Анатолий Махавкин - Черепа [litres]

Ветер завыл особо противно, и небо начало быстро темнеть. От солнца точно кто-то отгрызал по кусочку. Мы ждали. Темень наползала так проворно, как никогда по вечерам. На небе появились звёзды. Издалека послышался протяжный вой и начал быстро приближаться.

– Приготовились, – сказал я.

Мы ждали. Сначала не происходило вообще ни хрена – только темнота, приближающийся вой и воздух, от которого дерёт в горле и носу. Пацаны лежали грудью на каменном валу и целили в темень из арбалетов. Костры пока не зажигали, но у каждой ямы с дровами стоял кто-то с кресалом в ожидании приказа. Парни нервно переругивались и спорили, сколько по времени займёт бой. Ни я, ни Псих не сказали, сколько дерьма на самом деле выползет из Шарпа, чтобы надрать нам задницы. Я-то знал пацанов и знал, что среди них есть и такие, кто может реально обгадиться до боя.

Потом темнота впереди начала вытворять странные штуки: казалось, будто за поваленными повозками мрак бурлит и свивается в воронку. На небе по звёздам прошла рябь, и все они в одно мгновение просто исчезли, как и не бывало. Стало темно, хуч глаз выколи.

– Поджигай, – скомандовал я Свину.

Он кивнул и чиркнул кресалом. Зажжённый факел стукнулся о повозку, и по дереву тотчас поползли голубые языки. Ещё два факела упали на соседние телеги, и огонь весело принялся за дело, оседлав все три таратайки.

Вроде пахнуло жаром, но тепло тотчас ушло, а в рожу ударило холодом и вонью. Приутихший было вой послышался с новой силой и теперь совсем рядом. Сквозь огонь пылающих повозок я особо ничего не видел, зато хорошо слышал оглушительный топот. Слышал, ха! Да сама земля под ногами начала вздрагивать.

С уступа, где засели наши стрелки, донёсся предостерегающий возглас, и три шипящие искры улетели куда-то прочь. Пацаны на барьере замерли. Никто уже не трепал понапрасну языком и не шевелился.

Потом три оглушительных взрыва на несколько мгновений заглушили топот и вой, а поток ледяного воздуха сменился горячей волной. Пламя на телегах испуганно прижало уши, чисто нашкодивший кот, но тут же опомнилось, да ещё и поднялось много выше.

– Идут! – истошно завопил кто-то справа, и тут же начали щёлкать арбалеты. – Иду-ут!

Земля под ногами уже не просто тряслась – она натурально подпрыгивала. Три искры вновь улетели со скалы в темноту, но в этот раз шипения я не услышал. Твою мать, я вообще ни хрена не слышал, кроме топота и воя! Разряженные арбалеты отдали назад, получили заряженные и немедленно шмальнули во мрак. Парни, стоявшие за спиной стрелков, торопливо перезаряжали оружие.

Но выстрелить никто не успел. Пламя пылающих повозок внезапно поднялось почти до небес и вдруг ошмётками разлетелось во все стороны вроде огненных птиц. А сквозь огонь на вал хлынула большущая волна чёрной нечисти. Демоны казались кусками темноты, которые ожили и решили нас сожрать.

В один прыжок я оказался на каменном барьере и принялся рубить монстров, неумолимо ползущих вверх по осыпающемуся камню. По сторонам я не глядел, некогда, но краем глаза замечал, как поднимаются и опускаются мечи слева и справа. Чёрная кровь летела во все стороны, и приходилось следить, чтобы оружие не застревало в костях разрубленных черепов.

Убитые демоны скатывались вниз, и их собратья отпихивали тела дохлых сородичей, чтобы не мешали карабкаться. Когда гадина подползала близко, она немедля выплёвывала свою вторую челюсть, так что приходилось следить, как бы тебе не вцепились в ногу. Кажется, те пацаны, что не помещались в проходе, продолжали лупить из арбалетов, потому как то и дело кто-то из демонов прекращал лезть и катился вниз с болтом в башке. А ежели судить по колебаниям воздуха, то и Перья продолжали слать свои взрывчатые подарочки.

Самое дерьмовое, что натиск ползущих гадов даже не думал ослабевать. Демоны дохли, скатывались вниз, и новые ползли уже по трупам сородичей. Рядом с нашей каменной насыпью уже начала подниматься другая, почти равная ей по высоте – из дохлых чудовищ. Но мне ещё казалось, будто у нас получится сдержать врага на этой линии обороны. Что у нас вообще получится его сдержать.

На случай усталости бойцов имелись кое-какие мысли. Так что, когда Псих задудел в свою дудку, я повернулся боком и отступил назад. На моё место тотчас запрыгнул Ворон со своей верной секирой. Такая же замена произошла по всей ширине прохода.

Я поднял забрало и осмотрелся. Ярко горели костры и светильники на ножках, отчего стало светло, чисто тебе пасмурный день. Те парни, что начали рубить демонов вместе со мной, сейчас стояли, опустив оружие, и тяжело дышали. Кое у кого успели прокусить доспех на ногах, но вроде серьёзно никого не ранили. С выступа над головой то и дело срывались искры и улетали в темноту.

Подошёл Псих. Вся его броня спереди оказалась заляпана чёрной дрянью. Я посмотрел на свои руки – такая же фигня. Меч вообще стал тёмным по самую рукоять, и на землю с клинка медленно бежал тягучий ручеёк.

– Справимся? – Я попытался сплюнуть и тут же понял, что нечем. – Ты чего?

– Ты вообще видел, сколько их там? – проскрипел Псих. – И конца-края не видно.

– Мы справимся! – стукнул я его кулаком по нагруднику. – Понял?

Помощник, видать, хотел пожать плечами, но в броне у него вышла только какая-то непонятная хрень. И вдруг товарищ повернул свой шлем в сторону барьера. Да я уже и сам понял, что произошло какое-то дерьмо.

Ряд обороняющихся опрокинули. Парни полетели вниз по скользкому склону, а те, которые стояли внизу, не успели понять, что произошло, и прийти на помощь. Чуть позже я сообразил: пацаны упустили тот момент, когда куча дохлых тварей поднялась выше нашей насыпи. Атакующие демоны просто начали прыгать на защитников сверху.

Я заорал и, подняв меч, бросился в самую гущу потасовки. Твою же мать, кого-то уже хватали за ноги и яростно мотали головой, отрывая ступни. Кого-то тащили за руку, с хрустом ломая доспехи и кости. Кому-то успели отгрызть голову, и обезглавленный труп в агонии дёргал ногой.

Теперь уже демоны оказались над нами, а мы лезли наверх, пытаясь отбросить врага назад. Удар, ещё удар, чёрная туша катится на меня, едва не сшибая на землю. Проткнуть пузо, распороть, отшвырнуть! Ударить налокотником в оскаленное рыло, проткнуть того, что слева, головой бахнуть по роже ещё одного. Ещё больше чёрных тварей перевалило через барьер, и пришлось пятиться, работая двуручником, чисто тебе сабелькой: налево-направо, налево-направо.

Под ногами содрогались чьи-то тела, я спотыкался о них и даже не мог понять, живые они или уже нет. Не было ни мгновения, чтобы оторвать взгляд от чёрной пакости, лезущей навстречу. Налево-направо! Ногой в бок, коленом в голову, мечом сверху.