Елена Белова - Звездный дождь-2 [СИ]

А куда он денется? Сами же присягали этому ничтожеству! Отец говорил, что после гибели королевской семьи на трон могли претендовать сразу три семьи с относительно равными правами. И казалось логичным согласиться на человека со стороны, чтобы избежать междоусобицы. А человек оказался… о чем он думает? Мысли мечутся, как ошалелые лисы на охоте…

— А почему его носят в кресле?

— По уверениям святых отче, грешника Соброна поразила кара божьей пары.

— Какая… кара?

— Паралич ног.

— ***! Какие же они…

— Да не разбавлено оно, что ты! — тут же перебил Дан нарочито громко. — Пей смело. Или тебе опять эти мерещатся, с рожками и усиками?

Трактир, заинтересовавшийся было восклицанием с углового столика, немного подождал явления обещанных «этих», не дождался и вернулся к своим обыденным делам.

— Прости.

— Пусть наши друзья прощения просят. Ты бы все-таки потише. Так вот с отцом тебе повезло. Он не только отказался убирать тебя из наследников, он такую бучу поднял, что даже рассматривалась вероятность возвращения тебя обратно. И если б лесовики с какой-то дури не приперлись заключать мир, может, ты стал бы первым магом, отданным под покровительство и ответственность семьи…

— Ты все это узнал у простых прохожих?

— Обижаешь? — сверкнули зеленые глаза. — Разве на простых прохожих у меня ушло бы почти две веревицы? Но эти милые прохожие показали мне вот это милое местечко, где кучкуются наемники, выпивая за здоровье и заказчиков, и клиентов. В особенности клиентов — чтоб они не померли до встречи с работниками ножа и топора. А уж тем только подбрось темку про герцога Соброна… наслушаешься. Если слушать умеешь. А трактирная служаночка мне шепнула, что доблестных наемничков резко стало меньше. Вот только третьего дня у нее было куда больше работы, а вчера ррраз — и треть куда-то свалила. Расплатившись, честь по чести. Причем свалили именно те, что когда-то были солдатами… что-то затевается. Кстати, а пошли-ка отсюда…

— Что такое?

— Да так, грозой попахивает, — Дан озадаченно нахмурился, и наклонил голову, точно вслушиваясь. — Только… странно как-то. Только что было безопасно, а теперь… пошли, быстро!

— Эй, а расплатиться, господин хороший? — завопили от стойки. — А ну стой! Эй, парни, вы, у двери! А ну попридержите этих… Дан?!

— Ты?!

— Папа… — враз побелевший, Дан прислонился к деревянной стенке, увешанной чесноком… — Папа… живой.

Они похожи. Не лицом, у Дана оно не только моложе, но и тоньше, да и глаза разные. Но вот в фигурах, в особой повадке — оба Дереша двигались, как ловкие коты, — схожесть просто била в глаза. И эта манера прятать чувства за шуткой — несомненно, семейное. После первых объятий, после сбивчивых расспросов, после слез даже — на лица будто маски одели.

— Умней всех оказался господин Эрнесто.

— Кто?

— Отец Клода из Улевы. Он расспросил сына о его видениях, ну, насколько успел. Семью Латы найти было сложно, мать этого мальчика с юга вообще… ну а твоего отца, Тир… сам понимаешь. Меня он тоже отыскал, уму непостижимо, как. Ученость — все-таки великая вещь.

— Вы же… вы тогда… смогли выбраться из города? Все смогли? — сквозь улыбку в голосе Дана проскальзывает почти мольба.

— Дан, ты же не думаешь, что мне удастся куда-то спастись без твоей матушки? — фыркает «трактирщик». — И неужели ты думаешь, что она кого-то выпустит из своих милых ручек? Поверь, мы спасли даже твоих кроликов!

И Тир невольно отвел взгляд, потому что это невольно напомнило ему о разговорах с отцом при дворе: когда светская болтовня служит лишь прикрытием для другого разговора — глазами, мимикой, условными знаками.

А где? — спросили зеленые глаза.

Потом, — ответили карие…

— А кота? — спросили дрогнувшие губы.

— Того, крашенного рыжего? Что сбежал от вдовы? Да, конечно. А вот герцога спасти, боюсь, дело потруднее…

Про Тер-Витара, главу рода Собронов, Кристен Дереш знал неожиданно много. Отец никогда не страдал сословными предрассудками и, не в пример многим членам Вышнего круга, общался уважительно не только с ровней. Тир в свое время не раз слышал, что истинное достоинство человека знати не в том, чтобы втаптывать в грязь других, а чтобы пример показывать… дословно он не помнил, но не удивлялся тому, что отец и Дереш старший так быстро поладили. Оба умели разбираться в людях, у обоих за плечами немалый жизненный опыт… и зуб на Орден. Тоже немалый.

— …у него почти получилось. Армия за него горой… Связи поднял все, что мог, кого-то подкупил, кого-то поприжал, даже на двоих Проводников нашел управу — числились за ними кое-какие нехорошие дела. Должно было выгореть… был бы ты в Алте, все б сошлось. А так святые отче тянули время, отговариваясь тем, что поводок, мол, только очно передавать можно… и дотянули, чтоб им Злиш на том свете постель поколючей приготовил! Лесовики посольство прислали. Не знаю, какой петух их в темечко клюнул, только они перемирия просить приехали. Да еще без откупа, представь! Когда такое было?

Никогда.

Лесной край, самый беспокойный сосед Алтийского королевства, напоминал вечно кипящий котел. Многочисленные племена лесовиков без конца делили земли, речки, пещеристые горы, болотистые низины с залежами драгоценной окаменевшей смолы. Племена очень не любили друг друга, все время меряясь различиями в своих обычаях, постоянно обвиняя друг друга в лживости, в измене заветам предков и божья пара знает, в чем еще. Объединялись они только в одном случае: в ненависти к «этим гладкорылым с равнины». Перед желанием напакостить «поганым безбородым» забывались многолетние обиды и межплеменные склоки. Бесконечные кражи скота, постоянные похищения людей, особенно молодых женщин и девушек раз в несколько лет сменялись массовым набегом, бывало, испепелявшим не только деревни, но и города. Это когда двум-трем «лесным вершинам» удавалось договориться об очередном «союзе на века, пока стоит Вековечный дуб»… чтоб потом опять перегрызться при дележке добычи. Так было лет сто, пока за границу Алты не взялся Тер-Витар Соброн…

Медленно, постепенно, но неуклонно армия под его руководством учила лесовиков понятию «граница» и смыслу поговорки «Худой мир лучше доброй ссоры». Тир это полезное дело продолжил, но видел, что стараться армии еще долго… и вдруг лесовики прислали посольство? Да быть этого не может! Они даже насчет выкупа за пленных и похищенных сговориться не могли, вечно по десять раз меняли цену и условия передачи. И продешевить боялись, и соседа перещеголять хотелось, и на честное слово никому не верили — ну не было у них такого понятия, как честное слово! Что такого могло случиться, что лесовики захотели перемирия (это еще возможно, хоть и сложно представить, как разбойничьи племена обойдутся без привычной подпитки в виде выкупов), но посольство? Невозможно…