Сергей Барк - Каста [СИ]

Основательно подготовившись к самой тяжёлой ночи, он примостился у головы Лето так, чтобы поить его, не тревожа; вытянул ноги вдоль туловища альфы, готовый удерживать, если накроет приступ лихорадки, или согреть, если ударят морозы.

До полуночи камни давали достаточно жара, после Хюрем разогнал собственный огонь, помогая телу Лето исходить влагой. Единственное место, за сухостью которого неусыпно следил омега, это прижжённая рана. Стоило коже выделить новый сок, как Хюрем присыпал порез свежим слоем порошка. Пара холодных плоских камней поочерёдно оказывались на лбу Лето. В остальное время Хюрем заливал жидкость в приоткрытый рот и тщательно следил, чтобы холод не проник в убежище.

Лето успокоился ближе к утру. Затих и задышал ровнее. Хюрем убрал разметавшиеся волосы с лица, невольно подпадая под чары совершенного профиля.

Как же красив был Лето. Идеален. Он видел эти черты множество раз, но так и не привык к тому, что можно было обладать таким высоким и чистым лбом вкупе с безупречной линией носа, высокими скулами, длинным разрезом глаз, придававшим очам миндалевидную форму, с уходящими к вискам уголками. А губы, эти губы сводили с ума. Хотелось впиться в них зубами, растерзать и высосать, словно спелый фрукт. Сколько омег зарились на это лицо, но принадлежало оно Хюрему. Глаза Лето, когда бы ни выдавалась возможность, были устремлены на него, какой бы скучной и серой не казалась его собственная внешность. Сейчас эти глаза были закрыты.

Хюрем не позволит Лето уйти вот так. Из-за глупой стрелы. Жизнь альфы принадлежала ему и никому другому.

Следующая пара дней оказалась не менее сложной. Хюрем оставлял Лето без присмотра, только для того, чтобы снова развести костры для камней на ночь, растопить воды, которая исчезала в раненом, словно в бездонном колодце, справить нужду, да проверить, хватит ли хвороста на завтрашний день. После он торопился обратно и занимал неизменное место у стены, укладывая голову Лето в основание собственного живота. Раз за разом Хюрем отмечал продолжавшую бледнеть кожу, искусанные в кровь губы и вваливавшиеся глубже щёки. Тело альфы боролось, используя все силы, все источники, стремясь залатать брешь, восполнить ущерб и спастись. Но пока Лето боролся за жизнь, переживая самый сложный момент, Хюрем не мог его кормить, надеясь только на то, что телу хватит того, что имелось.

Утро четвёртого дня ещё не треснуло красным рассветом, как погружённый в транс Хюрем очнулся, с трудом прерывая связь с мечущимся вихрем Лето; больше он никогда не позволит себе пропустить опасность.

Рядом, на поляне, появились гости. Это были не волки, тех Хюрем учуял загодя и не препятствовал их желанию разорвать труп Толедо. Пришлых было четверо. Они не торопились, настороженно ступая ближе к кострищам. Оглядев Лето и напоив его, Хюрем выбрался наружу.

Как он и ожидал, на поляне были раджаны. Все из его отряда. Не приходилось сомневаться в том, что, как только не досчитались всех, остальные вышли на поиски. Хюрем внимательно вглядывался в лица приближающихся, стараясь понять, какой приказ они получили и на что готовы, ведь пропали не только рядовые воины — Толедо и Хюрем, пропал наследник.

Сложив на груди руки и загородив вход в укрытие спиной, Хюрем ждал, пока те подойдут вплотную. Раджаны ступали осмотрительно, переглядываясь.

— Хюрем, — назвал его по имени командир группы, Коло.

Омега спокойно кивнул. Альфы наконец остановились, не дойдя нескольких шагов, и теперь внимательно разглядывали Хюрема.

— Почему ты не вернулся?

— Не мог.

— Причина?

— Лето ранен, я пытаюсь помочь.

Альфы обменялись хмурыми взглядами, не преминув заглянуть за спину омеги.

— Что произошло?

— Толедо, — Хюрем посмотрел куда-то вдаль, двое из четырёх оглянулись украдкой, но ничего не заметив, вернули внимание омеге, — ранил Лето.

Раджаны застыли на миг, явно не готовые к новости, что один из них посмел напасть на сына жреца! Хюрем заметил, как руки крепче сжали оружие.

— Невозможно! — подал голос один из тех, кто часто крутился с Толедо. — Где он?

— Там.

Командир подал знак и альфа, не желавший верить словам Хюрема, сорвался с места в указанном направлении.

Уже присыпанное снегом и порядочно растерзанное, тело походило на низкий вздыбленный сугроб. Хюрем наблюдал, как раджан наклонился, стараясь разглядеть в тающей ночи, что именно открылось глазу, а когда наконец понял, отпрянул. Он посмотрел обратно на товарищей, затем снова на труп.

— Что там? — не выдержал командир, хотя догадаться уже мог.

Вернувшийся воин выглядел ошарашенным. Его взгляд метался с одного товарища на другого, затем на Хюрема; грудь вздымалась всё выше, пока лицо наливалось кровью.

— Он мёртв! Разодран!

— Что здесь, духи грешные, случилось? — Коло направил острие меча в лицо Хюрема, требуя незамедлительного ответа.

— Я уже сказал, Толедо ранил Лето, — произнёс омега голосом, лишённым всяких эмоций. — И я его убил.

— У Толедо не было причин нападать! — вмешался другой, когда воздух затрещал от напряжения. — Его брат станет супругом Лето.

— Толедо стрелял в меня. Лето закрыл собой и получил стрелу. Почти в сердце, — медленно говорил Хюрем, наблюдая за тем, как его объяснение меняет ход мыслей возбуждённых раджанов.

Несколько долгих мгновений никто не решался произнести ни слова. Причина возникла из ниоткуда, но не давала понять, что за трагедия разыгралась на поляне. Оставалось множество вопросов, требовавших разъяснений. Но разжёвывать Хюрем не собирался.

— Зовите субедара.

— Это мне решать! — огрызнулся Коло, делая шаг вперёд. — Покажи мне Лето, — приказал он.

— Это лишнее, — отмахнулся Хюрем. — Он жив, но пока плох.

— Ты играешь с огнём, парень. Думаешь, тебе сойдёт с рук убийство чистокровного? — альфа сверкнул глазами, обещая Хюрему расправу. — Ты ещё дышишь только потому, что мы ищем Лето. В твоих же интересах предъявить доказательство, что он жив, и молиться, что он подтвердит твою смердящую ложью байку, — альфа ткнул остриём меча в подбородок Хюрема показывая, что он едва сдерживается, — но даже если так, ты дорого заплатишь за Толедо.

Хюрем не шелохнулся и не повёл бровью, сохраняя всё то же ледяное спокойствие.

— С дороги! — рявкнул альфа, раздражённый чужой несговорчивостью, и двинулся на Хюрема.

У омеги не было ни лишних сил, ни желания играть с раджанами. К тому же Лето нуждался в нём. Он быстро разделался с тремя, поломав им конечности так, чтобы больше они не представляли угрозы, пощадив только одного. Перехватив альфу за шею в удушающем захвате, Хюрем заговорил:

— Сейчас я отпущу тебя, а что произойдёт дальше, решай сам. Либо ты опрометью несёшься обратно в Барабат и докладываешь Карафе, либо можешь снова попытаться одолеть меня, но тогда ляжешь рядом с остальными и будешь сутки скулить беспомощно, пока на нас не наткнётся кто-нибудь ещё.