Анатолий Махавкин - Черепа [litres]

– Не, чай не на прогулке какой. Или ты так оголодал, что готов по лесу за гусями бегать? Коры вон пожуй.

Больше в лесу нам никто не встретился, а вот на дороге, что вела от перекрёстка к Корпетсу, людишек оказалось предостаточно. Но по большей части – обычные селюки. Да и то у них на этой дороге около десятка деревушек. Когда пересекли дорогу и опять вошли в лес, мимо проскакал большой отряд вояк. По виду – не ловчие, обычная солдатня. Но нам и с этими встречаться нет никакой надобности.

Теперь лес стал реже и деревья не такие толстые и старые. Вроде как полсотни лет назад тут приключился большой пожар и всё выгорело к чертям. Хорошо огонь не дошёл до Нарменса, не то от городишки и головешек не осталось бы. Хорь чесал, то ли в лесу проводили какой-то магический ритуал, то ли просто колдуны что-то не поделили. Завсегда говорил: от колдовства – сплошной вред. Ну ежели не считать тех магичек, которые от похмелья избавляют.

Лупоглазый заявил, типа он в этом лесу грибы как-то собирал, и этого добра тут – завались. Ягод всяких-разных тоже. Кроль принялся тереть брюхо и жаловаться, что утром едва перехватили, а уже – за полдень.

– Ежели не заткнётесь, – сказал я, вглядываясь в просвет между деревьями, – одного сейчас же пущу на мясо, жрите на здоровье. Придём в город, немного раздуплимся и пожрём. Хорь, напомни, как назывался тот кабак с голой бабой у входа?

– «Нимфа», – откликнулся мелкий и облизнулся. – Мясо они готовят – пальчики оближешь!

Брюхо у Глыбы сразу стало ворчать, да так громко, чисто тебе медведь ревёт из берлоги. Из-под капюшона Хлои донёсся смешок.

К счастью, мы уже подошли к тракту и, когда деревья разошлись, увидели Нарменс. До города оставалось всего ничего, и народу валило по дороге – мама не горюй. Вроде никто не заметил, как мы выбираемся из леса. Да и на обочине тоже сидели путники в одежде вроде нашей. Кто просто отдыхал, кто перебирал барахло в мешке, а кто набивал пузо.

Всё уже было обговорено заранее, но мои олухи вполне могли пропустить из уха в ухо, поэтому я повторил. Мы топаем из Семеруна, чтобы спросить совета у жабы-прорицательницы. Всех интересует, какое дерьмо лучше всего посеять на следующий год, чтобы урожай вышел хороший. Есть в Нарменсе такая хрень? Задаёшь вопросы, и на какой лупоглазая квакнет, тот и есть правильный ответ. Хозяин жабы гребёт монеты лопатой, а дураки всё не переводятся.

Когда тёрли за это первый раз, Хлоя с удивлением выслушала весь расклад и спросила: неужели есть такие наивные, которые верят в советы обычной лягушки? Тут же выяснилось, что даже среди братвы имеются долбени, которые отдавали свои кровные, чтобы послушать заветное «ква». Хлоя казалась ошарашенной и больше вопросов не задавала…

М-да, на входе в город сегодня оживлённо. Ежели не сказать больше. Цельная толпа вояк, среди которых я приметил и ловчих, и бойцов из отряда зачистки, и ещё каких-то совсем мутных, в тёмно-коричневых балахонах. Смахивают на боевых колдунов. Сколько же вас! Но, как я заметил, внимательно осматривали по большей части конных, а таких, как мы, пропускали, почти не разглядывая. А пару крепких парней, похожих на наёмников, сразу ткнули рожей в землю и утащили в будку охраны. Ловко так всё проделали, парни даже выругаться не успели.

– Здесь – Куэна, – остановилась Хлоя, и Глыба, шедший следом, едва не сбил её с ног. – Один из моей личной охраны.

– Не останавливайтесь, придурки! – громким шёпотом рявкнул я. – Не врубаетесь, что стоящие привлекают лишнее внимание? Твой Куэна… как он вообще выглядит, мать его?

– Высокий, бледный, лицо вытянутое, напоминает лошадиную морду. – Королева сдвинула капюшон и вгляделась в толпу у ворот. – Не вижу… Возможно, он где-то рядом, на случай если потребуется меня опознать.

Да, точно, как я сразу не обратил внимание: всех проходящих баб заставляли показывать рожи, и какой-то высокий тип в чёрном плаще-накидке изучал их физии. После мотал башкой в капюшоне, и баб пропускали. Вот же дерьмо! Что делать-то? Остаётся шагов тридцать…

Я сорвал с пояса флягу, сделал пару глотков и сунул под нос Хлое. Она отшатнулась, изумлённо уставившись на меня.

– Пей! – приказал я. – Пей, черти бы тебя взяли!

Парни косились на нас, но удивления не выказывали. Знали, что хренью я страдаю очень редко и не в таких ситуациях.

– Но зачем? – Величие пучила глазки, а время уходило.

– Пей, быстро, ежели не хочешь, чтобы нас всех запалили.

Королева приняла флягу и с видимым отвращением глотнула. Чёрт, нет времени! Я забрал флягу и плюхнул Хлое на одежду.

– И не брыкайся, ясно?

Взвалил королеву на плечо и, покачиваясь, направился к воротам. Парни всё правильно поняли, и каждый достал по фляге. Отхлёбывая, мы шагали прямиком к страже. Кошель затеял петь песню грузчиков из Марбуса, а Глыба пытался ему подпевать. Звучало мерзко – то, что нужно.

– Эт чё за дерьмо? – заступил мне дорогу вояка в потёртой кирасе.

Я изобразил бухой взгляд, порыскал глазами, пока не ткнулся взглядом в загорелую рожу с перебитым носом и разрубленной бровью. Судя по знаку на груди – сержант.

– Цель прибытия в Нарменс, пьянь?

– Жаб-бу повидать, – икнул я и ткнул флягой в зад королевы. Хлоя дёрнула ногой. – Жениться хочу, господин офицер, а мамка всё руг-гается, типа непутёвая она девка, токмо деньги пропивает. А ежели жаб-ба…

– Права твоя мамка, – угрюмо проворчал сержант и, отступив на шаг, сделал приглашающий жест жердяю в чёрном плаще. Тот отрицательно покачал головой. – Проходи, придурок.

– Благодарствую, господин офицер. – Я сделал глоток и отсалютовал флягой. – На свадьбе непременно выпью за ваше здоровье.

– Проваливай, – махнул он рукой. – Быстрее, пьяндалыга!

Остальных пропустили так же быстро. Досталось только Хорьку. Ну так его частенько поколачивают за ехидную рожу. Вот и сейчас кому-то из стражи показалось – вроде крысёныш насмехается, и ему прописали пинок под зад. Впрочем, может, тот и реально заработал. Как-то в подпитии Хорь хныкал, типа он такой умный, а кругом одни дурни.

В общем, мы прошли. Сразу я останавливаться не стал, потому как за воротами топталось великое множество вооружённых болванов из городской стражи. У тех имелся здесь свой резон: потрошить кошельки всех, кто забредал в Нарменс. От этих так просто не избавиться: станешь ломаться – отведут в сторону и сломают рёбра.

– Бабой дашь попользоваться? – спросил усатый толстяк, когда я дал ему пару медяков. Судя по роже, страж порядка и не думал шутить. – Деньгу себя оставишь, а от бабы не убудет.

Пока я раздумывал, с какой стороны сподручнее сунуть в щербатые зубы, Хлоя сама всё разрулила. То ли от крепкого пойла, то ли от того, что она лежала пузом на плече, но Хлою вывернуло. Стражник поморщился и, бросив медные монеты в специальный напузный кошель, мотнул башкой: мол, проваливайте.