Сергей Барк - Каста [СИ]

— Пока, — осторожно начал Карафа, — я верю в историю омеги. Лето горяч и справедлив. Хюрем ему нравится, так что он мог встать на пути у Толедо, когда тот пришёл за головой Хюрема для брата. Уверен, Толедо ни за что бы не рискнул жизнью наследника. Наверняка, вышла досадная случайность.

— В преданности Дорто у меня нет сомнений, — отрезал жрец.

Зариф Карафа чувствовал, что вот-вот прозвучат более сложные вопросы.

— Ты веришь, что они истинные? — Лиадро выглядел задумчивым.

— Я уверен, что Виро сильно ревновал, видя рядом с Лето омегу, и потому ему пришла в голову подобная мысль. Он рассказал брату, и тот, похоже, решил позаботиться о младшем так, как посчитал нужным.

— С Виро всё ясно, но почему поверил Толедо? Его глаза не застила влюблённость. Почему он попросту не переубедил глупца?

Зариф Карафа не стал переходить черту откровенной лжи, пусть понятие честности осталось далеко за порогом покоев жреца, и просто пожал плечами.

Он уже обманул Лиадро Годрео, утаив истинность между сыном и пришлым омегой, за что мог поплатиться головой, но его выбор был сделан давным-давно. Всей душой и сердцем он был предан не нынешнему жрецу, но грядущему.

— Не решусь утверждать, но между Лето и Толедо однажды возникла ссора…

— Да-да, когда мальчишки подрались, — быстро припомнил Годрео.

— Именно. Насколько мне известно, ссора вспыхнула из-за мелочи, так или иначе связанной с Хюремом. Потом злосчастная охота, и подозрения Виро нашли благодатную почву.

Жрец размышлял над словами старшего субедара, признавая разумность такого суждения. В том, что Хюрем не мог быть парой Лето, Лиадро Годрео не сомневался. Слишком невообразимым казался поворот судьбы, окажись это правдой.

— И этот бред, будто бы Хюрем убил Толедо… — протянул опечаленный отец.

— Я могу только догадываться, что там произошло, но поскольку передано со слов самого Хюрема, возможно, он взял на себя вину, — чью вину и за что объяснять было не нужно.

А ведь и правда, как мог справиться омега с подготовленным на совесть раджаном? Скорее всего, это Лето убил Толедо и был ранен сам. Окажись это правдой, последствия были бы катастрофическими.

Если после такого Лето всё же вступит в брак, Виро придётся жить с убийцей брата, к смерти которого он и сам причастен. Насколько крепкими были нервы у юного омеги, чтобы вынести эту ношу, если он и так страдал от собственного увечья, оставалось только догадываться. Самоубийство, пусть пока и надуманное, отняло бы у Дорто второго сына, окончательно сломив семейство.

В случае отказа от брака Лиадро Годрео потеряет поддержку, а Дорто навечно окажутся изгоями. Вред, нанесённый наследнику, навсегда запятнает честь раджанов. Виро умрёт в одиночестве, если раньше не наложит на себя руки. Что станут делать тогда безутешные родители?

Исходы казались один хуже другого, и всё же, согласиться с тем, что омега в самом деле сумел лишить жизни воина-раджана было сложно. Гораздо легче было поверить в то, что он взял на себя чужую вину в благодарность за спасение. Сделать из омеги козла отпущения, однако, казалось слишком заманчивой перспективой, чтобы от неё отказаться. Тогда бы Толедо не в чем было винить, кроме как в нападении на безродного, во время которого, случайно пострадал наследник. Возможно, Толедо и вовсе пытался оградить Лето от известной ему одному опасности, за что и поплатился. Всё будет зависеть от того, с какой стороны подойти к делу.

Стройная картина оформилась в голове Лиадро Годрео менее чем за минуту, представляясь единственно верным решением, чтобы выйти из затруднительного положения.

— Значит так… — наскоро пересказывал свои мысли Лиадро Годрео Карафе. — Хюрем сцепился с Толедо. Вероятно, Толедо подозревал омегу в замыслах против Лето. Ничего не подозревающий Лето вмешался и был ранен. Хюрем убил Толедо… застав врасплох. Отправляйся немедленно и присмотри за тем, чтобы всё шло должным образом. Я отправлю за Дорто гонца с приказом, чтобы тот немедленно возвращался. Повременим пока сообщать ему о смерти сына. Лучше сделать это лично. К его возвращению дело должно быть отчасти улажено. Я отправлюсь к Мидаре в знак расположения, но ни о чём говорить не стану. Буду ожидать твоего донесения.

Старший субедар лишь кивнул.

— Зариф, — окликнул жрец, когда тот уже спешил на выход. — Сделай так, чтобы Лето выжил.

Это не был приказ, даже если слова подразумевали иное. Отец просил за сына, желая верить, что смертным решать, кому отправиться на тот свет, а кому остаться на этом.

В окружении надёжных людей старший субедар отправился в путь. Неутомимая гонка, заставившая преодолеть невероятное расстояние, полное сложностей, несущихся на хвосте зимы, не отрывали Зарифа Карафу от собственных мыслей.

В историю, преподнесённую Лиадро Годрео, было легко поверить. Если не знать, что омега всё же был истинным. Если скрыть то, что умел Хюрем и давно заметил старший субедар. Как и то, что случилось с остальными раджанами, напавшими на след Хюрема во время охоты. Остальную часть истории Лиадро Годрео додумал сам именно так, как и представлял себе Карафа. Хюрем станет виновным, а Лето и Толедо окажутся случайными жертвами нелепых обстоятельств.

Если копье, заточенное для этой битвы, обернётся против самого старшего субедара, уличить его в том, что он знал об истинности, будет сложно. Как и в том, что ему было известно об умениях Хюрема. Задумка скрывать навыки омеги от всех, ставя того в пару только с двумя из отряда, Лето и Герлесом, сослужила свою службу. А Герлес… что ж, парень был не из болтливых.

Единственным, за кого сражался старший субедар, был Лето. И если он был жив по прошествии нескольких дней, благодарить следовало его странную пару. О том, как сохранить шкуру самого Хюрема, подумает старший субедар, вот только даже у могущественного Зарифа Карафы не было уверенности, что ему под силу осуществить такое чудо.

Зариф Карафа оказался на злополучной поляне на закате следующего дня. Омегу, суетившегося вокруг кострищ, он заметил сразу. Даже на расстоянии старший субедар углядел, что Хюрем слегка осунулся и похудел. Глубокие тени уходящего солнца заострили черты, мазнув по лицу омеги угольными разводами. Несмотря на холод и пронизывающий ветер, на Хюреме были только штаны и обувь.

Двумя длинными толстыми палками Хюрем ворошил искрившие головешки. После того, как ему удалось зацепить огарки, омега принялся толкать их в направлении небольшого елового бугра, у которого обнаружился вход, скрывший омегу несколькими мгновениями спустя. Хюрем сделал всё чётко и быстро, не обращая внимание на раджанов, державших осаду кольцом на некотором отдалении. Спокойствие и сосредоточенность омеги резко контрастировала с напряженностью тех, чьи глаза неотступно следили за каждым движением единственной точки.