пустой и дырявый, и с детским удивлением смотрит, как тает толпа слушателей.

— Эй, парни, куда? Поставьте выпивку… я вам про подвиги навр… расскажу.

Но желающих слушать подвиги нетрезвого наемника находится мало. Да это, правда, не расстраивает… Шатаясь, он целеустремленно топает по улице, вслух рассуждая, что лучше, хорошее лиддийское вино или свежее алтийское пиво, и читая вывески в поисках подходящей. Зеваки еще немного потоптались возле Тира, но, поняв, что этот тип ничего веселого рассказывать не будет, потихоньку разбрелись, даже не попытавшись пошарить по карманам. Кое-кто из увязавшихся за Даном принялся ему советовать, куда идти, но «наемник» токовал, как глухарь, оттоптал кому-то ногу, второму заехал в живот локтем, искренне извинившись раз тридцать подряд (для убедительности придерживая жертву за грудки)… словом, очень быстро рядом с ним остались только самые стойкие.

А Тир провожал глазами отца.

Соброн побледнел и исхудал, и лоб уже прорезали первые морщины, и ноги… почему он не шел сам, почему его везли? Неужели… Но он сидел прямо, расправив плечи. И смотрел вперед.

О, а вот и наблюдатели…

Темноволосый мужчина с отчего-то знакомым лицом двигался вслед носильщикам и как бы между делом цеплял взглядом каждого прохожего. Цепким таким взглядом… Рыцарь с сожалением вспомнил о таком удобном капюшоне на брошенной рясе. Собственное лицо, которым он иногда даже гордился — хотя его-то какая заслуга в гармоничных чертах? — ныне превращалось в проблему. Ярковата внешность. Конечно, последний портрет по заказу отца с него писали два года назад, он тогда щенок был против себя теперешнего. Но вряд ли в Ордене проблемы с рисовальщиками. И если… отвернуться, что ли? Ага, наемник, тупо уставившийся в глухую стену…

— Господин желает освежиться? — хрипловатый мальчишеский голос прозвучал, как труба, возвещающая о конце дневного перехода.

— Да, — торопливо сказал он, нашаривая в кошельке монету помельче. — Да, давай.

— Вода, разбавленное вино, отвар смородины?

— Отвар! И побыстрей! — он дождался, пока огромная деревянная кружка протрется, как положено, льдинкой по краю, заполнится (хвала Дару, поиски монеты позволяли опустить голову) и с показной жаждой в нее уткнулся.

Вкуса не ощутил…

Вкуса не было и у пива, которое три веревки спустя подали им в трактирчике неподалеку от площади Первого всадника. Это было совсем близко от дома Собронов, но Тир никогда не бывал здесь.

Довольно обширный подвал был оформлен в стиле Миридды: цветные столы с резьбой в центре столешниц (Дан как-то говорил, что это специально, чтоб показать, что в доме чисто, мол, в резьбе ни пылинки, ни крошки), цветные полотна по стенам с вышитыми узорами, цветные стекла в полукруглых окошках. Очень симпатичные подносчицы в мириддских расшитых платьях.

И закуски им подали быстро.

— Значит, так. Герцог Соброн находится под королевским указом о передаче вассалитета.

— Что?!

— Тихо. Вассалитет, как ты догадываешься, передан нашим друзьям в рясах знакомого цвета. Вассалитет временный, и формально после того, как твой отец покается и признает свою вину, то ваш «двоюродный король» вновь примет его под свою руку… и вроде как обещал, что снова включит его в Вышний Круг. Но на деле сам понимаешь. Он живой, пока не сдался. Он пока держится…

— Понимаю, — хрипловато процедил Тир. — Понимаю…

«Двоюродным королем» его величество прозвали не зря. Наследником трона он не считался, прежнему королю приходился каким-то дальним родственником, королевского воспитания не получал и, по слухам, сел на «кожаный трон» не без помощи того же Ордена. А потому рассчитывать, что он что-то хотя бы мяукнет против «друзей в рясах знакомого цвета», было бы чересчур наивно. Вассалитет передал, надо же… Герцог Соброн вассал орденских крыс! И Вышний Круг это скушал?