Сергей Куц - Вор и убийца

— Остынь, Куно, — велел офицер.

— Но, оберст!

— Ты оглох? — с ноткой раздражения спросил полковник.

Рейтар унял свою прыть, и граф с издевкой обратился к горцу:

— Твоя дочь? Эта шлюха? Она здесь!

Офицер направил своего жеребца в обход крестьянина, открыв его взгляду пленницу. Пол тут же бросился к дочери, доставая из рукава нож. Под злой смех и похабные крики имперцев лесник начал резать веревки, опутавшие холстину.

Я ошибался, девушка была жива. Она вскочила на ноги, едва лесник покончил с путами, и, рыдая, кинулась ему на шею. Взлохмаченные золотистые волосы, из-под девичьего тулупа выглядывает разорванный подол юбки…

— Лили… — горько промолвил Велдон.

— Мне же обещали! — Крестьянин буквально трясся. Он был отчаянно, до безумия смел. — Ты же обещал!

— Забываешься, лапоть. — Теперь офицер заговорил с явной, нарочитой ленцой. За последнее время довелось увидеть и услышать немало огсбургцев благородных кровей, и почти все они изъяснялись на общем языке без акцента. — Не по чину мне с тобой говорить, но проявлю милость. До твоей шлюхи я и пальцем не дотронулся. Слово офицера и дворянина нерушимо! Как кремень! Но с несколькими из моих ребят она покувыркалась, и притом была очень довольна!

— Это ложь!

— Довольно! — отрезал имперец. — Где золото?

Лесник шепнул что-то дочери, и та, чуть ли не бегом, поспешила в дом. Офицер смотрел ей в спину с явным неодобрением, его злило, что пленница сейчас скроется из вида. Он дал своим людям знак. Куривший до сих пор рейтар спрыгнул с седла и, не вынимая мундштука изо рта, двинулся за девицей корявой походкой безлошадного кавалериста.

— Хватай ее, — тараща глаза, прошипел Тейвил.

Я покрепче сжал рукояти пистолей. Отсидеться незамеченными не вышло. Два десятка рейтаров и мы. На стороне имперцев численное превосходство, но они и не подозревают, что здесь враг, зато мы их видим. Я шумно выдохнул. Проклятье! Расклад все равно не в нашу пользу: их много и они отнюдь не мальчики для битья.

— Я вас попрошу… — заговорил Велдон.

— Тише!

— Но!..

В сенях скрипнула дверь, и инквизитор благоразумно заткнулся. Застыв слева от дверного косяка, барон обнажил палаш. Всхлипывая, девушка вошла в горницу и, прежде чем заметила что-нибудь подозрительное, оказалась в объятиях Брендона. Громила ловко схватил ее, зажал лапищей рот и оттащил в сторону. Она приглушенно пищала и трепыхалась, но вырваться не могла.

— Лили! — позвал отец Томас.

Увидав церковника, девушка замерла, ее заплаканные глаза округлились от изумления.

Скрипнув, наружная дверь впустила в дом громко сквернословящего рейтара.

— Где ты, маленькая дрянь? Куда спряталась! За волосы выволоку!

Он так и не понял, откуда пришла смерть, когда палаш Тейвила пронзил горло. Издав булькающий звук, рейтар рухнул на пороге жилой половины избы. Под выпавшую трубку потекла кровь.

— Тяжел же ты, — крякнул драгун, затаскивая вглубь горницы тело с остекленевшими глазами.

Я бросил взгляд во двор. Еще трое рейтаров спешились; те, что были налегке. Двое вывернули крестьянину руки, а третий крепко вмазал под солнечное сплетение.

— …и никакого железа! — Граф свесился к леснику. Его обуревала ярость. — Чтобы никакого железа в руках не было! Я сам тебе говорил это вчера!

У ног лесника валялся нож, которым тот разрезал веревки. Ответить крестьянин не мог. После удара перехватило дыхание, он отрывисто сопел. Офицер разглядывал его несколько минут. Беспомощный и жалкий вид хозяина хутора привел чувства в равновесие. Огсбургец выпрямился в седле и, поглаживая бородку, приказал:

— Пока не троньте. Подождем.

Мы тоже ждали. Томас Велдон как-то уж слишком по-отечески обнял девушку, почти неслышно рыдающую на его груди. Барон с сожалением смотрел на кровавый след на дощатом полу, а Брендон деловито вооружался пистолями рейтара. К сожалению, огсбургец снарядился сегодня легко, прихватил с собой только два пистоля. Но хоть так, теперь у каждого из нас по четыре ствола.

— Где золото? — спросил граф, как только лесник отдышался.

— В возке, — хрипло ответил Пол Губошлеп, — под сеном.

— Ты же помнишь уговор? Десять золотых, и за каждую отсутствующую монету я лично отрежу по одному пальцу твоей ненаглядной шлюхе. А может, так и сделать? Что скажешь, лапоть? Нужны шлюхам пальцы?

Имперцы опять зашлись в хохоте, только на этот раз крестьянин не дергался. По кивку офицера его отпустили.

— Все десять? — спросил граф, когда крестьянин протянул ему выуженный из-под соломы мешочек. — А шлюха твоя где? Тащите ее сюда! И Хрода нет! Шлюха опять под кобеля легла?

Снова гогот. Лесник склонил голову, теперь его трясло, кулаки крестьянина сжимались и разжимались. Он до безумия смел или просто безумец?

К дому направилась троица ухмыляющихся рейтаров.

— Брендон! За мной! — Тейвил нырнул в сени.

Я остался на своем месте, наблюдая, как рейтары беспечно идут к крыльцу. Отец Криг бубнил в своем углу молитву. Отец Томас заслонил собой дочку лесника и со странным выражением лица смотрел на меня. Я увидел в глазах инквизитора надежду.

В очередной раз скрипнули петли, и почти сразу же грянули два выстрела. Потом еще один и через секунду еще два. Я вспорол кинжалом бычий пузырь. Ругань, крики, храп, ржание лошадей. Сквозь пороховой дым, клубившийся над двором, угадывался силуэт упавшей на передние ноги лошади. Конь храпел и не мог подняться. Запряженная в телегу кобыла тоже умирала. Остальные лошади умчались вон, смешав с грязью закованное в черные латы тело. Второго рейтара и графа видно не было. Что у крыльца?

— Купец! — заорал Ричард. — Держи ворота!

Я выставил пару пистолей в окно, и, надо сказать, весьма вовремя! Во двор влетели сразу три всадника. Вздыбив коней, они разрядили пистоли. Я дважды пальнул в ответ. С крыльца тоже ответили двумя выстрелами. Заржав, две лошади начали заваливаться наземь. Наездник ближней к воротам кобылы был сражен, другой рейтар ловко покинул седло. Третий попытался вырваться, но был снят с коня аркебузным выстрелом. Стрелял лесник! Кровь и песок! Откуда у него ружье?

В следующее мгновение Пол Губошлеп прятался уже от рейтарских стволов. Оставшийся в одиночестве имперец разрядил по нему вторую пару своих пистолей.

— Гард! Сюда! — Тейвил рванул во двор с оголенным палашом и пистолем в левой руке.

Я обрушил в адрес драгуна проклятья, но тоже выскочил из дома! О Харуз! Перед крыльцом лежали три мертвых имперца, а на ступеньках, прижимая ладони к окровавленному животу, сгорбившись, сидел Брендон.

— Тащите в дом! — прокричал Ричард, наскочивший на рейтара. Зазвенела сталь.

Отбросив в сторону аркебузу, Пол ринулся к раненому, а я снова стрелял. Еще три рейтара ворвались внутрь. На сей раз пешие и с тонкими мечами в руках. Одного снял мой выстрел, двое других кинулись к Тейвилу, который атаковал огсбургца из предыдущей троицы.