Ирина Нельсон - Кома. Первая и вторая книги. [СИ]

И Вадим… Все же не зря он совал ему самодельные амулеты. Ловец снов, неудобный в носке и постоянно рвущий ему одежду, принял на себя первый удар и дал время сконцентрироваться и собраться. У Гарри не болела голова, он относительно трезво мыслил и благодаря этому сумел выбраться.

Все-таки Волхов, так же, как и Дамблдор, знал больше, чем говорил. Гарри хорошо запомнил, что друг видит вещие сны, но тот никогда не рассказывал подробности. Возможно, это было оправданно. Вадиму хотелось верить, да и кому, как не ему? Первому и лучшему другу? Тому, кто никогда не лгал и не давал усомниться в себе?

Когда авроры вытрясали из него всю душу, пытаясь выяснить, что случилось, Гарри молчал. Он прекрасно понимал, что если он заговорит о возвращении Волдеморта, то легкой его жизнь не будет. Властям не нужна паника. Волхов кружил над ним, как коршун, отгоняя всех любопытных и даже директора. Поттер открыл рот только тогда, когда они остались с Дамблдором наедине.

Все эти размышления пронеслись в голове, пока он поднимался в комнату Рона. Мысли цепляли одна другую, факты складывались в единое целое. Картина была не полной, будто паззл, собранный не до конца. Не хватало деталей. Однако то, что открылось перед ним, вызывало страх. Волдеморт был злом привычным и понятным, больнее оказалось сомневаться в близких, тех, кто был рядом.

Когда он рассказал о дементорах, Вадим странно дернулся и побледнел. Нет, все так или иначе показали реакцию, ужаснулись, но Вадим старательно отводил глаза, а потом и вовсе вскочил и, невнятно извинившись, убежал. Почему? Неужели заранее знал о нападении? И не предупредил?!

После этого никаких сил не осталось. Морально и физически он был совершенно вымотан. Гарри представлял, как сейчас примет душ и ляжет спать и сможет, наконец, отдохнуть, но этому не суждено было случиться. Прямо в ванной его выловил Кричер и задал вопрос о том, хочет ли он помочь Вадиму. Гарри на секунду замер, глядя на себя в зеркало. «Если не верить Вадиму, то кому?» — пронеслось в голове. И Поттер кивнул.

Домовик тут же перенес его в… палату Дадли. Там Гарри сразу же напоролся взглядом на напряженную фигуру тетушки, которая даже не обратила на него внимание. Через пару минут появился Кричер вместе с Луной Лавгуд. Вадим деловито объяснил, чего он от них ожидает, и началось муторное действо — обряд, ритуал, в общем, что-то, призванное вернуть Дадли к жизни. Задачей Поттера была подпитка Вадима магией и начертание их с тетей кровью нескольких фигур в изголовье кровати. Луна с Вадимом будто распутывали нечто невидимое, переплетали, перевязывали. Обряд занял не больше десяти минут, но к его концу все участники чувствовали себя, да и выглядели не лучшим образом. Вадим стал холодным как лед и трясся в ознобе. Лавгуд от него не отставала, да еще и из носа у нее закапала ярко-алая кровь, которая странно и контрастно смотрелась на её белом лице. Сам Гарри чувствовал себя получше, чем остальные, только легкая слабость неприятно отдавалась в теле. А Дадли… Дадли проснулся.

Тетя Петуния со слезами радости на глазах засуетилась вокруг своего птенчика. Вадим позвал Кричера и приказал вернуть Луну, где взял, а потом вредный домовик, который ничего не делал без злобных комментариев, молча переместил их на порог дома на Гриммо. А дальше началось «веселье».

Когда они зашли вовнутрь, их сразу оглушили крики. Сириуса распекали прямо в холле.

— Почему ты его отпустил?! — заламывала руки миссис Уизли. — Он еще и Гарри за собой потащил!

— Грязнокровки, предатели, мерзавцы!.. — визжала миссис Блэк.

— Они могут попасть в неприятности! За ними охотятся! Сириус, как ты мог?!

Рядом топтались остальные члены Ордена и поддакивали воплям. На лестнице в обнимку сидели все дети Уизли и Гермиона. А со второго этажа за этим балаганом с противной усмешкой наблюдал Снейп.

— Силенцио! — рявкнул крестный, не выдержав гвалта, и подлетел к портрету матери, чтобы задернуть шторы. — Молчать! Ты его не видела, Молли, чтобы судить. У него сработала клятва, на руках выступила кровь, а глаза были совершенно стеклянными. Он был не-вме-ня-ем, — по слогам проорал он в лицо Молли. — Если бы я отказался, он всё равно ушел, так или иначе. Что мне оставалось делать?

Миссис Уизли хмуро махнула палочкой перед своим горлом и снова открыла рот.

— Задержать! Хотя бы на минутку, чтобы мы пошли с ним!

— Молли, я отщепенец, но не идиот! Он мог свихнуться! Руки потерять! Дар!

Кричер захлопнул дверь за мальчиками и с достоинством засеменил к себе, бормоча под нос ругательства.

— Здравствуйте! — громко сказал Гарри, влезая в ссору.

Вадим вяло махнул рукой, безвольной тряпочкой болтаясь на его плече, и прижался к нему сильнее. Друга била дрожь. Ему явно было очень холодно.

Взгляды магов сосредоточились на подростках. Ребята, до этого тихо сидящие на лестнице, вскочили и бросились к ним. Близнецы, не сговариваясь, перехватили Вадима, поднырнули под руки, обняли за пояс, помогая стоять. Тот обвис и вцепился в них. Его заколотило. Гермиона налетела на Гарри, сжала в объятьях, а потом обхватила ладонями лицо своего парня, заглядывая ему в глаза.

— Где вы были? Что с тобой? Вадим!..

Рон подскочил на её место и хлопнул Гарри по плечу.

— Мы вернули душу Дадли! — заявил Гарри во всеуслышание.

— Вы сделали что? — слабо переспросила миссис Уизли, не веря своим ушам.

Сириус поперхнулся. Взгляды скрестились на Вадиме. Тот вяло улыбнулся и кивнул, подтверждая, что да. Вернули.

— Мисс Грейнджер, будьте так любезны, отлипните от своего героя, — язвительно сказал Снейп, подкрадываясь к Гермионе. Та вздрогнула и уступила ему место.

Зельевар поддел подбородок Вадима и заглянул ему в лицо, нависая огромной черной согбенной тенью, точь-в-точь злобный ворон. Волхов выглядел из рук вон плохо: белое лицо, синие губы, черные круги под глазами, даже волосы, казалось, потускнели. Расширенные зрачки впились в лицо зельевара. Парень молчал.

— Магическое истощение, — припечатал Снейп, отвечая таким же пристальным взглядом. Друг нервно облизнулся. — Волхов, вы загнали себя до такого состояния, что вам сейчас даже зелья не помогут.

— В Мунго нельзя. Его могут выкрасть, — озабоченно сказал Люпин. — А мадам Помфри в отпуске во Франции.

— А ваш лечащий врач, мистер О’ Фей, вообще в Норвегии, — вкрадчиво подхватил Снейп.

Гарри наблюдал за двумя слизеринцами и не мог понять, что ему не нравится. Что-то было не так. Да еще этот разговор… Странные интонации, которые он никак не мог понять. Или они странные, потому что Гарри никогда раньше не слышал, чтобы желчный профессор разговаривал таким тоном? Снейп явно злился, но пальцы на подбородке Вадима не сжимал. Тот уже закатывал глаза, постепенно отключаясь и наваливаясь на близнецов все сильнее. Судя по голосу Снейпа, всё было очень плохо, и Гарри не мог понять, почему все медлят и ничего не делают.