Виктор Рябинин - Жили-были

Едва Гермес доставил Пандору Эпиметею, как слабый волею братец Прометея воспылал к ней небесной страстью и взял её немедля в жёны. Не только взял, но и носил её на руках, сдувая с ненаглядной пылинки и благодаря богов за столь неожиданный и лакомый подарок. И зажили они ладно и весело, в безмерном счастии и любви, пока Пандору не одолело чрезмерное любопытство, так умело и предусмотрительно подсунутое женщине Зевсом. Долго она приглядывалась к дарованному к свадьбе ящику, ходила кругами около заветного ларца, чуть ли не принюхивалась к запертой крышке, пока не открыла, наплевав на заветы тучегонителя, который на это только и рассчитывал. Предполагал Зевс, что именно на земле будет открыт ящик Пандоры, когда исчезнет страх перед Олимпом. Доподлинно знал, что бабье любопытство возьмёт верх над осторожностью и рассудительностью.

Едва приоткрылась крышка тайного ларя, как из-под неё вырвались и разлетелись во все стороны маленькие чёрные твари на перепончатых крыльях, разнося по земле всё зло, что таилось в ящике Пандоры. Вот так, жили доселе люди, не ведая особой печали, а теперь к ним со всех сторон днём и ночью стали к ним подкрадываться неисчислимые печали и горести, не зная передыха и устали. Страшной ценой заплатили они не только за любопытство неразумной женщины, но и за науку жизни, преподнесённую им сердобольным титаном Прометеем. И лишь на самом донышке ящика осталась Тщетная Надежда, как слабая вера в светлое будущее. Но напрасно скреблась она о крышку и пищала из ящика:

— Открой и мне, я исцелю тебя ото всех ран.

Пандора более не смогла сдвинуть крышку ящика и выпустить Надежду на волю. Так повелел Зевс, так он распорядился с мечтою смертных. Оно, может, и к лучшему, так как человек в свой сумеречный час всегда питаем и согреваем Надеждой, ибо иссякает без неё животворная Вера и прекратится смысл жития самого человека.

Встречаются кентавр Вася и русалка Ася. На том самом месте встречаются, где ещё вчера договаривались. Прямо возле Чёрного омута у дороги на Старый Оскал. А как не встретиться, если понравились один другому прямо с первого взгляда? Вася, как Асю увидел, так прямо и задервенел весь от неземной красоты незнакомки. Да и девица, что в омуте почти по талию в заточении томилась, не сдержалась от радостного вскрика, который далеко разнёсся над волной. А как же? Ведь прямо из ивняка на неё во все глаза молодой красавец пялится! Аж по самый пупок из зарослей выпер. Кудри вьются, бородка кучерявится, а мускул на руках так и играет, хоть рученьки и сложены крестиком под самой грудинкой. Сплошное загляденье на зависть подругам. Ася даже подзабыла, что собственные титечки неприкрыты, и словно два розовых кувшинца телепаются над гладью вод. А этакую вольность срамотно показывать любому-каждому, ведь каждая девушка при купании должна либо рукой их прикрывать, либо за косой прятать.

Ася и закрылась ладошкой по примеру деревенских баб, но незнакомец прямо из кустов рвётся, но, правда, с оглядкой, видать, хорошим манерам обучен с малолетства. Очень эта никчемная, казалось бы, скромность Асе по сердцу пришлась.

— Ой, — пискнула водяная девица, завязывая знакомство.

— Вася, — отрапортовал молодец из кустов, — а тебя как?

— Ася, — откликнулась мокрая прелестница, и чуть было не вильнула хвостом в порыве откровения.

Однако, молодица вовремя опомнилась, видимо, желая изо всех сил продлить очарование встречи, да и незнакомец не полез целиком из ивняка на зов молодой крови. Знать, время ещё не приспело для взаимной страсти.

Сам-то Вася уже давно значился из обрусевших немецких беглых скакунов, тогда как Ася и вовсе была из местных утопленниц от неразделённой любви. А потому, какая тут спешка? Надобно пообвыкнуть, разговором один к другому притереться, а потом уж полностью открыться со всех сторон. Ведь если сверху всё в наилучшем виде, то ежели снизу заглянуть, сразу разнобой во вкусах проявится. Поэтому неволей затеяли никчемный разговор, как равноправные собеседники при случайной встрече в молодых годах.

— Как водичка? — спросил Вася, указывая рукой на омут.

— Парное молоко, — ответила Ася, окуная на всякий случай грудки под воду.

— А я бегать люблю, — приосанился Вася, — да так, чтоб земля гудела и ветер в волосах.

— Это хорошо, когда ход ноги широкий, — согласилась Ася и закончила по-умному:- Да и в воде не скучно, если плавать не по-собачьи, а кролем-баттерфляй.

— Это да! — подтвердил Вася. — Но я не пловец, меня волной укачивает.

— Так я враз покажу, как под неё подныривать, — загорелась помогать пешеходу Ася, но вовремя опамятовалась:- Можно, правда, как-нибудь и потом, не в самый солнцепёк, а когда совместно в плавнях резвиться будем.

— Вот и я говорю, что ещё успеется. Не будем гнать лошадей, как на скачках, — в тон ей ответил Вася, с испугом ожидающий приглашения к сиюминутному купанию.

Тут они поняли, что с первой встречи становятся на скользкий путь принудительного знакомства, поэтому поспешили условиться о встрече через день на этом же месте. Надо же было какой-никакой план любовного поведения обдумать заранее, а если окажется, что можно приспособиться, то где и как? Не то в камышах подводно, не то на суше прилюдно, как любому другому разумному существу, способному плодиться и размножаться в любых условиях.

На следующий день свидание сложилось в самом, что ни на есть, романтическом стиле. Ася разукрасила себя по плечам водяными лилиями и листом под лягушачьи лапки, а Вася сплёл из цветов и травы себе на голову венок по самые уши. Однако, даже в таком виде влюблённые побоялись показаться один другому во всей своей природной красоте. Нервы не железные, а тем более, в летний день. Вместе с солнечным ударом и Кондратий может хватить, с голой непривычки прямо на виду у несбывшихся надежд.

— Ася, а не холодно в пучине-то? А то как ни приду, ты всё в воде полощешься. Вылезла бы на берег погреться, — участливо предложил Вася, сам для себя понимая, что пловчиха, видать, самого робкого десятка, раз уже второй день боится на берегу во всей красе обсушиться.

— Что ты! Тепло, как на угольях, лучше полезай ты ко мне прохладиться, просидим в нежном уюте хоть до заморозков, — шутейно поманила Ася, мечтающая хоть издали оглядеть избранника.

Однако, оба ни с места не сдвигаются, хоть до предмета любви рукой подать. Да, руки-то есть, но другие части тела и отпугнуть могут навеки. Одна надежда на силу любви, мол, если сильно разозлиться, то можно и в козла с козлихой влюбиться, раз более не в кого, а жить очень хочется хотя бы с кем.

Вот так и разошлись, ни на что не решившись. А когда Вася поделился своею печалью у кругу друзей, то понимания или сочувствия от других сотоварищей кентавров не получил.