Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

Человек тяжело дышал, а блуза намокла от пота и темнела пятнами, прилипнув к телу. Ему было, должно быть, не больше тридцати — худощавый мужчина с волевым подбородком и глубоко посаженными глазами тёплого орехового цвета. Ринцо не заметил в нём ровным счётом ничего необычного.

Кроме маленького зеркальца на поясе… Волшебник.

Жители Лоберо прислали гонцом мага. Значит, всё и вправду серьёзно.

Как и все, Ринцо приготовился слушать. Он был не склонен доверять магам — особенно после поступка Линтьеля, — но сама мысль о нападении на Лоберо вызывала у него ужас и отвращение. Это был небольшой, тихий городок на южной окраине Кезорре, славившийся парочкой знаменитых менестрелей и отменными абрикосами. Даже не центр провинции, и почти без укреплений — только степные варвары и могли атаковать его, разумному человеку в голову не придёт придавать такому захолустью стратегическое значение…

Из Лоберо родом была мать Ринцо.

— Досточтимые Советники, у меня срочная новость… — не кланяясь, произнёс гонец. Он всё не мог отдышаться; не выдержав, щёлкнул пальцами, и чей-то бесхозный бокал с лимонной водой, оторвавшись от стола, скользнул по воздуху ему в руку. Многие из Советников отвели глаза, будто увидели что-то неприличное. — Сегодня утром… ещё до рассвета… орда степняков из Шайальдэ пересекла южную границу. Дозорных они убили, три сторожевых башни подожгли. Потом… ох, я прошу прощения… — маг в полтора жадных глотка осушил бокал; кто-то расторопно пододвинул ему кресло. — Они разделились надвое, поскакали на север и северо-восток вдоль Красной Реки. Поджигали все селения на пути, посевы, виноградники… Почти наверняка убиты крестьяне — сейчас я понятия не имею, сколько. Нигде до Лоберо они не встретили сопротивления и…

— Город взят? — чар Энчио сжал подлокотники кресла и приподнялся. Ринцо видел в его глазах застарелую холодную ярость — примерно так он смотрел иногда на своего сына Ремье, студента-философа. — Скажите сразу.

— Нет. Они подошли вплотную к стенам, а потом вдруг отступили… Не знаю, что остановило их… — маг прокашлялся. — Власти города только и успели, что выставить на стены лучников, те выпустили два или три залпа… В нашей Гильдии Магов всего двенадцать человек, все они вышли на стены. Я лично сотворил молнию и убил двух всадников… — лицо посланца потемнело. Ринцо только теперь заметил, какие хищно-острые у него зубы — почти как у Линтьеля. — У них превосходные лошади, вы бы видели… Ожидаемо для степняков, не так ли?… В основном палевые и гнедые, молодые, как на подбор, быстрые как ветер… — что-то нервно дрогнуло и сломалось в лице человека, в орехового-карих глазах. Он визгливо засмеялся, и смеялся ещё долго, повалившись в кресло, а потом закрыл руками лицо.

Ир Пинто, кусая тонкие губы, поднёс магу ещё воды. Ринцо показалось, что он напуган сильнее остальных.

— Всё в порядке. Вы сделали всё, что могли, — мягко заверил он. — Совет гордится Вами и всей Гильдией Лоберо… Есть ли жертвы в городе?

Маг тряхнул головой, стараясь взять себя в руки. Но приступы смеха периодически одолевали его ещё несколько минут.

— Нет. Говорю же — они не вошли в город, хотя могли бы. Их было много, так много… Я в жизни не видел такой большой армии без единого пехотинца.

— Армии?… — ир Пинто пытливо прищурился. Ринцо некстати вспомнилось, как за день до этого он по-лисьи вкрадчиво расспрашивал о леди Синне. — Вы хотели сказать — «отряда».

— Я хотел сказать именно это. Это была целая армия, огромное войско… — волшебник на миг зажмурился, припоминая картину; Ринцо мог только посочувствовать ему. — Две половины, как донесли наши люди, соединились на подступах к городу, в предместьях. Там, где государственные земли граничат с владениями чара Роналы… И у стен выстроилось никак не меньше пяти-шести тысяч.

— Скольки?! — забывшись, восклинул эр Даола. — Ну, господин, знаете ли… Мы понимаем Ваши чувства, но настолько преувеличивать… Как Ваше имя, кстати?

— Авьель. Обычно меня зовут Заклинатель Авьель, — маг улыбнулся с нотками надменности — его явно покоробил этот тон. — И я редко преувеличиваю, господин Советник. Не считал, разумеется, но их столько и было. Всё случилось так скоро, что никто не назовёт Вам число точнее… Ещё до полудня они повернули обратно в степь, а я сразу выехал в Вианту. Пока добирался, загнал двух лошадей, опоённых зельем скорости… — он с горечью провёл рукой по лицу. Ринцо не совсем понял, подчёркивает маг свои заслуги или искренне пытается донести до них тяжесть положения. — Будь в наших силах сделать что-то ещё, мы бы сделали. Никто не ждал этой взбесившейся толпы. Они гикали, визжали, трясли саблями… В этот раз, кстати, были и мечи, и сабли, и, кажется, пики. И факелы — много огня. Что-то невероятное. Словно… — он нахмурился, подбирая выражения. — Словно мы смертельно оскорбили их чем-то, и они пришли мстить. Да, точно, именно так это выглядело.

— Мы ценим Вашу доблесть, господин Авьель, — вновь заворковал ир Пинто; на его лоснящихся белых щеках заиграли ямочки. — Но и Вы нас поймите… Воины Шайальдэ никогда не собирались в такие большие и организованные группы — по крайней мере, на памяти присутствующих… Верно ведь, господа?

— О чём говорить. Для них и сотня — уже масштабный набег, — презрительно хмыкнул эр Даола. — А пять-шесть тысяч… Мой дед безумно любил байки о степняках, но и он бы вряд ли поверил.

Кто-то нерешительно фыркнул от смеха, но в одиночестве. Шутка, как обычно бывало у эра Даолы, вышла неудачной.

— Как они выглядели? — спросил чар Энчио, барабаня пальцами по столу. Ринцо узнал ритм старой боевой песни. — Было что-нибудь необычное?

— Не сказал бы. Как всегда — бритые головы, эти нелепые штаны, почти все всадники без доспехов… Разве что… — тут Авьель снова замялся. Встал с кресла и пружинистым шагом отошёл от ира Пинто — на его месте Ринцо сделал бы то же самое. — Не знаю, насколько это заинтересует господ Советников… Есть чисто магический нюанс.

— Моя дочь сейчас учится в Долине Отражений, — грустно пискнул щуплый чар Леро. Его ссоры с дочерью давно приобрели славу, сравнимую только с перипетиями чара Энчио и бедолаги Ремье. — Да и вообще — родные многих из нас связаны с магией… Так что скрывать тут нечего, говорите смело.

— Их сопровождало колдовство, — мрачно сообщил Авьель. — Плотное магическое поле — надёжная защита. Как бы объяснить… — он пошевелил пальцами. — Вроде сети или облака, наброшенного поверх. Скорее всего, поэтому половина стрел не причинила им вреда. Не знаю, какой результат был бы от схватки врукопашную. Наверное, не лучше… И ещё с ними были иллюзии… — тут Авьель снова разволновался. Ринцо предположил, что это он и хотел сообщить с самого начала — это и считал самым важным, а вовсе не количество всадников или породистость их коней. — Очень искусно сделанные. У городских стен они, по-моему, были бы бесполезны — даже в таком маленьком месте, как Лоберо. А вот многих поселян, думаю, напугали до остановки сердца… Хорошо, если не в прямом смысле.