Сергей Барк - Каста [СИ]

Если бы только Лето не возник так внезапно прямо перед летящей стрелой, закрывая собой Хюрема, всё удалось бы, и у Виро не осталось бы соперника.

Наблюдая за этими двумя, Толедо понял, что младший брат прав — они пара. Пара всегда была слишком опасна, имея безграничное влияние на свою половину; а то, что этой парой являлся Хюрем, которого Толедо невзлюбил с тех самых пор, как тот стал поводом для их с Лето ссоры, только помогло укрепиться в решении. Толедо не мог оставить неспособного постоять за себя Виро на растерзание причудам Хюрема. Убить омегу было единственно верным выходом.

И ему почти удалось. Почти.

Колени подогнулись. Толедо рухнул в снег замертво.

Со дня праздника Виро не находил себе места. Страшная догадка крепла по мере того, как молодой омега размышлял о Хюреме.

В этом Хюреме, по мнению Виро, не было ничего примечательного. Он выглядел обычным, если не сказать скучным: простые черты, которые, к тому же, никак не пытался подчеркнуть, добавив несуществующую нотку очарования или изюминку; сухощавая фигура, не дающая ни пяди простора для воображения альфы; кожа на лице шелушится, и морщинки, пусть пока и неглубокие, прочно прочертили карту для будущих борозд; годы возьмут своё скорее, чем можно было бы ожидать, уделяй Хюрем хоть немного внимания внешнему виду. Так почему же тогда Лето выбрал его?

Виро нисколько не сомневался, что Лето мог выбрать любого в Барабате, и вряд ли бы кто-нибудь ему отказал. Помимо того, что выглядел альфа на загляденье, он был чистокровным и, словно этого недостаточно, наследником! К его ногам пал бы каждый, но он… он выбрал Хюрема.

И как только Лето обходился с Хюремом на празднике! Не забывал о нём ни на миг, а когда тот явился непрошеным свидетелем их разговора, альфа волновался только о том, что подумает Хюрем, а не Виро — его будущий супруг!

Причина тому могла быть только одна: Хюрем — пара Лето.

Виро перестал спать, выглядя всё хуже. Глаза покраснели, движения стали дергаными и неуклюжими. Папа уже не раз спрашивал, как он себя чувствует. Подозрения Виро были готовы сорваться с языка, но каждый раз, раскрыв рот, он сдерживался. Вдруг он ошибся и всё попросту выдумал?

В конце концов представить, что судьба выбрала в пару чистокровному раджану, да ещё тому, кто однажды возглавит Касту, невзрачного омегу низкого рожденья было сложно, да что там, почти невозможно!

К тому же, назови он Хюрема истинной парой Лето, и тому станет грозить опасность. Омега не совсем понимал, что случится в таком случае, но поскольку разговоры о его женитьбе часто велись в стенах дома, имел некоторые представления.

Например, Виро знал, что Лето может без последствий отказаться от женитьбы, встретив пару. Однако, всё было не так просто, как выглядело на первый взгляд.

— Думаешь, это возможно? — переживая за сына, спросил тогда Мидаре, не зная, что Виро подслушивает.

— Сам знаешь, что вероятность ничтожна.

— И всё же…

— Выбрось эти мысли из головы, — оборвал супруга Исидо. — Истинные встречаются редко. Если бы у Лето оказалась пара среди наших, мы бы давно знали. А об остальных и думать не стоит. Простолюдин сгинет так же быстро, как и появится…

Куда должен был сгинуть простолюдин, Виро не знал, возвращаясь к мысли снова и снова. Идя на поводу у собственного удобства, он представлял, что Хюрема выгонят из города без права вернуться, или поселят подальше и станут следить. Но возможность того, что мера окажется слишком суровой, пугала Виро, не давая возможности поделиться с родителями.

Измученный метаниями омега разболелся. Нога нещадно ныла, и вот уже несколько дней он лежал в кровати, продолжая предаваться выкручивающим душу мыслям.

— Ну, чего это ты хвораешь? — в спальне омеги возник старший брат — должно быть, папа упросил субедара разрешить Толедо наведаться домой и справиться о младшем.

— Хочу и хвораю, — протянул Виро, глубже закутываясь в одеяло.

Толедо огляделся, словно оказался в комнате впервые — не часто он наведывался к младшему. Небольшая спальня с узкой кроватью, столом и сундуком. На стене, у входа, зеркало, в углу несколько полок со свитками любимых Виро историй.

Альфа приблизился и взял один из них.

— Всё ещё читаешь эти глупости?

— Давно помню наизусть, — пробухтел омега, желая, чтобы брат поскорее оставил его наедине с собственным несчастьем.

— Ты всегда был смышлёным, — протянул Толедо, подошёл к кровати, усаживаясь. — Давай, рассказывай, что там у тебя случилось.

— Нечего рассказывать.

— Конечно, нечего. Ты ведь поэтому уже месяц как ходишь сам не свой.

Виро насупился и потупился. Толедо всегда видел его насквозь и знал как облупленного, ведь Виро рос на его глазах. Будучи малышом, таскался за альфой хвостиком, а когда тот прятался или старался ускользнуть, чтобы поиграть со сверстниками, разражался таким заливистым плачем, что папе приходилось возвращать Толедо или отправлять слугу, чтобы тот нянчился с Виро неподалёку от места, где играла малышня постарше.

Как только Толедо стал уходить на тренировки, положенные альфе его возраста, Виро требовал, чтобы и его пустили следом. Долго же ему объясняли, что такое альфа и омега. Но даже когда Виро признал, что должен оставаться дома, то с нетерпением дожидался брата и не отходил от него ни на шаг, когда того отпускали из гарнизона. Впрочем, Виро наконец повзрослел и больше не ходил за альфой по пятам, а Толедо осознал ответственность и перестал игнорировать младшего.

— Виро? — произнёс имя брата Толедо с той особой интонацией, которая появилась с тех пор, как оба стали достаточно взрослыми, чтобы разобраться в том, что положено старшим и младшим, альфам и омегам.

И Виро не выдержал. Наморщился, покраснел, глаза вмиг опухли и по щекам скользнули слёзы.

— Эй, чего раскис? — альфа придвинулся ближе, кладя руку на макушку брата. — Ты же не плакса какой, — Толедо знал о чём говорил: Виро чаще пытался походить на альф, нежели омег, и почти никогда не плакал, по крайней мере не перед другими. — Говори уже, — потребовал. — Что не так?

— Обещаешь молчать? — проскулил Виро после некоторых сомнений и нового ручья слёз.

— Конечно. Я — могила, ты же знаешь, — Толедо говорил искренне — он никогда не подведёт младшего брата, и если тот не хочет, чтобы знали родители, так тому и быть.

— Лето, — крякнул омега, и потянул носом, пытаясь успокоиться.

Толедо тут же нахмурился.

— Что с ним-то не так? — неужели между этими двумя пошёл разлад, а он и не знал?

— Хюрем, — не объяснив, пискнул следующее имя Виро; имя, не вызывавшее в Толедо ничего кроме раздражения.

Сам того не замечая, альфа подобрался, готовый услышать что-нибудь неприятное, ведь это из-за омеги они впервые серьёзно поцапались с Лето. И это омега оставил отряд в дураках на охоте. Толедо голову сломал, пытаясь разгадать хитрость Хюрема во время погони, да так и не смог понять, как он обвёл всех вокруг пальца, злясь на омегу пуще прежнего.