Юлия Пушкарева - Осиновая корона [СИ]

— Хуже, — Дауш ухмыльнулся. — Оборотень. Получеловек-полузверь.

Значит, просто выдумки. Бри вздохнул с облегчением.

— Вздор. Оборотни остались только на западном материке, за океаном… — он вспомнил менестреля по прозвищу Лис, гостившего в Кинбралане, и осёкся. Савия, служанка леди Моры, рассказывала о нём немало интересного, да и остальные слуги не отрицали. И именно Лис нашёл те проклятые письма наместнику в его комнате… Неужели это может быть правдой? Неужели безумие, накрывшее Ти'арг, так тесно связано с магией? — Где наместник мог познакомиться с оборотнем?

— Да откуда я знаю? — Дауш с досадой дёрнул плечом. Они подошли к повороту, за которым шумела битва, и он прижался к стене, выхватывая меч. — Где бы он его ни отрыл, для нас в этом мало хорошего — клянусь юбками дряхлой Дарекры. Так, стой тихо и гляди в оба!

Бри повиновался, слушая лязг стали, бессловесные выкрики и буханье своего сердца: оно всё ещё не успокоилось после пляски с мечником. Главное — убедить себя, что всё это по-настоящему. Что это происходит с ним. Что это не сон, не бред, навеянный болотной лихорадкой, не безумие.

Он понял это давно и повторял себе перед каждым боем.

Эльда и мать не должны узнать, каково это. Пусть война не придёт в Кинбралан.

Иногда Бри почти готов был поддержать решение старого лорда — сдачу замка, которую тот устроил больше двадцати лет назад. В Кинбралане эта сдача стала легендой, и говорили разное: кто-то — что иначе было нельзя, а кто-то (вполголоса, конечно) — что старик предал короля Тоальва совсем не вовремя, когда у Ти'арга был ещё шанс на победу. Бри не знал, как судить этот поступок. Но именно последние месяцы принесли ему открытие: если зло совершается во имя любви и защиты, оно должно совершаться.

Может быть, четверо богов допустили в чём-то ошибку?…

Гортанный вопль, смешавшийся с лошадиным ржанием, заставил Дауша скользнуть за угол; Бри последовал за ним. Они оказались на довольно широкой улице — после сумрачной тесноты бедного квартала блеск снега на мгновение ослепил Бри, — где сражались два всадника, а вокруг них — кучки пеших. В одном из всадников он узнал Кайлана — двоюродного брата Келдара, которого лорд Иггит за верную службу делу восставших посвятил в рыцари. Кайлан — почти без доспехов, в потёртой куртке — размахивал неказистым, потускневшим мечом, который явно пережил тысячи тренировок; с его противника в сияющих доспехах красивыми складками ниспадал плащ с гербом наместника. Размеренными, чёткими движениями он отбивал удары Кайлана — выдержки рыцарю было не занимать, и, к сожалению, Бри мог предсказать, на чьей стороне тут будет победа. Кони всадников скакали кругами, утаптывая снег, и свирепо грызлись — часто до ранок; Бри не мог понять, от чьей крови — их или человеческой — алеет снег.

В такие моменты он — всегда не к месту — вспоминал конюшню Кинбралана: медлительную Ворону, Росинку леди Уны, Грома — гнедого, одного из любимцев лорда Горо… То, как помогал кормить и чистить лошадей, как они мягкими губами брали с его ладоней морковь или сухари.

Бри и Дауш встали спиной к спине, чтобы в случае чего защитить друг друга. Едва завидев их, навстречу бросились двое меертонцев; одного Дауш повалил в пару ударов, другого Бри взял на себя. Они запетляли по снегу, вращая и взмахивая клинками. Краем глаза Бри заметил, что с дюжину воинов наместника бьётся у каменной арки между домами — наверняка защищают какое-то важное место. Вот один из мечников упал, раненный в живот, и Бри рассмотрел то, что было за аркой — маленькая заснеженная площадь с выключенным фонтаном посередине. А рядом с фонтаном высился белый храм Эакана. Небольшой, но очень красивый, весь покрытый искусной резьбой по камню; шесть или семь острых бело-серебристых шпилей, словно иглы исполинского ежа, протыкали небо, затянутое снеговыми тучами.

Раньше Бри бывал в Меертоне только на ярмарке, сопровождая господ, и не заходил в эту часть города. Храмы и большие города (а Меертон, вопреки общему мнению, казался ему очень большим) всегда восхищали его — и теперь было жаль, что возле этого храма ти'аргцы убивают друг друга. Леди Уна когда-то говорила, что в Академии и Меертоне особенно почитают Эакана — ведь он считается не только богом воздуха, но и покровителем знаний и науки.

Леди Уна. Стиснув зубы, Бри продолжал биться.

Дауш исчез где-то в гуще схватки: от арки иногда доносился его басовитый рык. Бри обманным ударом (один из полезных трюков — спасибо Келдару за обучение) ранил своего противника под колено, подрезав сухожилия, а когда тот упал — обезоружил его. Впрочем, сбоку к нему тут же метнулся ещё один: отдыхать было некогда. Рыцари всё ещё бились; арка по-прежнему была не захвачена.

Вдруг из ближайшего к арке дома — судя по нарядному фасаду, частного, принадлежащего какому-нибудь лорду или богатому купцу, — выбежала женщина. Бри так поразился, что чуть не пропустил атаку: зачем выходить на улицу сейчас? Боги лишили её рассудка?… Запахнув подбитый лисьим мехом плащ, женщина мелкими шажками пробежала вдоль арки и устремилась дальше по улице. Может, к отцу или мужу? За руку она тащила упиравшегося ребёнка — мальчика лет восьми.

Когда они проходили мимо одного из убитых — обезглавленного коронника (Бри не приглядывался к нему, боясь узнать кого-нибудь из своего отряда), женщина ещё усиленнее стала тянуть мальчика за собой, но тот вырвался, занёс ногу в ботиночке и с недетской злобой пнул отрубленную голову. Она откатилась по снегу на несколько шагов, точно кровавый мяч. Женщина, громко ахнув, снова схватила мальчика за руку, и миг спустя они исчезли в одном из переулков.

Столько жуткого, кощунственного, почти непристойного было в этом пинке, но одновременно — столько смешного, что Бри не выдержал и расхохотался. От смеха на глазах у него выступили слёзы. Как он эту голову, вот нелепость!.. Смеясь, Бри продолжал сражаться, и меертонский мечник смотрел на него с испуганным недоумением.

— Ты чего ржёшь, дурень?! — крикнул от арки Дауш. — Иди сюда — я один не справляюсь!

Но попросить было проще, чем выполнить просьбу.

Рванувшись вперёд, Бри наткнулся на новое сопротивление: сразу несколько воинов наместника вынырнули из того переулка, где скрылись женщина с мальчиком, и проворно одолели утоптанный снег. Они так торопились броситься на него, что чуть не попали под копыта коней, всё ещё гарцующих в кровавой пляске. Бри отбил удар одного, другого; в третий раз лезвие просвистело на расстоянии в волос от его шеи; в четвёртый по щеке что-то больно черкнуло, и он увидел вонзившуюся в снег стрелу… Стрелу? На крышах есть лучники?

Он попятился, высматривая их, а кучка воинов всё напирала. Их слишком много, проклятье. И зачем они с Даушем сунулись сюда вдвоём?