Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

— Не позволю, — перебил его Найват. — Все получилось успешно? Рой Ратхиг и Указ Силы?

Он планировал не гонять магов до тех пор, пока они не окажутся в столице пустыни, Келигире, однако поменял свое решение — посчитал, будто если занять себя тренировками, изучением иероглифов уничтоженной школы, приказами и долгими разговорами со Стонтасом, то удастся избавиться от галлюцинаций. Не помогло.

— В дороге колдовать не удобно, — сказал Шепчущий, стараясь не смотреть ему в лицо. — Поющим пришлось читать мантры прямо на верблюдах, исполнитель. Указ Силы сработал, пусть и ненадолго. С Роем не так всё гладко — маги потеряли много сил…

«Впустую», — не договорил он.

Найват бросил:

— Продолжайте. Когда мы прибудем в Келигир, вы должны быть подготовлены.

Шепчущий повернул верблюда.

— И тьма ночная станет маслом, польется на головы матерей и их сыновей, — сказала тварь. — Камни запоют, а орешники вытащат корни из земли! Ук валар масаракш! Дэр кулштанеш! Не отследить того, кто не рожден! Птицы показывают ему путь, а белки прячут следы.

Найват тяжело выдохнул, окинул взглядом грозную, устрашающую черными небесами пустыню.

И та посмотрела на него — уставилась затягивающими в абсолютную бездну глазами-пиками. Пришлось опустить голову. Но кошмар не закончился: песок у ног верблюда сложился в кривящееся от страданий лицо.

— Галлюцинации прогрессируют, — прошептал он, зажмурился сильно-сильно — до ярких точек перед глазами.

Не помогло — висящий на горбу идущего впереди верблюда тюк ухмыльнулся ему складкой-ртом, едва ли не подмигнул.

Проклятье!

Найват дрожащими руками разгладил лист блокнота, попробовал начертить карандашом круг, но пальцы плохо слушаются.

— Суеверные и крикливые, грустные и с червоточиной в сердце, уставшие и униженные — все они запоют. От их слов земля пойдет буграми, вспенится море, старухи начнут рожать. И больше никто не заплачет — ни ребенок, ни девушка, ни храбрый воин. Рег ларштаг! Неухоженные космы Сеетры коснуться всех!

Найват с трудом сдержал стон. Положил блокнот и карандаш в седельную сумку.

Тварь оказалась перед ним, черным пятном заслонила весь угол зрения.

Он повернул голову, отворачиваясь от нее, но и тогда она подлетела прямо к его лицу, коснулась склизким хвостом щеки, скользнула ледяным плавником по губам.

— Звуки складываются в слова, слова — в предложения, предложения — в истории. Что сможет рассказать бедняк? А тот, кто всю жизнь убивал? А мальчик оставшийся без матери? Красное небо, черная земля. Красная земля, черное небо. И боли нет конца, и прав на освобождение — тоже. Эглир тангаршан.

Сплюнув, Найват нервно погладил горб верблюда. Нестерпимо захотелось вскинуть руку и попытаться ударить тварь, но весь караван это заметит.

— Вслушайтесь! Вдали воют койоты и псы — обещают смерть и возрождение. Плачут кровавыми слезами аисты, оплакивают неродившихся. Шагают по пустыне безликие! Просыпаются в своих саркофагах мертвецы, ведь живые их наделили властью!

Заорал купец впереди — он взмахнул плетью и принялся хлестать охранника, уронившего с верблюда тюк с одеждой. Охранник спокойно терпит, пока его хозяин не выместит на нем злость. Один из помощников купца подскочил к тюку, быстро запихал обратно в него шелковые платья, хитоны и накидки обратно, ловко нацепил на ремень седла.

Тварь вновь закрыла собой обзор. Показала лоснящийся чешуйчатый хвост, повернула костистую морду к нему.

— Выхода нет, кошмары не прекратятся. Негрул тешхарлан! Лиждуг прашенди!

Справа от себя Найват уловил движение, услышал хриплый голос Реная:

— Мастер, похоже, вам нужна помощь.

Однорукий поравнялся с ним, облокотился о горб верблюда и заговорщицки подмигнул.

— Ты ошибаешься, Камень. Я в полном порядке.

— Я ведь тоже её вижу, мастер, — сказал он. — Тварь мешает вам. Если хотите, могу объяснить, как работает проклятие. Это несильно, но поможет. Давайте, оставьте мысли про галлюцинации. Сами понимаете, что это не они. Двое сумасшедших не могут видеть одно и то же.

От каждого шага верблюда Реная позвякивает развешенное на нем оружие — клинки, ножи, самострелы.

— Возможно, ты и прав, но у нас нет никаких доказательств, — сказал Найват. — Я читал у Арисина про групповые сумасшествия, когда целые толпы видели в небесах черных драконов и спускающихся с небес богов. Вероятно, здесь похожий случай. Нужно больше времени — и я разберусь, будь уверен. А пока — пусть летает.

— Мастер, простите мне мою грубость, но вы дурак. Круглый идиот. Не верите собственным глазам! Призраки…

— Я не верю в призраков! Оставь эти речи для деревенщины.

— Конечно! — воскликнул Ренай. — Наш священный исполнитель никогда не сталкивался с Вором и не видел, как из стен хлещет кровь! Ведь у этой треклятой крови есть разумное объяснение: её по трубам перекачивают специально обученные карлики!

Найват хмыкнул.

Летающая тварь клацнула зубами, но не издала ни звука, словно прислушиваясь к разговору.

— Кровь можно объяснить колдовством, — сказал он. — При определенных условиях я смогу повторить подобный фокус. Сила мыслей, немного воображения, мантры — и всё готово.

— А призраки? — спросил Ренай. — Мы не знаем, насколько силен Вор. Это во-первых. А во-вторых, вспомните одержимых. Они, когда заболевают, начинают нести похожий бред. Их души заменяются пустыми парадигмами — это известно даже мне.

— В таком случае лучше бы мы видели призраков, потому что по твоей гипотезе у нас больше нет сознания и души. Но тогда бы я не смог колдовать.

Он задумался, обдумывая слова Камня. В них есть смысл — и симптомы похожие. К тому же они многое связывают воедино: Вор, колдовство в одиночку, метаморфозы с природой, одержимость в школе…

— О чем ты мне хотел рассказать? — спросил Найват, сдаваясь.

Мимо проплывший кустарник сложился в грозную физиономию. Распахнул широко рот, состоящий из веточек, показывая острые зубы-иголки.

— Не сопротивляйтесь им, мастер. Смотрите прямо в глаза, можете пригрозить. Не страшитесь их. И, возможно, твари отступят. Если их только игнорировать, то они будут преследовать вас до самого Келигира.

— Я… я попробую.

— Отдохнуть бы вам. Похожи на оживший труп.

Найват облизал пересохшие губы, злобно уставился на летающую тварь. Та повернулась костистой мордой к нему, вперила шарики-бельма на него. На какое-то время застыли в таком положении.

Вокруг шумит караван, ревут верблюды, переругиваются люди, шуршит песок. Сердце ударило несколько раз прежде, чем тварь сдалась и растворилась в воздухе, точно мираж.

Найват с облегчением хохотнул.

— Вам повезло, — сказал Ренай. — Сегодня они не будут вам докучать.