Марина Бишоп - По воле тирана

- Я чем-то провинилась перед тобой? - прошептала шалфейя.

Король по-прежнему улыбался и вместо ответа приблизил свои губы к ее. Она так желала поцелуя, что закрыла глаза и, не мешкая, соприкоснулась с губами супруга, но тут же отпрянула. Сновидение исчезло так же неожиданно, как и появилось.

После чего королева вновь заснула и больше не грезила в эту ночь.

Но подобные видения терзали ее из ночи в ночь. Почетный гость -Ульф, задержавшийся в замке дольше, чем ожидала королева, хоть больше не задавал вопросы о религиозных предпочтениях, но принялся пристально наблюдать за передвижениями шалфейи. Коутрин начала относиться с нему с еще большей настороженностью и, сама того не замечая, стала избегать встреч с ним по мере возможности.

Коутрин поделилась своими наблюдениями с Дакай, и та с облегчением призналась, что ей показалось странным, с какой настырностью Ульф предлагал ей своих рабов в услужение, ссылаясь на то, что они владели изысканными талантами в рукоделии и изготовлении расслабляющих масел для ванн.

- Что-то здесь не так... Ульф сказал, что у него ко мне какое-то дело, однако я до сих пор нахожусь в неведении об истинной цели его визита в замок. В последнем письме от короля не было никаких упоминаний о советнике Верховного Жреца.

- Почему бы тебе самой не написать королю о незваном госте?

- Тише! - заговорщически шикнула королева, приложив указательный палец к губам и потянув Дакай за собой в темный альков. - Тише ты! Мы говорим о служителе Кутаро. То, что он здесь не просто так, мне стало понятно еще при нашем первом разговоре. Я уверена, что если его величество знали о визите священного лица, то я была бы предупреждена заранее. Что-то подсказывает мне, что Ульф лжет.

- Тогда тем более, почему бы тебе не проверить это самым верным способом? Коутрин согласно кивнула.

- Пошли в башню.

Поднявшись по крутым ступеням в башню, Дакай подкинула несколько поленьев в уже растопленный камин, а Коутрин устроилась на скамье рядом с невысоким столом. Задумчиво покусывая кончик длинного пера, она приступила к письму. Королева начала о состоянии замка и его запасов, ссылаясь на пересчет, что доставили ей сегодня утром. Упомянув о погоде, она уточнила дату возвращения короля, чтобы удостовериться, что он застанет советника Верховного жреца, а также поинтересовалась, как продвигается дело по поводу исчезновения целого города. В конце письма она расписала первую букву своего имени вензелями и запечатала послание.

- Через несколько дней должен прийти ответ.

Коутрин приложила губы к тонкой дудке и резко выдохнула. На протяжный свист отозвался сокол, грациозно приземлившись в оконном проеме башни. Дакай взяла письмо, сложила в несколько раз и, скрутив в тонкую трубочку, просунула в металлический сосуд, привязанный к ноге птицы. Птица с интересом наблюдала за ее действиями, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. При повторном сигнальном свисте сокол развернулся и соскользнул с проема, чтобы, расправив серповидные крылья, грациозно устремиться в небо. Шалфейи проводили его полет, пока на горизонте была видна лишь черная точка удаляющейся птицы.

- С тех пор как Ульф появился в замке, во мне поселилось какое-то нехорошее предчувствие, - поделилась королева. - Хотя, может мне просто не хватает свежего воздуха?

Дакай положила свою руку на запястье королевы.

- Тогда почему бы тебе не приказать приготовить нам лукошко с едой, и мы совершим пешую прогулку за пределы замка. Мне, по правде сказать, и самой уже порядком надоело торчать в четырех стенах.

Озорное настроение Дакай передалось и Коутрин, и она отодвинула на второй план свои натертые до мозолей подозрения и предположения относительно Ульфа. Снарядившись корзиной с ароматным хлебом, сыром и разбавленной вишневой настойкой, впридачу с вооруженным эскортом из 10 кушинов, шалфейи решили направиться в лес, чтобы отобедать нехитрым провиантом на солнечной поляне, которую они довольно часто посещали раньше. Путь лежал по пыльной дороге, где можно было встретить спешащих в замок и обратно лавочников, слуг и рабов, загруженных товарами, а также болезных, укутанных в множество одежд. Шалфейи не спеша шли посередине, окруженные охраной. Коутрин вовсе не беспокоило, что на нее могут напасть, как раз, напротив, она была абсолютно уверена, что их предприятию совершенно ни к чему вооружённый конвой. Но она знала правила и кушины не смели ослушаться своего сюзерена.

Их процессию приветствовали поклонами, расступаясь по краям извилистой дороги. Дакай напевала что-то под нос, тайком пощипывая хлеб, пока Коутрин не выдернула корзинку из ее рук и передала ближайшему к ней кушину.

- В самом деле, Дакай, как маленькая! - шутя упрекнула королева.

На что подруга только отряхнула руки и продолжила мурлыкать незатейливый мотив. Коутрин, улыбнувшись, покачала головой, и они медленно продолжили свой путь в сторону леса, где их ожидала небольшая поляна с густой травой. Пробираясь сквозь редкий кустарник Коутрин поклевывала знакомые ей ягоды, обходя стороной ярко красные плоды. Она хорошо помнила, что хоть они и были необычайно сладкими, но как-то, наевшись их в одну из похожих вылазок из замка по примеру Дакай, королева расчесала все тело чуть ли не до крови. Как потом выяснилось, Дакай решила подшутить и вовсе не глотала ягоды, а потихоньку выплевывала обратно в ладонь. Хорошо, что потом ей хватило смелости признаться в плутовстве, и Коутрин была спасена отваром Афиры. Неизвестно, сколько еще дней пришлось бы Коутрин тереться спиной о стены.

Добравшись до места без приключений, Дакай одолжила у нескольких кушинов их плащи, чтобы расстелить на земле. Обе шалфейи лениво растянулись под горячими лучами, вдыхая свежие лесные запахи. Дакай мечтательно изучала редкие облака, а Коутрин вновь приуныла. Как никогда и ничего на свете, она желала ребенка, и все ее мысли вновь потекли по направлению к проблеме, которую она была не властна решить. Коутрин разморило на солнце, и она погрузилась в легкую дремоту. Несмотря на поникшее настроение, шалфейя обнаружила, что прогуливается по священному саду, но в этот раз рядом с ней никого не было. Она ступала по протоптанной тропе, вдоль которой пестрые румяные лица цветов с любопытством провожали гостью, тихо переговариваясь между собой. Сад был наполнен сладким, почти приторным ароматом, как будто кто-то варил сахарный сироп. Передвигаясь по бесконечной тропе, Коутрин оглянулась назад в надежде встретиться с Кутаро.

Она, конечно же, помнила их договор, но в душу закралась тревога о том, что сказал Ульф. Молилась ли она тому Богу?

- Готова ли ты встретиться со мной, Коутрин?