Рик Риордан - Темное пророчество

Литиерсис неуклюже поклонился:

— Мой повелитель.

Коммод и я ответили одновременно:

— Да?

Думаю, это я больше походил на повелителя, сидя на наряженном в кольчугу слоне, однако Литиерсис презрительно усмехнулся мне.

— Мой повелитель Коммод, — уточнил он. — Мы оттеснили захватчиков от главного входа.

— Как раз вовремя, — проворчал император.

— Это были охотницы Артемиды, сир.

— Ясно, — Коммод не выглядел заинтересованным. — Вы убили их всех?

— Мы… — Лит шумно сглотнул. — Нет, мой повелитель. Они атаковали с нескольких сторон одновременно и отступили, заманив нас в серию ловушек. Мы потеряли всего десятерых, но…

— Вы потеряли десятерых, — Коммод изучал свои измазанные в саже ногти. — И сколько охотниц вы убили?

Лит отшатнулся, вены на его шее пульсировали:

— Я… Я не уверен. Мы не нашли тел.

— Значит, ты не можешь подтвердить наличие убитых, — Коммод взглянул на меня. — Что бы ты посоветовал мне, Аполлон? Должен ли я взять время на раздумья? Должен ли я учесть последствия? Может быть, я должен сказать моему префекту Литиерсису не беспокоиться? Что всё будет в порядке? Что у него ВСЕГДА БУДЕТ МОЁ БЛАГОСЛОВЕНИЕ?!

Последние слова он прокричал, его голос эхом разнёсся по всему стадиону. Даже дикие кентавры на трибунах затихли.

— Нет, — решил Коммод, снова спокойный. — Аларик, где ты?

Один из германцев вышел вперёд:

— Сир?

— Возьми под стражу Аполлона и Мэг МакКэффри. Проследи, чтобы у них были хорошие камеры. Отнеси Трон Мнемозины обратно. Убей слониху и карпои. Что ещё? А, да, — из ботинка он вытащил охотничий нож. — Подержи руки Литиерсиса, пока я перерезаю ему горло. Пора назначить нового префекта.

Прежде чем Аларик смог выполнить приказы, крыша стадиона взорвалась.

Я СКАЗАЛ «ВЗОРВАЛАСЬ»? Ну, точнее сказать, крыша смялась вовнутрь, как это обычно бывает, когда на неё падает бронзовый дракон. Балки гнулись, вылетали заклёпки, листы гофрированного металла стонали и складывались со звуком столкнувшихся авианосцев.

Фестус ворвался через отверстие, раскрывая крылья, чтобы замедлить снижение. Внешне длительное пребывание в виде чемодана ничем ему не повредило, однако по тому, как он обдал огнём зрителей на трибунах, я понял, что ему хочется немного побушевать.

Дикие кентавры обратились в бегство, топча смертных наёмников и германцев. Блеммии вежливо хлопали, видимо, думая, что дракон был частью шоу, пока волна огня не превратила их в пепел. Фестус проделал собственный круг почёта, поджигая гоночные авто, а тем временем из-под крыши, повиснув на серебряных верёвках, будто стая пауков, на арену медленно спускались охотницы Артемиды.

(Всегда считал пауков занимательными созданиями, несмотря на то, что думает Афина. Мое мнение, она просто завидует их прекрасным лицам. БАДУМ-ТСС!)

Часть охотниц осталась на крыше с наведёнными луками, осыпая поле стрелами и таким образом прикрывая спускающихся сестёр, а те, едва коснувшись ногами земли, выхватили луки, мечи и ножи и включились в битву.

Аларик вместе с остальными германцами кинулся им навстречу.

У ворот Мэг отчаянно пыталась освободить Персика от верёвок. Рядом с ней приземлились две охотницы и начали что-то спешно ей объяснять, бурно жестикулируя — скорее всего, что-то вроде: «Привет, мы друзья. Ты можешь умереть. Идём с нами».

Явно взволнованная, Мэг оглянулась на меня через всё поле.

— Уходи! — прокричал я ей.

Мэг позволила охотницам схватить себя и Персика, те хлопнули по каким-то механизмам у себя на поясах и взмыли обратно вверх, как будто законы физики были просто рекомендациями.

«Электролебёдки, — подумал я. — Неплохие аксессуары. Если я переживу всё это, посоветую охотницам Артемиды сделать футболки с надписью „Лебедушки с лебёдками“. Уверен, им понравится идея».

Ближайшая группа охотниц рванула ко мне, схлестнувшись в битве с германцами. Одна из них показалась мне знакомой. У неё были ершистые чёрные волосы и сверкающие голубые глаза, вместо обычного серого камуфляжа последовательниц Артемиды на ней были джинсы и чёрная кожаная куртка, скрепленная булавками и нашивками с Ramones и Dead Kennedys. Серебряная тиара сверкала у неё на лбу, в руке был зажат щит с оттиснутым изображением Медузы — не настоящей, предположил я, так как иначе меня бы уже превратило в камень, но достаточно качественной имитацией, чтобы обращать германцев в бегство.

Мне вспомнилось её имя — Талия Грейс. Лейтенант Артемиды, предводительница охотниц лично явилась спасти меня.

— Спасите Аполлона! — прокричала она.

Я воспрял духом.

«Да, спасибо!» — хотелось завопить мне.

Наконец-то хоть у кого-то приоритеты расставлены правильно.

На какой-то момент мне показалось, что мир вернулся на круги своя.

Коммод раздражённо вздохнул:

— Этого нет в сценарии, — он огляделся, очевидно, только сейчас осознав, что ему некем командовать, кроме двух охранников и Литиерсиса. Остальные уже сражались. — Литиерсис! Задержи их, пока я пойду переоденусь. Нельзя сражаться в гоночном костюме, это глупо.

У Лита дёрнулся глаз:

— Сир. Вы только что собирались сместить меня с должности. Убив.

— Ах да! Значит, иди и пожертвуй собой! Докажи, что ты полезнее, чем твой идиот-отец. Серьёзно, Мидас превращал вещи в золото и всё равно не мог хоть что-то сделать правильно. И ты не лучше!

Кожа Литиерсиса вокруг оставленного страусом шрама покраснела, как будто птица всё ещё топталась у него на лице.

— Сир, со всем уважением…

Рука Коммода прянула вперёд, будто гремучая змея, схватив парня за горло.

— С уважением? — прошипел император. — Ты говоришь мне об уважении?

Стрелы полетели в сторону оставшихся охранников, оба германца упали с новым миленьким серебряным пирсингом в носу.

Третий снаряд был направлен на Коммода. Император дёрнул Литиерсиса, закрывшись его телом. Стрела прошила бедро парня насквозь.

Он закричал.

Коммод в отвращении отбросил его:

— Мне надо убить тебя собственноручно? Серьёзно? — он вознёс свой нож.

Что-то во мне — несомненно не лучшая черта — пожалело раненого Кукурузника.

— Ливия, — позвал я.

Слониха поняла. Хоботом она ударила Коммода по голове. От удара он распластался по земле. Литиерсис потянулся к рукояти своего меча, нащупал её и вонзил кончик лезвия в открывшуюся шею императора.

Коммод взвыл, зажимая рану рукой. По количеству крови я сделал вывод, что порез, к сожалению, не задел яремную вену.

Глаза императора сверкнули:

— Литиерсис, предатель! За это я буду убивать тебя медленно!

Но этому не суждено было случиться.