Юлия Славачевская - Третий — не лишний!

— Это навет и провокация! — накрылась я подушкой. — Быть такого не может! Я белая и пушистая!

— Про то что «белая», — громко фыркнул Филлипэ. — Даже спорить не буду. Песню «я — белая моль» выучили все соседи. А про то, что «пушистая»… Так это бабушка надвое сказала!

— Чья бабушка? — опешила я, отодвигая подушку.

— По твои же словам — твоя, — невозмутимо сообщил мне Эмилио, пряча улыбку. — Процитировать?

— Не надо! — гордо отказалась я. — Мне уже всего хватило. На много лет вперед. Хочешь поделюсь?

— Не надо! — в тон мне ответил Филлипэ, стаскивая с меня одеяло. — Умру нецелованным.

— Лучше не трах… — начала я, потом покосилась на навострившую ушки Алекто. — Что за спешка с утра?

— Мы же на рынок идем, — напомнила мне девушка.

— Это я помню, — кивнула я, придерживая раскалывавшуюся на молекулы голову. — А при чем тут ты?

— А я как маскировка, — ошарашила меня Алекто. — Буду составлять кому-нибудь пару. Кем ты готова поделиться?

— В двойном размере возьмешь? — мрачно спросила я, с трудом спуская ноги с кровати.

— Столько я не выпью, — заверила меня Алекто, вытаскивая из небольшой сумочки у бедра склянку с прозрачной жидкостью. — На, глотни. Сразу все покажется прекрасным.

— Яд? — с надеждой спросила я, мечтая избавиться хотя бы от головной боли.

Крестовый поход под девизом «Три минус два это кайф» я могу отложить на время.

— Лекарство, — захихикала девушка, протянув мне пузырек. — Но если хочешь яду, могу организовать по дружбе.

Я выпила содержимое склянки и поняла, что жизнь прекрасна, когда в ней нет мужчин, и удивительно, почему они до сих пор есть.

— Две порции с добавкой, пожалуйста, — покачала я головой. Боль прошла, как и не было.

— Маруся, — укоризненно сказал Эмилио, накидывая на меня халат. — Я понимаю, что ты злишься. Но нельзя же так до бесконечности…

— Можно, — заверила его я и смылась в ванну, пока оставшиеся выясняли, есть ли в женщине сострадание. Договорились, что есть, но не у всех и не всегда. Я как раз оказалась исключением из правил.

Спустя какое-то время меня все же одели с боем. С боем, потому что я отбивалась и отстаивала свою независимость и суверенность. В итоге, чтобы не использовать слова, которых у меня целых два и оба активные, я все же собралась.

Мужчины на этот раз превзошли сами себя и пытались умотать меня по самую макушку, чтоб никто не догадался где я нахожусь.

— Сто одежек и все без застежек, — отмахивалась я от дополнительной смирительной рубашки на пуху и в золотом позументе. — Это не про капусту. Это про меня. А загадка «без окон, без дверей, полна горница бля..» — уп-с! — это про вас!

— Маруся, — ласково начал уговаривать меня Эмилио, соблазняя вторым плащом с тройной подстежкой и мехом. — Тебе будет холодно.

— Не в этом мире, — фыркнула я, опуская на лицо маску. — В этом мире мне может быть много, очень много и — «когда вы, сволочи, отстанете!».

— Пойдем, подруга, — подхватила меня под руку Алекто. — А то вы так классно ссоритесь, что хочется немедленно присоединиться и показать весомый аргумент.

— Моргенштерн? — с надеждой спросила я, выходя за порог комнаты и тут же оказываясь на руках у Филлипэ. Эмилио подхватил Алекто.

— Не-а, — счастливо ответила девушка. — Это уже прошлый век. Я сейчас веду переговоры о палице. Обещали сделать шикарную… под мою руку, с удлиненными шипами и свинцовой заливкой… Мням! Просто женская мечта.

— А про косметику поговорить не хотите? — процедил сквозь зубы синеглазый. — Тоже очень женская тема.

— А давай, — согласилась Алекто, обнимая Эмо за шею и приникая к его груди. — Как ты думаешь, дорогой, какой оттенок помады тебе пойдет больше всего?

— ОрнжОвый или бОрдо? — поддержала я животрепещущую тему.

— Я имел ввиду между собой, — прошипел Филлипэ, пока Эмилио хватал ртом воздух, не зная толи нас сразу послать, толи подождать и выбрать маршрут по заковыристей.

— А-а-а, — протянула Алекто. — Извини, не поняла. Ладно. Маруся, а ты в курсе, что хорошо воспитанная жена умеет пускать пыль в глаза, используя румяна, пудру и порошок для волос…

Мужчины скрипнули зубами, но мудро промолчали, пока им не выдали лекцию на тему: «Что из предметов женского обихода не считается опасным».

Наша компания вышла на воздух и нас с Алекто посадили в небольшую повозку, похожую на повозку рикши, только вместо человека там были впряжены два невысоких животных, напоминающих осликов. Но с двумя основными отличиями: ростом чуть повыше и рядом с ушами вперед выдавалась пара длинных острых рогов.

— У вас тут все рогатые? — удивилась я, разглядывая животных.

— Под «все» ты подразумеваешь и мужчин тоже? — понятливо спросила Алекто. — Все — возможно, но кто ж признается.

— Что, честность уже не в чести? — поддела я ее.

— Честность все больше в… не будем о темном, — фыркнула Алекто.

— Вы готовы? — поинтересовался Филлипэ, протягивая девушке поводья. — Только не гони. Мы пойдем следом.

— А что так странно? — полюбопытствовала я. — Могли бы на своих лосях поехать.

— На рынок? — засмеялась Алекто. — Там же развернуться негде. К тому же вагордов сразу сопрут.

— А этих? — кивнула я на рогатых ослов.

— Эти сами кого хочешь сопрут, — заверила меня собеседница. — Потом увидишь. — С гордостью: — Моя школа.

— А скажи мне, — решила я скоротать дорогу за занимательной беседой. — Что происходит в твоей семье?

— А что в ней происходит? — искренне удивилась девушка, бросая на меня косой взгляд. — Все как всегда.

— Твоя мама иномирянка? — в лоб спросила я.

— Ну да, — пожала точеными плечиками Алекто. — Откуда-то же мы появились…

— Вот и я спрашиваю: откуда? — вцепилась я в нее клещом.

— Мамочка была одной из наемных убийц в вашем мире, — покаялась девушка, подмигивая. — И никогда не могла забыть это достопамятное времечко, когда она укладывала мужчин к своим ногам одним взмахом кинжала. Наши маги разведали не так много чужих миров, но зато они могут заходить в разные эпохи.

— Да? Ой, как интересно… — пробубнила я. — Так она из прошлого?

— Да, — спокойно уронила девушка. — Для тебя это прошлое, для нее — настоящее.

— Что-то у меня концы… тьфу! — кусочки не сходятся, — призналась я. — Зачем бегать по разным эпохам?

— Как зачем? — девушка громко причмокнула и дернула поводьями, поворачивая повозку налево и выезжая на большую оживленную улицу. Подробней пояснила:

— Мужчин таскают из настоящего и будущего, как высокоразвитый материал для размножения. А женщин — из прошлого, чтобы страшный зверь «феминизм» не запустил свою когтистую лапу в нежную женскую душу.

— О как! — изумилась я. — А как же светлые идеалы Клары Цеткин и Розы Люксембург?