Сергей Куц - Вор и убийца

— Чего не пьешь? — склонился ко мне Ричард.

— Как-то не тянет сегодня. — Мне и вправду не хотелось чего-нибудь крепче колодезной воды, которую нашел в одной из кружек. Только отъесться за последние дни.

— Зря. — Драгун причмокнул губами, приложившись к кувшину с темным элем. — Может статься, это последняя выпивка в нашей никчемной жизни.

Офицер опростал емкость с пивом без видимых усилий, удовлетворенно рыгнул и вернулся к деревянной тарелке с мясом и грибами. Орки тоже ковырялись в еде, только, в отличие от нас, без видимого интереса. Целую ночь уплетали! Старший совсем расслабился.

— Ночью стреляли? — спросил я.

— Да, — не подумав, ответил один из орков.

Тот, что едва не зарубил меня, нахмурился, но подчиненный не заметил насупленной рожи с другого края стола. Когда он продолжил говорить, главный из троицы сделал вид, что ничего не произошло.

— Двоих из наших завалили. Они стояли на часах вместе с Казтуром. Втроем. — Некоторые слова орка искажались из-за акцента, но в общем контексте все становилось понятным. — Когда Казтур заподозрил неладное, было уже поздно. Проклятая эльфийская тварь вырвала Уртаку и Анагу кадыки! Сейчас они идут в Отчий огонь. Все, уже убившие своего врага, провожают наших братьев к отцам.

А вас, молокососов, оставили сторожить пленников! Я понял, почему сегодняшнее утро обошлось без тумаков. Орк, не порешивший в бою чужака, еще не воин. Значит, не может вести себя как настоящий мужчина, в том числе издеваться над пленниками.

— Так это, хм… как его… Короче, ваш стрелял? — Офицер буравил взглядом разговорившегося орка. Хмель и веселье испарились с его лица.

— Наш. Я же говорю, маленькое эльфийское отродье пробралось за частокол. Казтур говорил, что в темноте оно походило на ребенка.

— Почему эльфийское? — пересохшими губами спросил я.

— Потому что после проклятия эльфов в лесах и появились кровососы. Так старики сказывают. — Орк на мгновение замолчал и добавил: — Вы люди только за то, что извели эльфов…

Он не продолжил, но и сказанного было достаточно. Даже после Орочьих войн, истребления и резерваций орки ненавидели эльфов гораздо яростней, чем нас, человечью расу.

— Хватит уже. Заткнитесь! — встрял в разговор старший из молодых орков, стуча рукояткой ножа по столешнице. — Шаграт сказал накормить их, а не трындеть по-бабски!

Гвардеец и я благоразумно замолкли, решив не нарываться, да и, покуда дают, надо есть. Я рвал зубами мясо и мрачно думал, что ночной кошмар не был просто сном. Она что, за мной увязалась? По следу идет?

С улицы заглянул вчерашний долговязый орк.

— Во двор их, — отрезал он.

Нас снова повели наружу. Здесь уже сновали бойцы Шаграта, чувствовалось оживление. Орки выводили за пределы фермы оседланных лошадей, кто-то проверял снаряжение и оружие. Светило яркое солнце, как будто даже потеплело. Погребальная песнь, что все еще доносилась с той стороны частокола, в царящей суете звучала совершенно чужеродно; по крайней мере, для моего уха.

Рядом появились два вооруженных до зубов орка: в руках аркебузы, за кушаками сабли и ножи. У одного на левом глазу светилось бельмо, щеку другого пересекал глубокий старый шрам — совсем не молодняк, стороживший нас с утра. Мы получили тычки в спины и были отогнаны за ограду фермы, хорошо хоть прикладами не вмазали. Шли в сопровождении шестерых орков. Высокий впереди, два урода с аркебузами по бокам и давешняя троица юнцов сзади.

Погребальные костры полыхали уже в полную силу. К счастью, устойчивый ветер дул по направлению к лесу, и мы были избавлены от запаха горелой плоти. Рядом с кострами оставались два десятка орков с Шагратом во главе. Он стоял отдельно, вскидывая руки то к огню, то к небесам, и задавал тон песнопению.

Наша процессия двинулась в противоположную сторону от костров: к дороге, где ждали еще четверо орков и дюжина лошадей, десять из которых были обвешаны снаряжением. У каждой из этих лошадей к крупам были приторочены колчаны с луками и стрелами. Оставшиеся два коня предназначались для перевозки пленников, то есть нас.

Драгуну, теперь хмурому и неразговорчивому, и мне связали руки спереди и велели взбираться на скакуна. Если офицер справился с этой задачей легко, то мне удалось умоститься в седле лишь со второй попытки. Орки не преминули отозваться издевательскими замечаниями и смешками.

Руки были связаны на запястьях таким образом, чтобы оставшиеся свободными пальцы могли ухватиться за поводья. На шею накинули веревочную петлю, конец аркана привязали к седлу стоящего впереди жеребца. После гортанной команды высокого орка остальные вскочили в седла и начали строить лошадей парами. Наездниками орки выглядели ловкими. Коня с бароном, на шею которому водрузили такую же петлю, как и мне, поместили во второй ряд от головной пары всадников. Я находился в четвертом.

Тронулись в путь мелкой рысцой. Другие воины слушались высокого орка беспрекословно, маленький отряд из десяти вооруженных нелюдей был явно армейским подразделением с железной дисциплиной.

По моим прикидкам, ехали на север часа два. Это был не Путь проклятых, другая дорога с гораздо более обжитыми окрестностями. Почти сразу же появились деревни, хутора, фермы, и везде можно было наблюдать орков. Больших разрушений я не заметил, Загорье пало быстро. По меньшей мере окрестности Бранда.

Однажды на полпути к Бранду нам встретилась сотня рейтаров в черных кирасах и шлемах. Имперцы неслись мимо с жесткими сосредоточенными лицами. Орки почтительно уступили огсбургцам дорогу.

Столичный город графства предстал таким, каким я ожидал его увидеть после захвата врагом. Посад выгорел дотла и сейчас в полулиге от пепелища выглядел большим черным кругом, опоясывающим крепостные стены. Над пожарищем кое-где поднимались тонкие столбики дыма. То ли при штурме в посаде все-таки завязалась битва, то ли он был отдан на потеху победившей солдатне и после, как водится, спален к чертям собачьим.

С внешнего края земляного вала, что окружал сгоревший пригород почти не пострадавшим частоколом, расположилось несколько палаточных лагерей, обнесенных свежим бруствером. Хваленая огсбургская основательность: когда они только успели возвести насыпь и установить стены из заостренных бревен? Сновали пехотинцы, всадники, обозные шлюхи и маркитанты.

Дорога вела в те же ворота, через которые я и Рой покинули Бранд после побега из тюрьмы. Над белой башней гордо развевался бело-желтый имперский флаг с черным коронованным орлом. Отсюда также был виден западный въезд в город. Через него заходили новые колоны войск. Шесть лет назад имперцы сожрали у Леканта владения в Сумеречье и основали новую огсбургскую провинцию — Северную марку. Ныне ее пределы стремительно расширились, значит, казна императора пополнится серебром с богатых рудников Загорья. Арнийскому королю придется здорово постараться, чтобы вернуть графство, уж очень много войск нагнали Огсбурги под Бранд.