Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

Она щёлкнула ноготком по чёрной коже; на ножнах вспыхнула и тут же погасла изящная белая завитушка — круг и несколько пересекающихся штрихов. У Вилтора возникло ощущение, что это нечто вроде личной подписи.

— Ровно один солнечный год любое оружие, которое Вы вложите в эти ножны, не будет знать поражений, — тихо пообещала она, возвращая ножны. Гоннат принял их с поклоном; Вилтор видел, что он смущён. — Но это не значит, что Вам можно меньше беречься. Вас самого я не сумею наделить такой надёжной защитой.

— И не надо, миледи… Я справлюсь сам.

— «Миледи», — фыркнул маг, берясь за следующий меч. Попутно он отхлебнул чего-то из фляжки на поясе и поморщился, как от боли; до Вилтора вдруг дошло, что он совсем обессилен. — Вот Тейор бы, наверное, не возражал против «милорда»…

— Я не леди, — ямочки на яблочно-розоватых щеках женщины обозначились с новой силой. — Можете звать меня просто Индрис. Уверена, что мы ещё встретимся с вами обоими… Скоро пригодится всё зачарованное оружие, как и другие сюрпризы для Хелт.

Нитлот недовольно цокнул языком. Он определённо не был настроен на такую откровенность с лишёнными Дара рубаками, но промолчал.

«Индрис», — повторил про себя Вилтор, засыпая в тот вечер. Не имя, а ломоть ароматного золотистого хлеба, только что отрезанный для праздничного стола, среди семейной болтовни, рядом с живой, смеющейся Дорой… Интересно, Отражения остановились во дворце? Если да, они и вправду могут встретиться…

Как мудро всё-таки поступил лорд Заэру, когда уговорил короля написать в Долину.

…— Ну и зачем ты обнадёжила этих мужланов? — кисло спросил Нитлот, как только они остались одни. Индрис пристально посмотрела на него.

— Беззеркальным нужна вера. Иначе страх их парализует. Им обоим сейчас тяжело, особенно пухлому мальчику… У него взгляд, как у всех перенёсших ту болезнь.

Про взгляд — очень верно. Нитлот, как любой маг на его месте, увидел в толстяке печать Хаоса, похожую на обугленную свежую рану. Такие остались на всех, кто пережил Чёрную Немочь.

— Нужна вера, даже если для неё нет оснований? — с трудом удерживаясь от нотаций, Нитлот заострил заклятием очередной двуручник. Тот вскроет теперь, точно мягкое масло, любую броню — не говоря уже о примитивных кольчугах альсунгцев… Но этого, Хаос видит, недостаточно. — Нас троих не хватит, чтобы принести хоть какую-то ощутимую пользу. Даже чары невидимости — отличный фокус для демонстрации перед беззеркальными, но на тысячи мечей сразу их не наложить… Разве ты не чувствуешь, что тащит за собой Хелт?…

— Чувствую. И знаю, что нас троих мало, — спокойно отозвалась Индрис. — Но им об этом знать необязательно… Вера нужна, действительно, даже если нет оснований. Особенно, если их нет. Всё-таки ты совсем не понимаешь беззеркальных.

«Довольно разумно, — без охоты признал Нитлот. Он смертельно устал и хотел в Долину — или в комнату: смотреть, как всё более бегло и вдохновенно строчит об Альене Соуш… — Так можно объяснить, допустим, эту нелепую веру в богов».

— А ты где так хорошо научилась их понимать, знаток беззеркальных?

Индрис улыбнулась и не ответила. Она принципиально заканчивала молчанием любые споры, из которых не выходила победительницей.

Торговец специями, глядя на Альена, улыбался лукаво и загадочно. Его глаза — чёрные и большие, как две сушёные сливы, — масляно поблёскивали из-за чёлки. На лице торговца не было клейма, зато щёку украшала витиеватая татуировка, знак свободного шайха Гюлеи. Тем не менее, он, как и рабы, упорно избегал смотреть в лицо собеседнику — внимательно изучал то плечо Альена, то красноватую уличную пыль у него под ногами.

— Не в силах Ар-Лараха ответить господам путешественникам. Ар-Ларах уже сказал, что был бы счастлив помочь. Каждый раз, когда удаётся направить таких благородных господ, зацветает дерево души Ар-Лараха, и мёд услаждает его уста…

— Да-да, это мы уже слышали, — Альен вздохнул. В бесплодных уговорах прошло уже столько времени, что он начинал подумывать о более решительной атаке. Мысленная копилка, куда Альен складывал миншийские образные выражения, значительно пополнилась за последние сутки, но его делу это никак не помогло.

Бадвагур, переминавшийся с ноги на ногу здесь же, у прилавка, по-прежнему ничего не понимал. Неистощимый словесный поток Ар-Лараха, журчавший непрерывно и вкрадчиво, явно довёл его до лёгкого головокружения. Крикливые торговцы и их не менее крикливые клиенты, считавшие своим долгом проторговаться до вечера над цветастым платком или кульком орехов, оборачивались на агха удивлённо и испуганно. На кишевшей народом Гюлее кого только не было, но гномов здесь, кажется, не видели очень давно.

Ривэн бродил вдоль разноцветных мешков со специями, точно кот возле сливок; похоже, его так и подмывало сунуть палец в тёртый имбирь или пронзительно-рыжую куркуму. Вот только этого сейчас не хватало… Иногда Альен забывал, что их разница в возрасте не так уж огромна, и мечтал отвесить дорелийцу хороший подзатыльник.

— Я всего лишь прошу уточнить: ты на самом деле не знаешь, где остановился король, Ар-Ларах? — (торговец, само собой, соврёт, но не мешает и посмотреть на его реакцию…) — Или просто не доверяешь посторонним такую важную тайну?

Ван-Дир-Го ещё в лодке рассказал Альену, что король, прибывая на какой-нибудь из островов, по законам Минши может остановиться где угодно — в доме любого вельможи, или богатого торговца, да хоть нищего или куртизанки (последний пункт особенно позабавил: интересно, часто ли бывали такие случаи?…). Он может объявить о своём местонахождении и провести положенные дни с блеском и пышностью, причитающимися Сыну Солнца, а может скромно умолчать. При таком раскладе все на острове, конечно, будут знать, кого осчастливил его величество (механизм слухов в Минши вообще работает очень слаженно), но сохранят тактичное безмолвие. А потом король уедет — чтобы сберечь справедливость, завещанную Прародителем, и не обделить вниманием ни один кусочек своей земли. За год он должен описать «золотой круг» по всем островам — как солнце рисует по небу.

Что-то в этом обычае нравилось Альену — какая-то своя, печальная красота. По крайней мере, в этом точно больше смысла, чем в сидении королей Ти'арга в стенах Академии, за щетиной рыцарских мечей и копий… Однако мечтательного владыку Дорелии или короля Ти'арга хотя бы всегда можно найти.

То есть было можно… Периодически Альен забывал, что старый калека Тоальв наверняка погиб.

А вот разыскать короля Минши оказалось нелёгкой задачей.

…Вокруг них шумел знаменитый базар Гюлеи. Альену казалось, что он занимает большую часть острова — во всём остальном порту царила невыносимая давка. Чтобы добраться до нищенского постоялого двора, который нашёл для них Ван-Дир-Го, приходилось проталкиваться локтями, идти через крики и вонь многотысячной толпы. Если бы не способность отгораживаться от происходящего, развитая Альеном почти в совершенстве, ему пришлось бы несладко. После тишины владений Люв-Эйха, наполненной дымком благовоний и пальмовым шелестом, Гюлея оглушала.