Юлия Пушкарева - Осиновая корона [СИ]

Но, бездна, как больно.

— Моё лекарство, Хольда, прошу тебя. Скорее.

— Конечно, господин наместник. То, вечернее? — пробормотала служанка, испугавшись ещё сильнее из-за его застывшего голоса.

Сил хватало только на ещё один кивок. Хольда подскочила с подносиком, и наместник опрокинул в себя весь флакон, не удосужившись пересчитать капли. Вчера было три четверти — так какая уже, к злым духам, разница? Беспричинное раздражение глодало его. Хорошо, что Хольда закрыла обтянутые синим бархатом внутренние ставни окна, приглушив непогоду.

— Позови ко мне господина Тэску, — наместник выдавил улыбку; выдавил — поскольку лекарство ещё не успело подействовать. — И на сегодня ты свободна. Спасибо.

— Г-господина Тэску, хозяин? — растерянно переспросила девушка, вновь сбившись на рабское обращение. — Сейчас?

Судя по массивным часам на столе (работы знаменитых дорелийских часовщиков; наместник купил их ещё в юности, когда был простым лекарем при дворе Тоальва), уже миновала полночь. Поэтому ничего странного нет в её удивлении; но почему же так кипит и булькает в груди злость?…

Хольда поклонилась и исчезла в дверях. Однако добраться до места назначения ей явно не пришлось: уже через несколько мгновений ручка повернулась, и в спальню скользнула чёрно-белая тень.

— Добрый вечер, наместник, — Тэска бесшумно уселся на кровать, положив ногу на ногу. По его мраморному лицу, как всегда, невозможно было что-либо прочитать, но Велдакиру почему-то казалось, что от оборотня веет довольством — будто он только что съел нечто живое, нечто несуразное и не настолько совершенное, как он. — Извини моё вторжение. Подумал, что сегодня ты испытываешь нужду в моём обществе.

Снова этот старомодный язык — этим невыносимым мурчащим тоном… Нальдо гораздо чаще делал ошибки в ти'аргском, но они не наполняли наместника таким тяжёлым, тревожным ужасом. Иногда, наоборот, умиляли. Смешные ошибки, нормальные. Человеческие.

Когда он слышал Тэску, казалось, что с ним монотонно беседует мертвец.

Что за глупая впечатлительность?… Нужно будет выпить мятного чаю за завтраком. И добавить листья боярышника. Именно.

— И откуда выводы о моей нужде?

— Ну, — Тэска надломил в усмешке тонкие губы. — Я видел, как твоя певчая птичка бежит к выходу в плаще и в слезах. Едва ли он тоскует из-за несчастной любви. Да и влюблённый, пожалуй, воздержится от прогулок под звёздами в такой ливень.

— Ты о Нальдо?

— Это не его имя, — Тэска безучастно смотрел на свои ногти. Холёные, как и у кезоррианца, но слишком острые и длинные. — Его зовут Анисальдо Чирро, если тебе интересно. Отпрыск бывшего главы Дома Марторис. Я знавал его отца, когда жил в Кезорре зим тридцать назад, — оборотень покачал головой. — Мироздание тесно.

Проклятье. Наместник не мог и предположить, что они знакомы — пусть даже так, косвенно. Проклятая осень. Проклятая опухоль в боку. Проклятый барс, отродье Хаоса. Он везде, и нет от него спасения.

В последнее время наместник боялся совпадений. Совпадения неподвластны разуму и заполняют жизнь, как сорняки — сад, а желтизна старости — древний кезоррианский мрамор. Раньше он в них не верил, но теперь, увы, пришлось признать их существование и тёмную, неразумную, внеморальную силу. Теперь — то есть после Тэски.

Неужели миром (или мирами, по словам оборотня) правят и в самом деле не законы разума, а бесчисленные, совершенно идиотские на вид случайности, которые нельзя ни предотвратить, ни повернуть в свою пользу?…

Отвратительно.

— В любом случае, его слёзы — не твоё дело, — хрипло сказал наместник.

— Конечно, — с издевательской серьёзностью кивнул Тэска. — Исключительно твоё. Он ведь хнычет после вашего вечернего свидания. Крах прекрасных надежд, не так ли? Отлично известный тебе диагноз?

Наместник аккуратно перенёс вес на левую ногу и приподнялся. Впрочем, аккуратность не помогла: от боли перед глазами ударила белая вспышка. Точно одна из молний снаружи, вопреки ставням, всё-таки проникла в резиденцию.

Проникла — и сейчас сидит на его кровати.

Сцепив зубы, наместник выбрался из кресла и отнёс пустой флакон на прикроватный столик. Тэска, конечно, понимает все детали его состояния — и пусть. Не хотелось демонстрировать ему свою немощь.

На днях, на приёме знати (многих лордов и леди, живущих в Академии, ситуация с коронниками лишала спокойного сна, и в этот раз они попросили о приёме сами), наместник слышал, как одна злобная курица — наверное, леди Бекести, известная вздорным нравом — отчитывала свою служанку. «Вы никогда ничего не можете, милочка, — ледяным тоном твердила она. — Никогда. Не можете не так сильно шуметь столовыми приборами, не можете донести корзину с бельём, не можете отличить одни мои туфли от других… Разве трудно понять, что с тёмно-розовым бантом — не значит с красным? Трудно, ответьте?!» — «Нет, миледи», — полуплачущим тоном лепетала служанка. — «Тогда почему у Вас это вызывает столь бесплодное напряжение мысли?! Я ведь ясно сказала, что сегодня предпочитаю тёмно-розовый!» — «Да, миледи, но Энош запер тот ящик, и я не смогла открыть…» — «Вот я и говорю: ничего Вы не можете, ни-че-го! — сварливый голос срывался на визг. — Не надо, милочка, подчёркивать свою бытовую немощь и думать, что все вокруг должны Вам потакать. Никого это не красит, а девушку — в особенности».

Подчёркивать бытовую немощь. Изображать жертву. Наместник втайне считал леди Бекести просто старой дурой, но точность выражения понравилась ему.

Может быть, теперь кое-что сближает его с незадачливой безымянной служанкой.

— Можно и так сказать. Он просил привести в Кезорре несколько военных отрядов, чтобы припугнуть Шайальдэ и атаковать Правителей.

— Всего-навсего.

— Да.

— И ты отказал.

Наместник медленно, как пьяный, обошёл кровать и уселся рядом с Двуликим. Со стороны могло показаться, что они старые друзья — не хватает только вина с закусками и улыбок. Очаровательно.

— Конечно же, отказал. Тебе ли не знать, что гарнизоны всех крепостей приведены в боевую готовность, — наместник провёл рукой по лицу. — И что тринадцать рыцарей, каждый с группой мечников и лучников, отлавливают коронников по всей стране.

— Да, — Тэска кивнул. Он был бледен, как призрак, и нечеловечески белая рубашка усиливала это впечатление. Под пряжками простых ботинок были следы земли: всё-таки он выходил в дождь. На охоту, куда-нибудь в лески предместий? Почему тогда не промок?… Наместник задумался — и не сразу вспомнил, что нет смысла задаваться подобными вопросами, если имеешь дело с оборотнем. — Охота на коронников, наместник, не позволяет делиться войском. Это разумно. И, однако, твой менестрель теперь вернётся в Кезорре и расскажет своим сообщникам (со вскриками и ужимками — эмоциональное существо, что поделать), что ты целиком и полностью поддерживаешь их новую власть… Народных Правителей, или как они себя называют. Не помню, честно говоря.