Рик Риордан - Темное пророчество

— Давай! — крикнула мне Мэг.

Вместо того чтобы драться с птицами, она схватила одну за шею и взлетела ей на спину, как-то умудрившись не умереть. Размахивая мечами, она пошла в атаку на остальных монстров и гладиаторов.

Впечатляюще, но как я должен был следовать за ней? К тому же она разрушила мой план спрятаться за ней. Такая нечуткая девочка!

Я выстрелил из лука в ближайшую угрозу, коей оказался атаковавший меня размахивающий дубинкой циклоп. Откуда он взялся, я не имел ни малейшего понятия, однако отправил его туда, где ему самое место, — в Тартар.

Я уклонился от огнедышащей лошади, пнул баскетбольный мяч в живот гладиатору, ушёл с пути льва, устремившегося к аппетитно выглядевшему страусу (всё это, между прочим, с привязанным к спине стулом).

Мэг направила свою смертоносную птицу к императорской ложе, разрезая всё, что вставало у неё на пути. Я понял её план: убить Коммода. Я, как мог, двигался за ней, но моя голова лопалась от игравшей музыки, насмешек толпы и рёва ускорявшихся моторов Формулы-1.

Стая волкоголовых воинов кинулась в мою сторону. Для выстрела из лука их было слишком много и они находились слишком близко. Я сорвал патронташ с медицинскими шприцами и выпустил струи аммиака в их морды. Воины завопили, выцарапывая себе глаза и рассыпаясь в пыль. Как вам скажет любой хранитель горы Олимп, аммиак — замечательное чистящее средство от монстров и других пятен.

Я добрался до единственного островка спокойствия на этом поле — слонихи.

Она не была заинтересована в драке, и из-за её размеров и грозной кольчуги никто из сражавшихся не горел желанием подходить к ней. Или, возможно, глядя на её шлем «Колтс», никто не хотел связываться с домашней командой.

Что-то в ней источало такую грусть и уныние, что я ощутил к ней симпатию, почувствовав родственную душу.

Я достал укулеле и наиграл приятную слонам песню «Southbound Pachyderm» [27] «Южный Толстокожий» группы Primus. Вступление было грустным и цепляющим, что идеально подходило для соло на укулеле.

— Великая слониха! — пел я, медленно приближаясь. — Могу ли я покататься на вас?

Её влажные коричневые глаза моргнули, она вздохнула, словно говоря: «Как хочешь, Аполлон. Они надели на меня этот глупый шлем, меня больше ничто не волнует».

Гладиатор с трезубцем грубо прервал мою песню. Я ударил его в лицо своей боевой укулеле и затем, с помощью передней ноги слонихи, взобрался ей на спину. Я не практиковался в езде на слонах с тех пор, как бог шторма Индра взял меня на ночную прогулку в поисках виндалу [28] виндалу — острое индийское блюдо , но, полагаю, это тот навык, который никогда не забывается.

Я заметил на двадцатиярдовой линии Мэг, которая ехала на страусе в сторону императора, оставляя за спиной стонущих гладиаторов и кучи пыли от монстров.

Коммод удовлетворённо хлопнул в ладоши:

— Неплохо, Мэг! Я с удовольствием сражусь с тобой, но ПОДОЖДИ НЕМНОГО!

Внезапно музыка заглохла, гладиаторы замерли посреди боя, моторы гоночных машин перешли на холостой ход, и даже страус Мэг остановился и огляделся, будто удивляясь, почему всё вдруг затихло.

Из колонок разнеслась драматичная барабанная дробь.

— Мэг МакКэффри! — пророкотал Коммод своим голосом лучшего ведущего на спортивном шоу. — У нас есть специальный сюрприз для тебя — прямиком из Нью-Йорка! Кое-кто очень хорошо знакомый тебе. Сможешь ли ты спасти его прежде, чем он сгорит в огне?

Лучи прожекторов перекрестились в воздухе в точке над крайней зоной на одном уровне с верхушкой ворот. Старое чувство-после-виндалу вернулось ко мне, прожигая мое нутро. Теперь я понял, что почувствовала Мэг, — смутное ощущение чего-то, влекущего её к стадиону. Подвешенный длинной цепью к стропилам, рыча и крутясь в верёвочном коконе, висел специальный сюрприз императора — верный напарник Мэг, карпои Персик.

Я ДОСТАЛ СТРЕЛУ и выстрелил в цепь.

Во многих случаях моим первым порывом было стрелять. Обычно это срабатывало. (Если не считать тот раз, когда Гермес влетел ко мне в ванную без стука. И да, в туалете я всегда держу лук под рукой. Почему бы и нет?)

В этот раз мой выстрел был плохо продуман. Персик дёргался и раскачивался так сильно, что стрела просвистела мимо цепи и повалила какую-то блеммию на трибунах.

— Прекрати! — закричала на меня Мэг. — Ты зацепишь Персика!

Император засмеялся:

— Да, было бы ужасно жаль, ведь его нужно сжечь!

Коммод выпрыгнул из ложи на гоночный трек. Мэг подняла меч и приготовилась атаковать, но наёмники на трибунах вскинули винтовки. Не важно, что я был в пятидесяти ярдах от них, прицеливание снайперов было достойно… ну, меня. На моей груди заплясал рой красных точек.

— Тише, тише, Мэг, — укорил её император, указывая на меня. — Моя игра — мои правила. Конечно, если ты хочешь потерять двоих друзей на репетиции…

Мэг подняла один меч, затем другой, взвешивая их, как будто предложенные варианты. Она была слишком далеко, чтобы я мог чётко видеть её лицо, однако я чувствовал её агонию. Сколько раз мне приходилось сталкиваться с подобной дилеммой? Убить троянцев или греков? Флиртовать с охотницами моей сестры, рискуя быть избитым, или флиртовать с Бритомартидой, рискуя взлететь на воздух? Подобные выборы определяет нас.

Пока Мэг сомневалась, обслуживающая команда в тогах выкатила на поле четвёртый автомобиль Формулы-1 — ярко-пурпурный кар с золотой цифрой 1 на капоте. Из крыши торчала гибкая пика около двадцати футов в высоту, кончик которой был обёрнут куском ткани.

Моей первой мыслью было: «Зачем Коммоду такая большая антенна?». Затем я вновь взглянул на висящего карпои. В свете софитов Персик блестел так, будто его измазали жиром. Его ноги, обычно босые, сейчас были обёрнуты наждачной бумагой, как боковая поверхность спичечного коробка.

Мой живот свело. Антенна на крыше не была антенной, это была огромная спичка, установленная как раз на такой высоте, чтобы её можно было зажечь о ноги Персика.

— Когда я окажусь в машине, — объявил Коммод, — мои наёмники не станут вмешиваться. Мэг, ты можешь попытаться остановить меня любым способом. Мой план — проехать один круг, поджечь твоего друга, развернуться и сбить тебя и Аполлона на моей машине. Думаю, впоследствии это назовут кругом почёта.

Толпа одобрительно заревела. Коммод запрыгнул в свою машину, обслуживающая команда бросилась врассыпную, и пурпурный гонщик стартовал в клубах дыма.

Моя кровь превратилась в оливковое масло холодного отжима, лениво текущее через сердце. Сколько времени понадобится гоночной машине, чтобы объехать поле по кругу? Максимум — несколько секунд. Я подозревал, что лобовое стекло было стрелонепробиваемым — Коммод бы не оставил мне такого простого выхода. И у меня даже не было времени на качественный рифф на укулеле.