Марина Бишоп - По воле тирана

Король не дослушал речь жены и встал из-за стола, протянув руку Коутрин.

- Их величество устали и желают всем доброй ночи.

Их проводили низкими поклонами. За спинами музыка заиграла еще громче, а гул голосов усилился, обсуждая последнее настроение королевской пары.

- Рэндел?

Король тянул Коутрин за собой вверх по крутой лестнице в башню, на самый верх, где острый шпиль купался во влажных облаках.

- Каждый месяц я буду присылать птиц соколов сюда с письмом тебе. Они будут влетать в окно этой башни. По моему приказу комнату будут протапливать, чтобы ты смогла писать мне ответ тут же.

Он пригласил ее в свои объятия.

- Я буду скучать по тебе, моя королева. Молю Кутаро, чтобы месяцы пролетели, как один день.

Шалфейя уткнулась носом в его шею, словно впитывая в себя запах мужа на долгие месяцы разлуки.

- Мне будет тяжело без тебя.

Король кивнул, но тут же нахмурился.

- Я не хочу оставлять тебя одну, но и с собой взять не могу.

- Если я останусь в замке, что со мной может случиться?

- Наверное, я беспокоюсь, потому что никогда не был так долго в разлуке с тобой. Пойдем в спальню, я не хочу больше ждать.

По лицу Коутрин скользнула лукавая улыбка. Не теряя ни секунды, она побежала вниз по ступеням, сопровождая свой побег смешком. Рэндел не спешил за Коутрин, решив не портить игру и дать ей возможность спуститься по крутой винтовой лестнице без спешки.

Ночь была слишком короткой для обоих. Королева заерзала под одеялом, когда очередной громкий треск горящего полена в камине переплавил веревочки сна. Рэндел покинул ее на рассвете. Коутрин помнила прощальное прикосновение губ и шепот. Он попросил Кутаро оберегать ее.

Позднее тем же утром Коутрин сама расчесала волосы и заплела длинную косу. Не дожидаясь кушины, она умылась холодной водой и выбрала из сундука самое скромное платье. Устроившись на сундуке и глядя в свое отражение, она положила на колени шкатулку, подаренную ей отцом, когда-то давно, казалось, в прошлой жизни. Грусть от разлуки с домом и отлучка Рэндела сделали свое дело. Коутрин смахнула влагу с уголка глаз, продолжая всматриваться в зеркальное блюдо.

- Это мой последний шанс. Нет наследника - нет будущего, - сказала она своему отражению.

Королева провела по плоскому животу, представляя его округлившимся. В ней скопилось столько нерастраченной энергии к иллюзорному ребенку, что она с трудом справлялась с давлением незнакомых эмоций. Чтобы отвлечься, Коутрин отложила зеркало и подошла к окну, разглядывая двор с высоты своей башни. Кушины разгружали повозки, катили бочки с вишневой настойкой. В кушине в нелепом соломенном головном уборе, она узнала Афиру, дававшую указания молодой служанке. В руках у нее был, конечно же, пучок какой-то травы. Она собирала их только в особые дни и в определенное время, наверное, поэтому ее настойки и мази помогали обитателям замка и его окрестностей. Всем, кроме Коутрин.

Шалфейя отошла от окна, не заметив воздушную золотую повозку, спустившуюся во двор. После раннего завтрака в одиночестве Коутрин приняла решение провести время в библиотеке за чтением: древние свитки, религиозные тексты и откровения о сотворении мира. Почти всё, что было уничтожено у соколов, сохранилось в архивах шалфейев. Она глотала новые знания, как иссушенное жарой растение посреди пустыни, впитывая мгновенно, не проливая ни капли мимо. Но нигде она не находила записи, упоминающие о подобных своим контактах с непостижимым Сотворителем мира - Кутаро. Откровения или приходили через сны, или во время долгого транса. Ее же контакт с Кутаро почти всегда оказывался физически болезненным и иногда спонтанным.

- Что вы думаете о скитаниях Нильяны?

Погруженная в чтение Коутрин резко вздохнула. Голос в библиотеке потревожил вековую пыль, а эхо превратилось в подобие гонгов, призывающих к молитве. Королева подняла взгляд на незнакомца. На фоне льющегося из окон солнечного света он, казалось, был окружен слепящей белизной. Она сморгнула видение, подметив, что белый шелк, в который был одет шалфей, неплохо разыграл ее глаза. - Она была очень уникальной шалфейей: первая шалфейя, овладевшая священной грамотой, своего рода революционер. Конечно, не обошлось без покровительства Лантаны. Она великолепный пример для будущих поколений, - на выдохе, словно отвечая перед наставником проговорила Коутрин, слегка прищурившись. - Жаль, ее супруг не разделял ее устремлений.

- Какой бы великолепной, как вы выразились, она ни была, она - шалфейя, и ее муж поступил, как должен был поступить каждый глава семьи - напомнить о ее первостепенных обязанностях.

Коутрин не сразу поняла, что имел в виду говорящий.

- Я, по правде сказать, несколько удивлен, что в замковом храме нет отдельной комнаты для молитв Лантане. Неужели королева шалфейев молится со всеми? С точки зрения безопасности это не совсем уместно.

Шалфейя отодвинула книгу к центру стола и полностью развернулась к неожиданному собеседнику. Ее вопросительный взгляд, видимо, возымел действие.

- Я не представился.

Шалфей слегка склонил голову: не слишком низко, а только обозначив своё уважение к королеве. Коутрин распознала приветствие носителя высокого священного сана.

- Я советник Верховного Жреца - Ульфей - и прибыл сюда по просьбе его величества. Коутрин впервые видела представителя священнослужителя столь высокого ранга в стенах Райпа. По заведенному порядку их союз в Рэнделом был освящен замковым капелланом. Однако теперь неожиданное появление иерофанта озадачило и обеспокоило ее. И чтобы скрыть удивление, королева улыбнулась.

- Конечно, Рэндел мне написал, что к нам направляется советник самого Великого Жреца! - правильно расставив акценты произнесла шалфейя.

"Прости меня, Кутаро, за ложь", - наскоро про себя исповедалась Коутрин. Для чего она только что нагло соврала? Ей было стыдно признаться, что она совершенно ничего не знала о планируемом приезде правой руки жреца, и, будучи гостеприимной хозяйкой, ей пришлось уверить гостя, что его ждали с нетерпением и благоговением. Причину его приезда королева решила узнать в процессе.

- Вы, наверное, считаете меня совершенно негостеприимной. Я не сразу поняла, что это вы тот, о ком упоминал Рэндел. Вы, наверное, устали с дороги, тогда я прикажу слугам приготовить вам комнаты и подать обед.

- В этом нет необходимости, по дороге я остановился в храме, и служители Кутаро позаботились о моих нуждах.

Королева улыбнулась.

- В таком случае, мы можем продолжить нашу беседу, если, конечно, более важные дела не ожидают вашего участия.

- Я думаю, наш разговор столь же важен, как и некое дело, с которым я прибыл в замок, но об этом чуть позже, это грубо с моей стороны сразу переходить к делам. Я впечатлен вашей осведомленности о скитаниях Нильяны, в наше непростое время это большая редкость, - с ноткой искреннего восхищения произнес Ульф, и Коутрин поблагодарила за похвалу.