Anne Elliot - Песнь темной воды

«Наверное, в тот год Ворон и стал носить траур», — грустно подумала девушка.

Вдруг под дверью послышался шорох.

— Малыш! — обрадовалась Лита, чьим постоянным гостем был белый щенок — любимец всех жителей замка. Этот сорванец мог явиться в ее покои даже ночью и потребовать с ним играть, а потом заснуть, сложив свои крепенькие лапки на плечо девушки, словно обняв.

— Сейчас, мой маленький, впущу тебя, — с нежностью воскликнула она и распахнула дверь.

Малыша за дверью не оказалось — человек, стоявший в полутьме коридора, шагнул назад, словно желая поскорее уйти. Лита вздрогнула.

— Ваше Величество, чем я могу помочь вам? — сказала она в темноту. Та отозвалась неловким кашлем, и хозяин замка очутился у входа в покои девушки.

— Я могу войти, Лита? — прошептал он.

Девушка молча посторонилась, и Ворон зашел внутрь. Он нервно походил по комнате, заламывая пальцы, потом остановился у окна и стал вглядываться вдаль так тщательно, словно пришел только за тем, чтобы полюбоваться видом, открывавшимся из Литиной комнаты.

— Так чем я могу помочь? — первой нарушила тишину девушка.

— Что это за песня? — отозвался король, не оборачиваясь.

— Очень старая, — ответила Лита, смутившись от того, что Ворон слышал ее пение. — Мне мама в детстве пела. О человеке, похоронившем свою возлюбленную.

Хозяин замка долго молчал, глядя на море, затем сказал:

— У тебя хороший голос!

— Спасибо, — вспыхнула Лита.

Король повернулся, коротко глянул на девушку, затем отвел глаза.

— У нас скоро праздник, — проговорил он негромко. — В этот день мы снимаем черное, надеваем яркие одежды, пьем вино и радуемся. Один раз в году мои люди не скорбят, а благодарят Богов за данную им жизнь — за еду, одежду, жилье, за радость трудиться и говорить друг с другом. Я бы хотел попросить тебя, Лита, спеть нам в этот вечер.

— Но я не… Хорошо, почту за честь спеть вам, — сказала Лита, испытывая неловкость. Отказать королю, к тому же недавно чуть не погибшему, показалось ей неправильным.

— Я рад, — сказал Ворон. — Теперь мне нужно идти.

— Но Ваше Величество, — сказала Лита, когда хозяин замка уже шагнул за порог. — Вы ведь не за этим приходили.

Ворон неловко обернулся.

— Твоя правда, — ответил он по-прежнему не глядя в глаза девушке. — Хотел поблагодарить тебя за мое спасение. Если бы не ты…

И не закончив фразу, король стремительно удалился.

День Радости состоялся через два дня. Накануне Лита достала свое голубое платье — то самое, что было на ней в момент кораблекрушения и единственное, оставшееся из всей ее одежды: все остальное теперь покоилось на дне моря. Обитатели замка сняли свои черные плащи и оделись в разноцветные рубахи, даже Мика щеголяла в ярко-красном платке, наброшенном поверх обычного темного платья.

Когда все расселись за столами, негромко переговариваясь, в кухню вошел Ворон. Выглядел он непривычно: без плаща, в белой рубахе, которая удивительно ему шла. Лита успела заметить золотую булавку, приколотую к воротнику рубашки. Девушка давно хотела спросить у Мики, что за необычное украшение носит хозяин замка, но почему-то не решалась.

— Братья! — громко сказал король и поднял кубок с вином. — Давайте встретим вместе этот вечер. Сегодня мы будем радоваться, петь песни и хотя бы на несколько часов постараемся забыть о той боли, с которой привыкли делить свою жизнь. Я благодарен Богам за то, что вы рядом со мной — лучшей семьи мне не пришлось бы желать.

Все зашумели, засмеялись, захлопали себя по коленям. Праздник начался. Через некоторое время Ворон снова взял слово:

— Как вы знаете, в нашем замке гостит Лита, — начал он. — Недавно я услышал, как наша гостья поет, и был впечатлен. Давайте вместе попросим ее исполнить несколько песен.

Смущаясь, девушка выбралась из-за стола. Она встала посередине кухни — обитатели замка одобрительно глядели на нее — вдохнула и запела свою любимую песню про темную воду. На третьей строчке Лита вдруг осеклась, подумав, что печальные слова неуместны в этот праздничный вечер, однако Ворон кивнул ей, чтоб продолжала.

Потом Лита исполнила колыбельную про синее море и чаек над ним, веселую песенку про человека, заложившего последние штаны и очень красивую балладу про Белый Цветок, сложенную придворным поэтом.

Все это время девушка видела, что Ворон глядит на нее, не смущаясь и не отводя, как обычно, глаз. Смотрит и улыбается.

«А ведь у него хорошая улыбка, — подумала Лита неожиданно для себя. — Разве могут чудовища так улыбаться?»

И хотя лето уже шагнуло за середину, погода на острове никак не налаживалась. Ветер, дожди, холодные ночи, в которые приходилось оставлять камин горящим и спать под двумя одеялами — все это печалило Литу, привыкшую к жаре, обычно стоявшей в столице все летние месяцы. Иногда, лежа в кровати и тщетно пытаясь заснуть, девушка вспоминала, как они с Тинни вечерами пробирались в заброшенную бухту, известную стряпухе еще с детства и, скинув одежду, плавали, ныряли, брызгались водой и смеялись. В такие моменты тоска по дому, по отцу и Тинни становилась почти невыносимой, и со временем Лита запретила себе думать о них. Об Эрине она давно предпочитала не вспоминать, разве что в редких молитвах Богам.

Первые теплые дни так обрадовали девушку, что она стала иногда покидать замок: смотреть на море со скал или спускаться на берег побродить около воды. Вечным спутником ее прогулок был Малыш, которого Дей любезно разрешил Лите брать с собой.

В то утро она вышла из замка еще до завтрака — солнце грело так сильно, что девушке пришла в голову мысль спуститься вниз и поплавать. Для этого нужно было найти место, которое не обозревалось бы со скал, и Лита решила сама взглянуть на море с ближайшего утеса. Миновав каменную площадку, на которой обычно Ворон и Дей устраивали хоть и ненастоящие, но поистине грандиозные сражения, девушка подошла к ее краю и глянула вниз. Вопреки ожиданиям, берега там не оказалось — море обнимало скалы и что-то шепча, ласково гладило их.

Увязавшийся за Литой Малыш, казалось, был очень доволен их прогулкой: он подпрыгивал на месте, радостно повизгивал, а потом принялся охотиться за собственным хвостом. Вспорхнувшая откуда-то снизу белая птица привела щенка в такой восторг, что он громко залаял, прыгнул за своей неожиданной добычей и… рухнул с обрыва вниз.

У Литы потемнело в глазах. Она глядела, как стремительно удаляется маленькая белая фигурка, смешно размахивающая лапками, будто собираясь взлететь. Девушка обернулась — вдруг кто-то наблюдал за ними и смог бы помочь, на короткое мгновение ей даже показалось, что в проеме окна, глядящего на скалы, мелькнула чья-то фигура. Она присмотрелась, но никого не увидела — стояло раннее утро и обитатели замка, наверное, находились еще в своих постелях. Времени для раздумий не было, как не было и страха — девушка прошептала короткую молитву Богам и прыгнула следом.